Новая жизнь Джей
Проморгавшись, Эдна разглядела на лопатке у Лайма логотип Цитруса – срез того самого свити, который разновидность грейпфрута, и рука, два пальца которой в намекающем жесте засунуты в середину фрукта, между дольками. Во рту появился тухловатый привкус. Нет, метафора была понятная, даже слишком. Опять же, исходно Свити создавались для борделей в Логрокантской бухте, которые славились тем, что в них можно было реализовать "самые запретные мечты", то есть, в переводе на нормальный язык, всё то, что может нанести человеку непоправимый вред, а Свити стерпит и ещё попросит. И, надо думать, клиентами этих заведений становились в первую очередь те, кто не удовлетворялся обычными развлечениями.
Эдна внезапно почувствовала себя рабовладельцем. Нет, использовать Свити по первому назначению она точно не собиралась, как бы он ни льнул к рукам. Степень его разумности пока было не понять, но если он всё-таки просто артефакт, то это как-то низко, а если что-то соображает, то как знать, что он там внутри себя думает об этой своей функции? А если Эдна ему не нравится?
Эдна поспешила домыть своего гомункула, вылила ему на голову щедрую порцию шампуня и велела растереть. Он послушался и шарахаться не стал. Что ж, может, и удастся настроить на самообслуживание. Эдна, в конце концов, не нанималась.
За спиной у Свити она потихоньку вылезла из душевой и принялась вытираться, когда её взгляд упал на подмокшие коробки. Произошло ровно то, что она и предсказывала: из-за ширмы сбоку на столешницу натекла вода. Эдна с тоской заглянула в коробки. Она давненько не заказывала новые зелья, поэтому теперь у неё хранились пустые баночки от тех средств, которые она бы хотела использовать, и полные баночки с тем, что ей не понравилось. Были ещё неоткрытые – подарки от клиентов, которые не подходили к её типу кожи, волос и вообще…
Почему бы это всё просто не выкинуть? Она ведь только что заказала какие-то средства для Свити, а эти запасы… Докупить пару банок самых ходовых, а от остального избавиться и перестать каждый день смотреть на завалы. Внезапно от этой мысли стало легко и весело.
Свити тем временем смыл шампунь и повернулся за дальнейшими указаниями.
– Вылезай, – сказала Эдна и выдала ему полотенце из аккуратной стопочки на полке. Ещё утром на этой полке не уместилась бы и салфетка. – Завтра выкинь весь этот хлам, просто за калитку вынеси.
Лайм выбрался из-за ширмы с осоловело-блаженным видом и принялся вытираться. Потом вдруг насторожился, как будто только что услышал слова Эдны.
– А чем… хозяйка будет мыться? – спросил он и дёрнулся.
– Новое куплю… – Эдна потёрла закрывающиеся глаза. Есть всё ещё хотелось, но спать хотелось сильнее. – Ты не помнишь, какие из пустых баночек стояли около раковины?
– Помню! – оживился Свити. – Вам список на леденец прислать?
– О! – Эдна даже проснулась от неожиданности. – Ты прямо все по названиям помнишь в точности?
– Конечно, хозяйка! – заулыбался гомункул. Он точно артефакт?.. – Название, линейка, объём, дата производства.
– Называй меня Эдна, – напомнила она и активировала леденец. – Подожди, а с чего ты пришлёшь? У тебя разве свой есть?
Свити улыбнулся ещё шире и постучал пальцем себе по голове.
– У меня встроенный! Если засветите эфирную ауру, я подхвачу связь.
Эдна так и сделала, и в следующую секунду леденец высветил список – сразу с указаниями, у какого алхимика что заказывать. Она только открыла рот восхититься такой сноровкой, но тут внизу раздался мелодичный перезвон дверного колокольчика.
– Доставка! – ужаснулась Эдна, которая так и стояла в наброшенном на плечи полотенце. – Я не могу открыть в таком виде!
– Я схожу! – вызвался Свити и явно вознамерился отправить своё полотенце в корзину для белья.
– Прикройся хоть! – схватилась за голову Эдна.
Он тут же послушно намотал полотенце вокруг бёдер и бесшумно исчез за дверью.
Что ж… Кто бы ни развозил сегодня заказы, завтра уже можно ожидать, что весь посёлок будет знать: Эдна завела себе знойного любовника.
***
Джею пришлось активировать ауру навигации, чтобы сообразить, что курьер звонил от калитки, и надо повернуть у входа талисман, чтобы его впустить. Он распахнул дверь в тёплый вечер и небольшой палисадник, в котором не росло ничего, кроме травы.
