Тайна жемчужной леди
– Еще раз спасибо, что поймали. Всего вам недоброго, – обернувшись, прощебетала я на прощание. Вслед донеслись какие-то нечленораздельные мычания. Кажется, мне пожелали отправиться на родину Шныря. Я хмыкнула и гордо поплыла в сторону замка.
Проделав обратный путь, я собиралась все–таки добраться до беседки, и встретиться с Крисом и леди Элиз, но столкнулась с обоими уже в коридоре. Они изумленно уставились на меня.
– Ты где пропадала и что у тебя за вид? – осторожно спросил Крис, осматривая меня с ног до головы.
– Долго объяснять, – отмахнулась я, – так мы идем осматривать сад?
– Собственно говоря, – замялся друг, – сад и даже правое крыло мы уже осмотрели, – смущенно проговорил он, – а остальное решили отложить. Элиз нужно время, чтобы подготовиться к обеду.
Я изумленно уставилась на Криса. Когда это он успел сблизиться с безутешной леди настолько, что они перешли к неформальному общению?
– Да, – вмешалась девушка, – мы договорились продолжить завтра. Ведь приедет мистер Тэтчерд, мне кажется, вам будет удобнее работать без наличия полицейского в доме.
– Тут вы, пожалуй, правы, – кивнула я, рассудив, что без королевского надзирателя, дышащего в спину, гораздо спокойнее.
– Значит завтра с утра и начнем, – подытожил Крис.
– Простите, я вас покину, у меня еще много дел. Встретимся за обедом, – сказала молодая герцогиня и удалилась, скрывшись за одной из дверей коридора.
– Это что такое было? – зашипела я, – когда она успела стать просто Элиз?
– А что такого? Она сама просила перейти на «ты», – пробормотал друг и быстро перевел тему, – ты почему в таком виде? Что случилось?
– Много чего. – неопределенно махнула рукой я, – Сначала заблудилась, потом подслушивала, потом подралась.
– Словом обычный твой день, – понятливо кивнул Крис, – обсудим это позже. Сейчас тебе тоже не мешало бы привести себя в порядок, выглядишь неважно.
– Спасибо на добром слове, – нахмурилась я.
– Не обижайся, – друг легонько обнял меня за плечи, – кто как не я, скажет тебе правду.
– Ладно уж, – буркнула я, – увидимся вечером.
Расставшись с Крисом на лестнице второго этажа, я пошла к себе.
Шнырь встретил радостным возбуждением:
– Кира, я придумал, как нам разговор с полицейским подслушать, – начал он с порога, но рассмотрев меня внимательно, заинтересованно спросил, – ну и как? Нашла?
– Что? – не поняла я.
– Ну, это самое…– замялся Шнырь.
– Что «это самое?» – я уже начала раздражаться и чертяке грозило попасть под горячую руку.
– Дык любовь… или как там вы, люди, это называете, – уточнил Шнырь.
– При чем тут любовь? – опешила я.
– Так ты же вся в листьях вываляна, – сказал чертяка, внимательно оглядывая меня с головы до ног, – Значит, на сеновале была. А всем известно, зачем туда ходят.
– Да ну? – удивилась я, – мне вот неизвестно. И зачем?
– Так за любовью же, – нетерпеливо пояснил он.
– Да ну? – охнула я, – почему именно туда?
– Там всегда самая большая и самая чистая, – со знанием дела заявил Шнырь.
– Ну тебе-то, как эксперту по сеновалам, точно виднее, – скептически хмыкнула я и продолжила, – в любом случае, я была не там, но об этом мы поговорим позже, когда придет Крис. Так что ты там придумал, выкладывай.
– Да, как я и говорил, у меня отличная идея, – оживился чертяка, – мы решили, что подслушивающее ухо оставить не можем.
Я согласно кивнула:
– Верно. Во-первых, мы не знаем, где будет проходить разговор, во-вторых, комнату в любом случае проверят на сторонние чары. Так что использовать артефакты категорически нельзя.
– В таком случае слушать придется самим, – сообщил очевидное Шнырь.
– Интересно, каким образом ты собираешься сделать это незаметно? – скептически спросила я.
– Все очень просто, – заявил он, – Я же твой фамильяр и могу принять любую форму по твоему приказу.
– И что нам это дает? – непонимающе спросила я.
