Глиняные пчелы

Таня буркнула: - Очень мне сейчас от этого легче… Выходит, нет ни победителей, ни побеждённых? А есть только убийцы? Они убийцы. Я – убийца.Если в «Волчьем небе» Яковлева со скрипом признавала за советским народом право на насилие, то здесь возвращается на круги своя. Герои книги – поголовно жертвы режима. Одним разрушили жизнь сталинские репрессии, другим – война. Окружает их безликая серая масса, к ним равнодушная, ибо своих проблем выше крыши. События предыдущей книги, напоминающие дикий сон, также обнуляются, пока Шурка не решает сам к ним вернуться. Правда, бесследно исчезает противная завучиха Капустина. Но, как говорится, умер Максим – ну и х** с ним. Куда интересней Яковлевой писать про страдания фашистов. «Чёртова грязь… Чавкает как. Будто заживо сожрать хочет. Не оставить бы сапог! А то потом до самого Днепра в одном трёхай. Если только иван раньше не подстрелит. Тут уж ни ночь не спасёт. Ни дождь. Один рассказывал, они так три дня, даже больше, могут в схроне лежать. Поджида…Далее

К финалу пенталогии "Ленинградские сказки" стало понятно, чего здесь больше всего: сказочного хоррора. Король Игрушек со своей жуткой игрой в ложечку и глазик опять здесь, он меняет обличья так, что им может оказаться кто угодно. Одноглазый ситцевый мишка то ли друг, то ли враг - а кто подскажет?Но Таню - Таню мальчики не забыли, хотя оба - и Шурка, и Бобка - уже взрослые. Одни и те же сны про ту самую картину - а она так и висит на стене - и что-то снова происходит! Может быть, Таню удастся вернуть?Здесь уже очень отчётливы две линии страшной сказки: сказочно-фантастическая и реальная. И на этот раз вопрос не в том, какая страшнее. Автор повторяет: когда людям хорошо - они хорошие. И наоборот...Вопрос в том, что обе реальности скрещиваются - на реальность потустороннюю влияет посюсторонний мир, вот что.Знайте: Шурка принял вызов Короля Игрушек. Снова принял. Битва должна закончиться, хотя никто не знает, как это возможно.