От калитки шёл мужчина солидного возраста с красным лицом и блестящей лысиной. Джей ему радостно улыбнулся. Для Свити все люди одинаково привлекательны, и ЧК требует ко всем обращаться дружелюбно. Доставщик шёл от калитки, не поднимая взгляда от корзины на колёсиках, которую толкал перед собой, но у самой двери всё-таки взглянул на Джея и чуть не попятился.
– Добрый вечер! – сказал Джей как можно лучезарнее.
Мужчина в ответ пробормотал что-то, похожее на молитву, и поскорее открыл корзину.
– Заказ ваш.
Джей наклонился, стараясь не позволить воде с волос накапать в корзину, и принялся доставать шуршащие свёртки. Полотенце при этом попыталось свалиться, так что пришлось его подоткнуть получше. Наконец корзина показала дно, и тут Джей понял, что ему нечем заплатить доставщику.
– Ой, мне надо за деньгами сходить, – начал он, заправляя мокрые волосы за ухо.
– Спишется со счёта, – буркнул доставщик и окинул Джея неприязненным взглядом. – Сечебуки на вас нет, развели тут непотребство. У нас посёлок приличный, вот этого вашего тут не надобно!
– Ч-чего не надобно? – не понял Джей, но доставщик только ругнулся под нос и резво потопал обратно к калитке, размахивая пустой корзиной. Джей порылся в своих аурах, но никаких указаний на такой случай не нашёл, поэтому только вздохнул и закрыл дверь.
Новая жизнь пока что озадачивала. Хозяйка Эдна, похоже, никогда раньше не пользовалась Свити и не понимала, что на всё нужно разрешение. Джей не мог ей об этом сказать, потому что не получал разрешения говорить, когда не спрашивают. Самостоятельно пользоваться человеческим гигиеническим оборудованием Свити запрещалось, и аура ЧК за это наказывала.
Сама аура работала неидеально. Если Джей бездумно что-то выпаливал, ему прилетало совсем чуть-чуть, но вот если он задумывал слова заранее или аккуратно их подбирал, тут уж ЧК включался на полную.
Однако, даже с учётом выкрутасов ЧК, мыться в человеческом душе Джею понравилось. В мойках для Свити холодная вода с моющим средством шарашила под напором сразу со всех сторон, как в посудомоечном баке, и это была довольно неприятная процедура, а иногда даже болезненная. Стоять под тёплыми мягкими струями, пока тебя натирают нежной мочалочкой, полной ароматной пены, оказалось гораздо приятнее. Ради такого можно было и выкрутасы ЧК потерпеть.
Правда, заинтересовать хозяйку у него не получилось. Никаких конкретных требований она не предъявляла: уборкой Джей занялся сам, и результат Эдне не понравился, велела всё выкинуть. Массаж она тоже остановила до того, как Джей перешёл хоть к чему-то интересному. Зачем она вообще его забрала? Из жалости? И что ему тут делать весь оставшийся срок службы?
Задаваясь этими вопросами, Джей сосредоточился на принесённых доставщиком покупках. Что делать с мягкими шуршащими свёртками, он не знал, а распаковывать их хозяйка не разрешала. Зато сразу узнал стазисные контейнеры с готовой едой и тихо ужаснулся. Это при наличии в доме Свити хозяйка покупала такое?! Что же он, вообще ей не нужен, что ли? Джей с отвращением поднял один контейнер на уровень глаз и прочитал состав. Крахмал, масло и стазисные заклинания, от которых у людей ломается пищеварительная система.
Пока он ужасался, хозяйка спустилась на первый этаж, уже завёрнутая в огромный пушистый халат.
– О! – обрадовалась она, увидев контейнер в руках Джея. – Ужин! Давай сюда.
Свити, оскорблённый в лучших чувствах, не смог ослушаться и протянул ей гадость, только слегка приправленную мясной подливкой, но сдержать своего возмущения не смог:
– Зачем я вам нужен?!
Глава 4 Разрешения
– Зачем я вам нужен?! – выпалил Свити со странным лицом, и тут же рухнул на колени, согнувшись, словно в каком-то припадке. Эдна замерла и молча таращилась на него, не понимая, что происходит. Свити же не могут болеть, так? Что за чушь, они ведь артефакты… Наверное, это всё та же неисправность. Точно придётся в сервис сдавать.