– И тебе останется просто приказать мне уменьшиться и подкинуть герцогине или полицейскому, – победно провозгласил чертяка, – Я тихонько посижу и все послушаю, а потом просто спрыгну и останусь в комнате, а ты придешь и заберешь меня.
– И магический сканер тебя не засечет? – я все еще сомневалась.
– Нет, – уверенно сказал чертяка, – я же не артефакт и не морок. А живое существо сканер примет меня за питомца или участника беседы.
– А это хорошая идея, – согласилась я.
– Даже не сомневайся, – закивал Шнырь, – Тебе нужно только незаметно меня подбросить кому-нибудь в карман.
– Скорее всего полицейскому, – задумчиво произнесла я, – К нему будет проще подойти, чем к герцогине.
– Согласен. Не очень охота в юбках у этой старой вешалки сидеть, – проворчал Шнырь. Он все никак не мог простить герцогине прохладный прием.
– Тогда пойду готовиться. Не мог бы ты сбегать на кухню и попросить Труди подогреть для меня воды, – попросила я.
– Без проблем. Тем более ванна тебе точно не помешает, – кивнул Шнырь и быстро умчался.
Какой-то он подозрительно покладистый. Ну да ладно, надо привести себя в порядок до прихода горничной, еще не хватало, чтобы через час вся прислуга замка шушукалась, что я по сеновалам бегаю.
Я прошла в спальню и взглянула в зеркало. Не удивительно, что тот незнакомец принял меня за дриаду. Это он мне еще, пожалуй, польстил. Сама себе я напоминала куст чертополоха на ножках. Моя коса была вся утыкана сломанными веточками и листиками. Рукава зеленого платья висели жалкими ошметками вдоль локтей. Словом, красота была так себе, на любителя. Я расплела волосы и выбрала из них весь мелкий мусор, потом взялась расшнуровывать платье. Тут в гостиной появились Труди с ведрами горячей воды и довольный Шнырь. Я быстро затолкала остатки одежды в шкаф и пошла в ванну. Девушка вызвалась помочь мне вымыть голову.
– Волосы у вас такие красивые, длинные. Блестят, как медь на солнце, все в замке глаз отвести не могут – восхищалась служанка.
– Ведьмина сила кроется в волосах, – назидательно объяснила я, – поэтому мы их не стрижем никогда.
После того как я ополоснулась, Труди помогла мне выбраться из ванны и принялась сушить волосы, а я раздумывала, что бы такое надеть к обеду. Раз леди Элиз планировала серьезно подготовиться к встрече с мистером Тэтчердом, то мне тоже стоило постараться, чтобы не ударить в грязь лицом. Я остановила свой выбор на темно-лиловом платье матового атласа. Его подарил Крис в первый год нашей дружбы. Оно было простого кроя, без украшений, только вдоль рукавов тянулись вставки тончайшего кружева. Вырез-лодочка очень целомудренно закрывал зону декольте, но при этом оставлял ключицы и плечи открытыми. Элегантная простота. То, что нужно, чтобы произвести хорошее впечатление и не бросаться в глаза одновременно.
– Как тебе платье? – спросила я у своей горничной.
– Красивое и очень вам подходит. Подчеркивает фиалковый цвет ваших глаз, – восторженно отозвалась та.
Волосы мы с Труди сушили долго, потом еще дольше укладывали их в прическу. Девушка заявила, что простая коса к такому платью не годится и соорудила на моей голове высокую башню из волос с немыслимым количеством шпилек. Мне даже стало казаться, что, если достаточно напрячься они повылезают наружу и будет похоже, что на голове свернулся еж. За всеми этими заботами время пролетело незаметно, и мы обе вздрогнули, когда в дверь постучали.
– Кира, я пришел сопроводить тебя на обед, ты готова? – донесся из гостиной голос Криса.
– Да, минуту. Спасибо, Труди, дальше я сама, – отправила я служанку.
Она сделала книксен и быстро удалилась. А я вышла навстречу другу. Увидев меня, его глаза вспыхнули, а щеки налились румянцем.
– Ты прекрасно выглядишь, – выдохнул он, – стоило ждать столько времени, чтобы ты его надела. Я подарил это еще платье на первом курсе.
– Всего-то четыре года назад. Не так уж и много, – хмыкнула я и хитро прищурившись спросила, – Мне идет?
Конечно, я откровенно напрашивалась на комплимент, но все же, даже ведьме иногда хочется слышать, что она красивая. Тем более от мужчины, который нравится.
– Очень, – восхитился Крис, – самая красивая ведьма из всех, что я знаю.
