Опера вызывали?!

– И я! Христом и богом…

– Куда самолет припарковали вчера? – грозно рявкнул я.

– Во дворе, – обалдели мужики.

– Заправляли?

– Никак нет… Да, – невпопад отвечали мужики.

– На фото фраера как зовут?

– Витек, – отмахнулся Леня, – к матери приехал. Третий этаж, налево.

– С ним пили? – Роман сплюнул и пнул носком ботинка Толика.

– С ним.

– Встали и пошли! – приказал мой друг.

– Начальник, ну не по-пацански это…

– Пятнадцать дней трезвости, Толян, я тебе организую с этой минуты. Вставай.

– Пошли, – сдался Ленчик.

Проводил нас до квартиры, постучал и сделал шаг назад. Дверь нам открыла такая же пьяная морда – та, что мы искали.

– Витек! – обрадовался я. – Привет, братишка! Ищем тебя, ищем, а ты тут зашухарился. Пошли, красавчик, по мнению твоей мамы, поболтаем.

– Э, по какому праву? Ордер есть? На каком основании?

– Ты смотри, Жек, у нас теперь каждый алкаш свои права знает. Пошли, зайчик, заявление на тебя написали.

– Кто посмел? – икнул Витек.

– Это мы тебе в участке расскажем, – пообещал я, заламывая руку болезному.

– Он мне щас всю машину загадит, – скривился Ромыч, – вчера только помыл.

– В багажник суй, – посоветовал я, – все равно завтра нихрена не вспомнит, по дороге, может, проспится чуток. Как с ним разговоры вести, если он лыка не вяжет?

Ромыч спокойно пожал плечами, перехватил Витька с другой стороны, и мы вывели его на улицу. Друг подумал, посчитал убытки и закинул вора в багажник. Тот, стоило ему только лечь, сразу же отрубился.

– Нафига так пить? – вздохнул Роман и захлопнул багажник.

– Классика. Украл, выпил, в тюрьму, – махнул я рукой. – Вези красавчика в отделение, я позже подтянусь. Все равно до завтра от него толку нет.

– Я его в трезвак закину, – решил Ромыч, – пусть прокапают.

– Благословляю. Во имя мантов, пельменей и чебуреков!

Ромыч хмыкнул, сел в машину и уехал. Я пошел на лавку, сел и достал мобильный.

– Логинов, друг мой! – обрадовался я, услышав знакомый голос.

На первые четыре звонка деловой до зубовного скрежета Рус мне не ответил.

– Привет, – зло отчеканил он.

– Как твои студенты? Еще живы? – веселился я.

– Пока да.

– Пошли сегодня со мной в зал?

– Ты для этого пять раз звонил? – хмыкнул Рус.

– Нет, хотел удостовериться, что не надо на массовое убийство выезжать, когда ты студентов поубиваешь. Так что? Пошли? Потренируемся, ты пар выпустишь.

– Меня Слава дома ждет.

– Я думал, вы уже расстались…

– Мы вместе.

– Она же дура! – скривился я.

Славу, она же Мирослава, я не любил.

– У нее ученая степень по экономике, – напомнил мне Логинов.

– И как это связано с тем, что она дура? – не понял я.

– Потише.

– Что «потише»? Она мне две недели назад истерику по телефону закатила, мол, я на тебя плохо влияю. Я хотел ей рассказать, кто и на кого как влияет и что мы с тобой, друг мой, творили в институте, но побоялся, что она вылезет из трубки и откусит мне уши. Через час жду в зале, – закончил я.

Боевая пельмешка Лиля не выходила у меня из головы. После нашей последней встречи я, как истинный джентльмен, вооружился букетом и пошел на осаду цветочной крепости. Как лох, час прождал ее в машине во дворе, но пельмешки не было.

Опрос соседей выявил, что пельмешка с родителями уехала из города, и когда вернется, не сказала.

Букету я нашел применение, а вот осаду Цветочка решил отложить до сентября. Еще и Логинов удачно место препода получил…

Глянул на часы и решил прогуляться возле универа. Сегодня точно мой день, и я встречу Цветочек.

День был определенно мой, потому что даже ехать никуда не пришлось. Цветочек стояла на автобусной остановке, непривычно хмурая и задумчивая.

Я встал в стойку, потер ладони, сорвал с клумбы цветок и пошел к ней. Красивая же, колючка. Обвел взглядом идеально ровную спину, длинные ножки, бедра, обтянутые черной классической юбкой. Длинные волосы, собранные в хвост. Интересно, натуральная блондинка или красится?