Пустой желудок напомнил о себе ощущением водоворота прямо в середине тела, но бросать Свити корчиться на полу Эдна не решалась.
– Тебе плохо? – неуверенно спросила она, присматриваясь. Кажется, его скрутило только сильнее. Самое страшное – он не издавал ни звука, и Эдна даже забеспокоилась, не задохнётся ли он там, но потом вспомнила, что Свити вроде как не дышат. Правда, как они тогда говорят?
Однако Свити явно мучился, и с этим надо было что-то делать. Эдна плюхнулась на колени рядом с ним и осторожно потрогала его за дрожащее голое плечо. На ощупь Свити был горячий, словно его лихорадило.
– Да что ж такое, – пробормотала Эдна. – Не надо так, мы так не договаривались!
Свити всхлипнул и вроде бы перестал дрожать. Обрадованная таким результатом, Эдна решила его закрепить:
– Пусть это прекратится! Функционируй нормально!
Свити глубоко вздохнул и обмяк, словно спазмы прошли. Эдна припомнила, что он говорил там, в подвале Госсамера. Жаловался, что больно. Сейчас тоже выглядело так, как будто у Свити что-то болело. Точно надо тащить в сервис. Но сейчас уже ночь на дворе, сервисы закрыты, а со Свити надо что-то делать.
– Перестань чувствовать боль, – произнесла Эдна, чувствуя себя очень глупо. Вот бы к Свити инструкцию приложили, но, понятное дело, раз уж у него одежда развалилась, инструкция и подавно сгинула где-то в недрах Госсамера. Чтобы как-то сгладить неловкость, Эдна протянула руку и осторожно погладила Свити по мокрым волосам. Мягонькие такие, приятные. Она почесала основание горячего подвижного уха.
Свити открыл глаза и поморгал, словно что-то мешало зрению. Радужки не светились – наверное, виновен всё тот же сбой.
– Котик, ну не болей, – прошептала Эдна, чувствуя себя глупо и беспомощно. – Давай вставай, приходи в себя.
Свити и правда зашевелился, медленно поднимаясь с пола. Только сейчас Эдна поняла, что он валялся тут голый прямо на коврике перед входной дверью и, конечно, весь испачкался, потому что уборщица последний раз приходила неделю назад. Эдна погладила гомункула по второму плечу, пытаясь отряхнуть. Он всё ещё был ужасно горячий. Как бы не простудился – вот только вроде бы они же не должны простужаться, так? Эдна поняла, что так устала, что сейчас заснёт прямо в гостиной на диване и без ужина.
– Как мне тебе помочь? – спросила она, не особо надеясь на ответ.
– Хозяйка очень добра, спасибо, – бесцветно произнёс Свити, всё ещё не фокусируя взгляд.
Эдна пожевала губу. Лезть опять в душ у неё сил не осталось, но и бросать Свити немытым ей не нравилось.
– Ты можешь как-нибудь сам помыться? – спросила она, хоть и помнила, что он ответил в прошлый раз.
– В специализированной мойке, – не разочаровал Лайм.
– Что надо сделать, чтобы ты сам помылся в душевой, без меня?
Лайм сощурился, словно ожидал, что случится что-то плохое, но потом расслабился и даже как будто удивился.
– Разрешить пользоваться человеческими удобствами, – сказал он таким тоном, словно сам впервые слышал эти слова.
– Разрешаю пользоваться человеческими удобствами! – тут же ухватилась за свой шанс Эдна. – Вообще всем домом разрешаю пользоваться и всеми вещами в нём! Так достаточно? Или что ещё тебе разрешить?
Свити наконец затеплил неяркий огонёк в глазах и сфокусировал взгляд на Эдне.
– Разрешите приготовить вам ужин?
Эдна растерянно развела руками.
– Так не из чего. И лавки уже все закрыты.
Лайм опустил взгляд и еле слышно уточнил:
– А завтра?
– Завтра пожалуйста! – обрадовалась Эдна. – Ой, а может, ты ещё и сам в лавку сходишь? Я тебе дам денег!
– Вы можете привязать мою ауру экономии к счёту, предназначенному для бытовых расходов, – заученно произнёс гомункул, словно магический автоответчик.
Эдна тут же, не задумываясь, так и сделала, а потом наконец встала с пола и потянула Свити за собой.
– Иди ополоснись от пыли, – велела она. – А, и свёртки эти забери, это одежда для тебя, после мытья наденешь. И мыло вон то – тоже тебе, пользуйся. Остальное у себя в комнате храни, надевай, как удобно.