– Даже красивее леди Элиз? – лукаво уточнила я.
– Во-первых, она не ведьма, а во-вторых, при чем тут она? – удивился друг.
– Отвечай прямо, не увиливай, – грозно сказала я.
Крис отвернулся и глубоко вздохнул, потом посмотрел мне в глаза и сказал:
– Конечно, красивее. Кира, с тобой никто не сравнится.
– Ну и прекрасно, – я благосклонно улыбнулась и подозвала Шныря.
Вместе с чертякой мы рассказали Крису наш план по прослушке разговора герцогини и следователя. Он согласился и вызвался прикрыть в случае, если что-то пойдет не по плану.
Шнырь, по моему приказу, сдулся до размера среднестатистической мыши и устроился в кармане в складках платья. Крис галантно взял меня под руку, и мы отправились в столовую. По дороге он рассказал, что в саду Кроунхолла не было ничего интересного, только Элиз без умолку щебетала о разных растениях, оказалось она очень увлечена ботаникой. Так что зацепиться там не за что, а вот беседку нужно будет позже осмотреть, поскольку по словам молодой герцогини Грегори часто приходил туда. Мы решили, что завтра закончим осмотр дома вместе с леди Элиз, а потом уже разберемся что нужно будет изучить пристальнее.
За этими разговорами мы дошли до гостиной на первом этаже. Там, уже сидели великая герцогиня, леди Элиз и какой-то мужчина. Скорее всего, это и был известный полицейский, мистер Тэтчерд. Женщины сидели в креслах, а незнакомец на диване спиной ко входу, поэтому рассмотреть его было невозможно. При нашем приближении герцогиня-мать улыбнулась и встала:
– Вы как раз вовремя, -поприветствовала она и кивнула на гостя, – позвольте вам представить мистера Тэтчерда, старшего следователя королевской полиции Хейлвилля.
– Мистер Тэтчерд, – обратилась она к мужчине, – это наши гости, детективы мисс Кирсана Кирстон и барон Кристоф Карье.
Полицейский, стремительно поднялся с дивана и обернулся для приветствия. Я застыла на пороге как вкопанная и открыла рот в немом изумлении. На меня смотрел утренний незнакомец из сада.
Глава 8. И еще немного о неприятностях
Судя по виду, мистер Тэтчерд тоже меня узнал. Сначала его глаза расширились до размера чайного блюдца, а потом недобро сощурились до маленьких-маленьких щелочек. Если бы взглядом можно было убивать, я без сомнения бы уже умирала в больших муках. Меня окинули взглядом с ног до головы. Очень медленно и очень внимательно, словно разрезая на кусочки. Если до этого мистер Тэтчерд и оставлял малую толику вероятности, что ему привиделось, то после такого подробного изучения убедился окончательно, что мы уже знакомы. Я кожей ощутила все те зверства, которые он проделал со мной в своей голове и о которых так красноречиво сообщал его взгляд. Мне даже показалось уместным, чтобы великая герцогиня поприветствовала его словами:
– Вот, мистер Тэтчерд, познакомьтесь с мисс Кирой, это ее ноги, руки и туловище, а голову мы вам на ужин подадим.
Безусловно, в разобранном виде я понравилась бы следователю гораздо больше. Если судить по выражениям мелькавшим на его лице, он представлял себе приблизительно том же самое. Однако, быстро взял себя в руки, кивнул и протянул руку. Пришлось сцепить зубы и подать свою в ответ.
– Безмерно счастлив познакомиться с Вами, мисс Кирстон, – елейно улыбнулся он, – Полагаю, детективы могут быть полезны обществу, – и, поцеловав мою руку, многозначительно добавил:
– Если они не дилетанты, конечно. В противном случае они годятся лишь на то, чтобы заглядывать в окна публичных домов, следя за неверным мужем какой-нибудь светской матроны.
Ага, вот и первое ведро удобрения на мои грядки. За это я и не люблю светское общество. Тебе могут целовать руку и поливать грязью одновременно. Пока я, молча пыхтела от возмущения, полицейский выпрямился и протянул руку Крису:
– Рад знакомству, барон, – тепло отозвался он, – Я знал вашего покойного деда, очень достойный был человек. Уверен, внук ему не уступает.
– Спасибо, мистер Тэтчерд. Я действительно горжусь своим предком и его подвигами во имя короны – Крис дружественно пожал руку следователю и обернулся ко мне, – поверьте, Кира прекрасный специалист и еще не раз удивит вас.
– Именно это и пугает, – пробормотал полицейский, – что-что, а удивлять ваша подруга умеет.
Кажется, только что меня облили помоями, а моего друга осыпали комплиментами, хотя мы оба значились как детективы. Такое неприкрытое разделение вывело меня из себя, и господин полицейский стремительно скатился из категории неуважаемых, в категорию отвратительных.
– Ну что, вы, мистер Тэтчерд, – вмешалась леди Элиз, – Мисс Кира и мистер Крис мои хорошие друзья, они приехали, чтобы помочь нам. Я уверена в их силах и полностью на них полагаюсь. Они смогут взглянуть на факты, что называется «свежим» взглядом и, возможно, увидят то, что пропустили другие.
– А именно, то, что пропустили вы, – мстительно уточнила я, – Ведь дело до сих пор не раскрыто, а прошло уже несколько месяцев.
Я, не мигая уставилась прямо на следователя и произвела контрольный в голову:
– Если бы полиция получала жалование за результат, казна королевства сэкономила бы миллионы! –
Туше, господин полицейский. Я злорадно усмехнулась, а мистер Тэтчерд заскрипел зубами:
– Мы делаем все возможное, – глядя мне в глаза и чеканя каждое слово, проговорил он.
– Ну полно вам, господа, – миролюбиво произнесла великая герцогиня, – Мы все здесь собрались ради одной цели, помочь моему бедному Грегори, так будем же дружны и учтивы. И, поскольку, знакомство состоялось, прошу всех к столу.
Леди Вильгемина поднялась с кресла и царственно прошествовала к выходу, обрывая нашу игру в гляделки и ставя точку в разговоре.
Поскольку, Гаспар все еще отсутствовал, занятый семейными делами в городе, его место за столом рядом со мной занял Крис. Мистера Тэтчерда посадили по правую сторону, между леди Элиз и великой герцогиней во главе стола. Я мысленно порадовалась такой рассадке. Во-первых, этот неприятный тип оказался на максимальном расстоянии от меня, а во-вторых, можно было спокойно беседовать с Крисом, не опасаясь едких полицейских комментариев. Обед в хорошей компании то, что нужно после насыщенного дня.
– Как он тебе? – тихо шепнула я Крису.
– Да вроде, ничего так, – пожал плечами тот, – только, мне кажется, что между вами черная кошка пробежала.
– Не кошка, а целый табун диких котов, – уточнила я.
– Если ты обиделась на его замечание о детективах, то зря. Полицейские всегда нас не любили. Это что-то вроде профессиональной ревности, не стоит обращать внимания, – попытался успокоить меня друг.
– Поверь, профессия тут не при чем. Он просто сам по себе отвратительный мерзкий тип, – скривилась я.
– Почему? Вы встречались с ним раньше? Мне показалось, что вы знакомы. Он что-то тебе сделал? – Крис ощутимо напрягся.
– Не сделал, но очень этого хотел, – злобно уточнила я.
– Кира, что между вами произошло? Если он обидел тебя, я вызову его на дуэль. – барон сжал кулаки и требовательно посмотрел на меня. Если я сейчас скажу ему, что Тэтчерд пытался затащить меня в постель, Крис точно будет с ним драться, защищая мою честь. А боевой огневик одной из сильнейших семей королевства против простого следователя, не очень хорошо. Неуважаемого сэра даже немного жаль как-то. Да и после такого скандала нас мигом выставят за дверь. Великая герцогиня Вильгемина не потерпит дуэли в стенах родного дома, и тогда плакало наше агентство. Слухи о непрофессиональных детективах разнесутся со скоростью света. Поэтому я поспешила успокоить друга:
– Ничего такого, Крис, правда. Просто при знакомстве он вел себя не очень учтиво. Но, наверное, ты прав, и это из-за его работы.
– И когда ты успела с ним познакомиться? – допытывался друг.
– Буквально несколько часов назад, но эти обстоятельства я предпочла бы обсудить позже, – туманно ответила я.
Крис кивнул соглашаясь, и тихо уточнил:
– Только если у вас взаимная антипатия, как ты ему в карман Шныря подкинешь?