Она задумалась, насколько подробно надо его инструктировать. Следует ли установить периодичность смены одежды или он сам справится?
– Мойся каждый вечер, – наконец закончила Эдна.
– Да, хозяйка, – тихо сказал Свити и ушёл наверх, придерживая почти свалившееся полотенце.
Эдна вытерла пот со лба и пошла греть себе ужин, благо для этого надо было всего лишь повернуть рычажок на стазисном контейнере. Ох и намучается она с этим Свити!
Сев за стол и отправив в рот первую ложку невнятной тюри – единственное, что осталось в лавке к такому часу – Эдна развернула экран леденца и попыталась поискать инструкции для Свити. После нескольких безуспешных попыток, она осознала, что искать на вегрийском смысла нет: в Вегрии ими никто не пользовался. Даже для Тир-ан-Теаса они были редкостью из-за законодательных ограничений на сделки с Логрокантом. Собственно по-логрокантски Эдна не понимала. Оставалась только Кралия, граничащая с Логрокантом и ведущая с ним дела. Кралийский несильно отличался от вегрийского, и Эдна пару раз туда ездила, так что нахваталась местных словечек, но сказать, что она понимала всё в подробностях, было бы слишком смело.
Однако ей всё же удалось найти какие-то советы начинающему свитиводу на кралийском. Правда, либо она переоценила своё знание языка, либо кралийцы делали со своими Свити что-то странное.
“Мой рейс задержали на три дня из-за непогоды, и мой Лайм три дня простоял рядом с лыжным домиком в сильную метель, потому что у него не было разрешения входить. Теперь у него скрипят суставы и не видит левый глаз. Это гарантийный случай?”
“Я швырнул в корпоративного Юдзу мраморной статуэткой, потому что он достал своими напоминаниями. Он её поймал, сечебукина кукла, но сломал палец. Как думаете, сколько может стоить ремонт? Мне нужно заложить это в бюджет на следующий квартал”.
“Моя Цитронка набросилась на мужчину, который флиртовал со мной в баре. Теперь мне за неё платить штраф! Люди, будьте осторожны, не позволяйте Свити слишком много, так ведь и разориться можно!”
“Мой Лайм отказывается зарабатывать деньги! Говорит, что он не для этого и в его функционал такое не заложено, и что чтобы обойти запрет от производителя, я должен наразрешать ему целую кучу всего. А я что-то очкую, я только хотел сдавать его в почасовую аренду постояльцам своей гостиницы. Почему я должен для этого дать ему разрешение игнорировать политику компании? Кто-нибудь сталкивался?”
Поглощённая чтением этого токсичного болота, Эдна даже не заметила, как слупила две коробки еды, и очнулась только когда Лайм в новеньком спортивном костюме спустился сверху и замер в почтительной позе в углу кухни.
– Что хозяйка прикажет делать дальше?
– Котик, – прочувствованно сказала Эдна и шмыгнула носом. Да сожри их всех Сечебука, это же если бы она не забрала этого Свити себе, он мог бы достаться какому-нибудь выродку, который забывает гомункула на три дня на улице в метель или пускает по рукам! – Ты это… Придумай себе имя. Можно не прямо сейчас, до завтра подумай. А, и ещё я тебе разрешаю игнорировать политику компании. Но это так, на всякий случай. На сегодня всё.
На этом Эдна встала, погасила леденец и пошла наверх спать. Когда она проходила мимо Свити, тот проводил её напряжённым нечитаемым взглядом, но так ничего и не сказал.
***
Хозяйка ушла, а Джей остался стоять в кухне, леденея от ужаса.
В Госсамере Свити запрещалось разговаривать друг с другом, но какие-то мыслеобразы всё же просачивались в общий эфир. Кто-то что-то слышал, кто-то успел сменить пару хозяев и необязательно корпоративных, кто-то сопровождал хозяина во время визита… Короче говоря, Джей знал только одну причину обойти политику компании. Это разобрать Свити на кусочки.
В отличие от всего остального, чем была напичкана аура человеческого контроля, ограничения от компании стояли для того, чтобы пользователи не могли вмешаться во внутреннюю структуру Свити. Потому что иначе кому-то могло прийти в голову сделать из помощника разумную хлебопечку или вообще устройство наподобие леденца, благо аура связи у Свити была мощнее и компактнее, чем модели в свободной продаже.