Святые ежики! Увлекшись взаимным обливанием помоями, я совершенно забыла, что должна подсадить Тэтчерду наше «подслушивающее устройство». Вариант с герцогиней не рассматривался в принципе. Максимальный контакт, который с ней возможен – это поцелуй руки. И то, только если сама подаст. Приближаться к столь высокородным особам преклонного возраста можно только в трех случаях: если ты член семьи, если ты король или королева, либо если тебе сами распахнули объятия. В остальных случаях это строжайше запрещено и за нарушение можно угодить в тюрьму. Закон о неприкосновенности (в прямом смысле этого слова) глав родовитых семей приняли в королевстве уже давно, в целях сохранения магии. Когда Великое королевство оказалось втянуто в войну против темнейших, маги, как основная боевая сила, встали на защиту наших рубежей. Многие тысячи погибли. Не редко выкашивались целые семьи представителей самых разных магических сфер. Например, за годы войны были полностью истреблены чародеи. Одни из самых сильных в мире представителей, способные силой мысли преобразовывать внутреннюю магию во что угодно, были просто стерты с лица земли как вид. Почти истребили стихийников и погодников, всех кто своей магией мог нанести ощутимый урон и повлиять на исход войны. Представителей этой магии остались единицы, поэтому корона так о них заботится. Родовая магия – величина непостоянная. Ее можно уменьшить или приумножить, или лишиться совсем. Все зависит от количества ее ныне живущих представителей. Изменяясь и очищаясь с возрастом носителя, магия преобразовывается из количественной в качественную и помещается в родовой сосуд. Иными словами, чем больше магов в семье доживет до глубокой старости и, отходя в мир иной, отдаст свои силы родовому артефакту, тем сильнее становится род в будущем. Если члены семьи умирают молодыми, их магия погибает вместе с ними, поскольку не является достаточно чистой и сильной, чтобы выдержать перемещение в хранилище. Таким образом, с каждым поколением магия рода слабеет и со временем вырождается полностью, оставляя своих представителей обычными людьми без каких-либо способностей.
Поэтому корона так печется о неприкосновенности родовых старейшин. А я не член семьи, не королева и герцогиня вряд ли добровольно распахнет мне объятия. Так что этот вариант исключаем полностью. Но и подходить к отвратительному следователю мне совершенно не хочется, да и странно это будет выглядеть после нашего столь «теплого» знакомства. Остался только один вариант, пусть Шныря подбросит Крис. А что? Подойдет похлопать по плечу бравого полицейского и обнимет разок невзначай. В данной ситуации, мне кажется, это наилучший выход. Я уже собиралась озвучить свою гениальную идею другу, как вдруг меня окликнули, вырывая из мыслительного процесса:
– …Кира, вы не против? – спросила леди Элиз.
– Что? Простите, слишком задумалась и пропустила вопрос, – я почувствовала себя неловко от собственной невнимательности.
Она понимающе улыбнулась и повторила:
– Я говорю, что хотела бы показать Крису библиотеку, он интересовался ею утром. Вы не против, если после обеда я заберу его у вас ненадолго?
Стыц тебе в кепочку. Вот и прогорел план по привлечению Криса. Придется уступить молодой герцогине и действовать самостоятельно.
– Конечно, о чем разговор, – любезно ответила я.
Остаток обеда я собирала всю свою силу воли в кулак, чтобы заставить себя подойти к Тэтчерду и не придушить его на месте. После трапезы великая герцогиня предложила гостям выпить кофе на террасе, а сама отправилась к прислуге с новыми указаниями. Крис и леди Элиз от кофе отказались и сразу ушли в библиотеку, а мы с Тэтчердом остались на террасе в сомнительно приятной компании друг друга. Я прилепила на лицо самую ослепительную из своих улыбок и с максимально доброжелательным видом подошла к следователю:
– Как вам здесь нравится? – спросила я, чтобы хоть как-то начать разговор.
Мужчина посмотрел на меня и нахмурился:
– Мисс Кирстон, вам плохо?
– С чего вы взяли? – удивилась я.
– Мне кажется, что у вас челюсть судорога свела, – серьезно проговорил он.
Моя улыбка тут же увяла. Ах, ты ж, бобик4 казенный! Я ему тут улыбаюсь, а он обзывается! Держись Кира, ты должна быть доброжелательной. Его нельзя бить. И проклинать тоже нельзя. Во всяком случае, не сейчас.
– Что вы, мне хорошо, – проскрипела я, – пожалуйста, зовите меня Кирой.
– Ладно, – коротко отозвался следователь.
– А вас? – уточнила я.
– Что меня? – не понял он.
– Вас как называть? – он специально меня дразнит что ли?