И это ещё в лучшем случае – наверное. Джей не был уверен, что лишиться возможности двигаться и при этом остаться при своём рассудке – это так уж хорошо. Однако слышал он и истории о том, как хозяева влезали своим Свити в голову и что-то меняли там, полностью уничтожая прежнюю личность, память и, главное, установки. Такие Свити потом сидели в клетках, рычали и бросались на людей, а в новостных эфирах журналисты писали ужасающие статьи про то, как “Свити вырвался из-под контроля”, и призывали регулярно проверять, туго ли затянута аура ЧК.
Если Эдна собралась сделать с Джеем что-то из этой области… то понятно, почему ей не было дела до его помощи по хозяйству. Джей понял, что задыхается от ужаса, его повело, пришлось ухватиться за раковину и нагнуться над ней, отчаянно ловя ртом воздух. Свити могли не дышать пару часов, но не тогда, когда кожа покрывалась пупырышками под холодным потом, а в глазах мутнело. Хотя глаза могли ещё не до конца восстановиться после той чудовищной вспышки боли, что Джей получил за свой наглый и грубый вопрос. Во лбу до сих пор что-то тянуло и распирало, хотя уже и не болело. Хозяйка запретила чувствовать боль, и от этого всё тело теперь ощущалось, как чужое, а руки потеряли чувствительность. Но на это Джей не жаловался.
Вообще, Эдна тогда вовремя подсуетилась с этим запретом на боль, иначе Джей мог потерять не только зрение, но и способность двигаться на пару дней. И тогда у него не было бы шансов убедить её не потрошить его голову. Панический голос где-то в затылке нашёптывал, что шансов не было в любом случае: нормальные, здравомыслящие хозяева не пытаются приласкать неживые артефакты и не называют их котиками. В историях, что Джей слышал, хозяева, которые сюсюкают со своими Свити и трогают их в ситуациях, не связанных с постельным обслуживанием, это как раз всякие маньяки, которые могут тебя выключить и расчленить, а потом включить прежде, чем собрать обратно.
Джею пришлось пригнуть голову ещё ниже и полить себе на затылок холодной воды, чтобы пережить эту мысль. Нет, он должен сделать что угодно, лишь бы хозяйка оставила его в неизменном виде. Он превратит этот дом во дворец, он будет ей готовить президентские обеды, он ей ноги целовать будет! А там, глядишь, она его и поближе подпустит, и тогда уж он расстарается, чтобы ей не захотелось отбирать у него такое красивое тело.
Приняв решение, Джей отжал волосы и огляделся. В кухне царил кошмарный бардак, а в той самой раковине, где он только что полоскался, дно скрывалось под наваленными вилками и ложками. Похоже, Эдна ела только из стазисных контейнеров, а инструменты потом сбрасывала в мойку и забывала. Ну что ж, тем проще Джею будет произвести впечатление. Правда, моющих средств в его арсенале не прибавилось – вместо них хозяйка заказала ещё косметических гелей. Но она сказала, что он может ими пользоваться, а уж как – это он сам мог решить.
Эта мысль навела его на другую: раз Эдна отменила заводские ограничения, то теперь Джей мог сам взаимодействовать с эфиром, не дожидаясь, пока хозяйка откроет ему тот или иной канал. Вообще удивительно, что она смогла вот так, одной фразой, снести фундаментальное ограничение. Перебрав свои ауры и проверив разрешения, Джей понял, что никакой заслуги Эдны в этом не было. Просто перед тем, как его ей отдать, мастер-артефактор перестраховался и снёс все госсамеровские пароли и доступы, чтобы Эдна не смогла через Джея ими воспользоваться. И, похоже, черпанул до самого дна, чем снёс даже пароль от заводского блока. Джей попытался вспомнить хоть один код от двери в здании и понял, что даже план самого здания из памяти пропал. По хребту снова пробежал холодок, и Джей поспешил заняться уборкой, чтобы больше не думать о поджидающих в будущем ужасах.
Как оказалось, гель для мытья людей отлично подходил и для мытья полов, а шампунь неплохо справлялся с пятнами на диване. Такое применение средств не по назначению было для Джея в новинку, но от него что-то приятно напрягалось в голове, словно прокачивалась незнакомая мышца. Пожалуй, Джей бы не отказался испытывать это ощущение почаще.