– Все называют мистер Тэтчерд, – он подошел к одной из колонн террасы, прислонился спиной и скрестил ноги.
– Но у Вас же есть имя. Я сказала вам свое, разрешила называть себя по имени, джентльмен бы сделал то же самое в ответ, – я нетерпеливо стала постукивать ножкой. Этот полицейский раздражал. Терпи Кира, терпи. Нет, ну что за чурбан.
– А с чего вы взяли, что я джентльмен? – усмехнулся он и сложил руки на груди, – и зачем вам так нужно знать мое имя?
– Затем, что хочу знать на кого писать заявление о домогательствах!– вскипела я, – и в том, что вы из себя представляете, я успела убедиться сегодня утром!
– И что же я из себя представляю? – осведомился он, нахально скалясь.
– Вы наглый безнравственный тип! Без чести и морали! Который силком тащит к себе в постель первую попавшуюся юбку! – браво, Кира, искусством располагать к себе ты владеешь в совершенстве. Такие эпитеты в свой адрес без сомнения мечтает услышать каждый мужчина. После этого он точно захочет тебя обнять. Это успех.
Мысленно ругая себя последними словами за такую несдержанность и полный провал плана «А», я лихорадочно пыталась придумать план «Б». Но, к моему великому сожалению, ничего, кроме новых «лестных» слов в адрес мистера Тэтчерда, в голову не приходило. Он же, поняв, что я закончила свою обличительную речь, решил внести ясность:
– Во-первых, юная мисс, я никуда вас силой не тащил, – начал он, – Вы сами упали мне в руки. Или стоило дать вам свалиться на землю? Без сомнения вы оставили бы чудесную маленькую канавку в земле, проехавшись по ней своим очаровательным любопытным носиком. Во-вторых, предложение приятно провести время вместе я делал, приняв вас за дриаду. А мы оба знаем, что будь вы ею на самом деле, это не считалось бы неприличным, поскольку дриады, как и другие нимфы приветствуют такой образ жизни. И, в-третьих, мисс борец за нравственность, если вас так уж оскорбило мое предложение, что же вы сразу не сказали кто вы на самом деле? Раз уж я ошибся в природе вашего происхождения. Вы ведь не могли этого не понимать. И раз уж вы сомневаетесь в наличии у меня чести, я просто обязан защитить свой мундир и задать вам встречный вопрос. Считать ли мне ваше поведение умышленным сокрытием личности от представителя правопорядка?
Я стояла и молча хлопала глазами на следователя, возразить пока было нечего. Если с этой стороны посмотреть на ситуацию, действительно получалось, что в том, что позволила с собой так обращаться, я была виновата сама.
– Кстати, а чем вы занимались в тех зарослях, что так поспешно оттуда драпали? Уж не чем-нибудь противозаконным? – полюбопытствовал мужчина.
– Ну уж нет! – встала в позу я, тут уж не уступлю ни миллиметра – чтобы получить ответ на этот вопрос, вам придется меня допрашивать. Официально.
– Что ж, – вздохнул следователь, – к этому вопросу мы вернемся позже.
– Хорошо, – подумав, кивнула я, – вы правы. Я сама была виновата. Давайте считать это досадным недоразумением.
– Результат вашего «досадного недоразумения» сейчас сверкает синяками в некоторых, весьма нежных, непривыкших к такому грубому обращению, местах, – покачал головой Тэтчерд, – так, что за вами должок.
– Вы сами вынудили меня своим поведением. Я просто защищала свою добродетель! – воскликнула я.
– И, надо признать, весьма эффективно, – кивнул он, – однако факт остается фактом. Вы скрыли свою личность, намеренно ввели в заблуждение – это раз. Причинили тяжкие телесные повреждения – это два. Отказываетесь отвечать, что делали тех злосчастных кустах – это три. Оснований для привлечения вас к ответственности у меня более чем достаточно, юная мисс, – холодно подытожил полицейский.
– Какие еще тяжкие повреждения?! Да у вас максимум синяк! – возмутилась я.
– Иными словами вы только что признали, что действительно нанесли мне увечья и не опровергли, а, значит, подтвердили, остальные обвинения, – усмехнулся Тэтчер.
– Что…но вы же сами сказали… – от удивления я даже не нашлась, что ответить.
– Но я готов закрыть на это происшествие глаза, если вы признаете, что действительно у меня в долгу, – милостиво провозгласил мужчина.