Усевшись посреди комнаты, чтобы по невнимательности что-нибудь не уронить, Джей собрался с силами и рискнул приоткрыть окошко в эфир. И тут же чуть не закричал: на него обрушились звуки и образы, что-то вспыхивало перед глазами, и прямо в голову вкручивалась какая-то реклама. В ужасе захлопнув мысленные ставни, Джей несколько минут успокаивался, бездумно протирая тряпкой ножку стула, оказавшегося перед глазами.
Однако любопытство взяло верх над осторожностью, и Джей попробовал снова, только на сей раз сделал щёлку совсем крошечной, да ещё и завесил её наскоро сплетённой сеткой-защитой.
Теперь сущности эфира его не видели, и Джей смог немного за ними понаблюдать, не привлекая к себе внимания. Страшная лента рекламы, которая чуть не изжарила его зрительный блок, носилась кругами и восьмёрками, высматривая добычу. В тени большого полумёртвого информационного рифа прятались несколько десятков местных объявлений. Маленький и хорошо защищённый муниципальный портал через равные промежутки времени пускал в эфир уведомления о своём статусе. Где-то наверху тепло светило солнышко ближайшего генератора магосвязи.
Оглядевшись, Джей наконец понял, что по дурости высунулся сразу в общественный эфир посёлка, хотя в доме был свой безопасный пузырь. Закрыв окошко, Джей открыл его снова – уже внутри пузыря. Тут было тихо и уютно. В углу тускло светил огонёк спящего Церебрума, наверху посверкивал на руке у спящей Эдны её леденец, отправляя обновления по её жизненным показателям. Плавали мерцающие облачка вокруг всякой техники и артефактов, которыми дом был напичкан плотнее, чем здание Госсамера. Сам Джей сиял в этом тихом пространстве, как полная луна в ясную ночь. Кое-кто из артефактов обрадовался новому соседу и потянул к нему лучики эфирной связи. Джей не стал сопротивляться и вскоре свёл близкое знакомство с хранилищем музыки, сломанным тостером и узлом центральной климатической сети.
Сеть эта охватывала весь посёлок, и Джей быстро понял, что может пользоваться ею, чтобы безопасно перемещаться между эфирными пузырьками разных лавок, салончиков и прочих бизнесов, имеющих в эфире общедоступную информацию. Поскакав туда-сюда, Джей составил список магазинов, в которых можно было покупать свежие продукты, прикрепил к каждой строке часы работы и коэффициент наценки, а заодно расстояние до дома. Отсортировав результаты, он выявил самый подходящий магазин, который должен был открыться в семь утра. Сведения, которые имелись у домашних устройств, указывали на то, что хозяйка не вставала раньше девяти, а значит, Джей успеет сбегать в лавку и сготовить завтрак.
Из эфира Джей выпал с кружащейся головой и улыбкой до ушей. Внутри него точно вырос саженец нового дерева, на веточках которого сверкали зачатки недоступных ранее умений. Такие возможности пугали, но и внушали надежду. Может быть, Джей как-нибудь избежит превращения в разумную хлебопечку. Может быть, он ещё выкрутится.
Глава 5 Идентичность
До утра Джей выскреб первый этаж так, что там можно было проводить медицинские манипуляции без страха занести инфекцию. Полы сияли, окна стали невидимыми, а кухня…
Кухня выглядела так, будто ею никто никогда не пользовался, и это, увы, соответствовало действительности. С приборами там всё было хорошо: жаровня, печка, стазисный шкаф (в просторечии – холодильник), кофеварка и тот самый сломанный тостер. Тостер Джею удалось починить. Аура порядка у Лаймов содержала инструкции по мелкому бытовому ремонту. Из кофеварки Джей извлёк заплесневелый фильтр и вычистил всё нутро, но сменного фильтра не нашлось. Не нашлось также и никакой посуды для приготовления еды, не говоря уже обо всяких глупостях вроде лопатки или тёрки. Собственно, во всей кухне занят оказался только один шкафчик, и в нём стояли винные бокалы – в коробке, не распакованные.
Джей обратился к кулинарной ауре и вытащил из неё список основных приспособлений для готовки. Пришлось изрядно пошевелить мозгами, чтобы отделить посуду от ингредиентов, а потом необходимое от пренебрежимого. Получившийся список Джей сравнил с ассортиментом ближайших магазинов и понял, что, во-первых, хозяйственные так рано не открываются, а во-вторых, если купить всё нужное разом, то от месячного бюджета на еду ничего не останется. Просить у хозяйки денег Джей бы не рискнул: он же пытался произвести хорошее впечатление, а крупные траты, скорее всего, хозяйку не обрадуют.
