Дело было в Городце

На дворе раздался стук копыт. Девушка выглянула в окно – дружина покидала двор. Только один конь остался у коновязи. Потом раздались шаги на крыльце, скрипнула дверь.

– Вась, обиделась? – вошел в горницу Кощей.

– На что? – удивилась она.

– Ну, на дружину?

– Нет, – она покачала головой. – Просто неожиданно оно все. Да еще Васька проходу не давал, на валерьяну охотился. Вот я и не выдержала.

– Да, досталось от тебя знатно. И Василию и Никитке влетело.

– Василий меня уже простил, – улыбнулась девушка, – а таких, как Никитка твой, я десятой дорогой обхожу. Зубоскалить они могут, а потом в кусты.

– Вась, он парень хороший, – вступился за друга Кощей. – Опять же, дружка мой, так что можешь не бояться, не обидит.

– Знаешь, Костя, нет у меня веры вашему брату, – резко ответила девушка. – Была давно, да вся вышла. Пока не докажете делом, а не словами, не поверю.

Она собрала свои записи, убрала траву подальше от кота и ушла в свою комнатку. Костя несколько минут смотрел ей вслед, после чего поднялся и пошел к коню. Негоже скотину на дворе оставлять. Надо хотя бы в конюшню завести, а там уже табунник о нем позаботится.

Остаток дня прошел привычно. Яга накрыла стол, втроем поели, причем Костя делал вид, что ничего не произошло. Василиса старалась соответствовать, но была молчаливее, чем обычно. После ужина Кощей отправился на двор, надо было ворота запереть, коня проведать да посмотреть по мелочи, мало ли где что сработать надо. Пусть за усадьбой следили домовые и дворовые, иногда и мужская рука нужна была в хозяйстве. Отметил, что надо в одном месте подправить крышу. Забор чинить уже по весне придется. Убедившись, что больше ничего серьезного не предвидится, Константин вернулся в дом.

Яга и Василиса к тому времени убрали со стола и намыли посуду, и теперь хозяйка пытала девушку по тому, что рассказывала накануне. К удовольствию наставницы, ученица отвечала, почти не путаясь, только иногда случались заминки, когда приходилось вспоминать что-то не связанное напрямую с медициной. Удостоверившись, что урок выучен, женщина начала рассказывать дальше. Василиса периодически делала записи на заранее оставленном свободном месте. В отличие от Марии Данииловны, Яга рассказывала все подробно, даже не требовалось уточнять ничего. Внезапно хозяйка замолчала. Вася проследила ее взгляд и обернулась. Костя стоял на пороге и о чем-то думал.

– Что случилось, Костюша? – обратилась к нему нянька.

– Да вот, думаю, надо бы крышу немного поправить, а то потечь может. Вот думаю, деда Архипа просить помочь.

– А что не Никитушку? – удивилась хозяйка.

– Да не приветили его сегодня, – усмехнулся Кощей, а Василиса почувствовала, как краснеет. – Уж дед Архип то на цветочки в нашем дворе заглядываться не будет.

– Вот как даже, – задумалась Яга.

– Да зови ты хоть Никиту, хоть кого, – Василиса собрала свои записи. – Только ко мне пусть не приближается. Коли он меня не будет трогать, и я его не трону.

Костя нахмурился, но нянька опередила.

– Предупредим, касатка, предупредим. Пока ступай к себе, а я с дитятком своим потолкую, – мужчина хмыкнул, но смог промолчать.

Васю долго просить не пришлось. Девушка подхватила вещи и пошла.

– И чего она так на парня взъелась. Ведь впервой видит, – Кощей опустился на то место, где недавно сидела девушка.

– Всякое бывает, – задумчиво произнесла Яга, – бывает, что один обидит, а потом всю жизнь на других с оглядкой смотришь.

– Так тогда бы и на меня бросалась, – буркнул мужчина. – А так со мной она бывает спорит, бывает и огреет полотенцем, а на парня взъелась, точно он во всех ее бедах виноват.

– Молод ты еще, – покачала головой женщина. – Сызмальства к службе царской тебя готовили, воспитывали, чтобы и с боярами речи вести мог, и простого человека обласкал. Каков сам, такими и остальных видишь. А не все люди помыслами чисты.

– Знаю, нянюшка, научила жизнь за годы службы, – губы Кощея чуть тронула улыбка, вот только глаза смотрели серьезно и немного печально.

– А раз знаешь, понимать должен. Разные люди бывают. Встретился Василисушке один такой подлец, так иному в лепешку придется расшибиться, чтобы доказать честность свою.

– Знаешь ты что-то, верно няня?

– Знаю, карты показали, – не стала скрывать женщина. – Но не скажу никому, не мой то секрет. Захочет – сама расскажет, не захочет – так тому и быть.

– Только разъясни уж мне, непонятливому, – задержал ее Костя. – Почему на Никитку она набросилась, словно пес с цепи сорвавшийся, а со мной нормально общается?

– Да потому, Костюша, что ты для нее изначально мужчиной не был, – усмехнулась Яга.

– Как так? – опешил Кощей.

– А вот так. Лежал себе в углу и чуть дышал. Да в виде таком, что смотреть нельзя без жалости. А жалость женская – страшное чувство. Неизвестно, во что вылиться может.

С этими словами Яга вышла проверить на ночь скотину. Костя остался один. Неприятно было сознавать, но слова няньки задели его. Почему-то казалось, что девушка с ним так общается потому, что он ей нравится хоть немного, хотя бы как друг. А, оказывается, ей просто жаль его. Понятно, что предстал он перед ней в таком виде, что краше в гроб кладут. Но потом-то и общались у травницы, пока он восстанавливался да время ждали, и путешествие их совместное было, пусть и не долгое. И здесь они уже почитай четвертую седмицу. Константин и думать о ранах забыл, разве что отъесться не успел. А еще появилась мысль, что надо опять идти извиняться. Решив так, он не стал тянуть, и направился к девушке.

Как ни странно, обнаружилась девушка на верху лестницы, играющей с котом. Васька пытался поймать привязанный к веревочке бантик, а Василиса не давала ему это сделать. Услышав шаги, она подняла голову, чем тут же воспользовался ее хвостатый тезка, мигом схватив добычу.

– А я с тобой поговорить хотел, – тихо произнес Костя.

– Хотел, говори.

– Я опять тебя обидел. Прости, пожалуйста, я не хотел.

– Нет, ты не обидел, – девушка подвинулась, и мужчина сел рядом с ней на ступеньке. Васька понял, что играть с ним больше не будут, и направился вниз проверить, нет ли чего в миске. А то мало ли чего вкусное дали, а мыши утащат. – Просто напомнил неприятное.

– Если не хочешь, можешь не рассказывать, – покосился на нее Костя.

– Да это и не секрет, – Василиса вздохнула. – Просто на меня поспорили. Только узнала я, когда поздно было что-то делать.

– То есть, как поспорили? – не понял Кощей.

– А вот так. Я еще молодая была, глупая. Только в колледж поступила, училась основательно, все-таки не ради диплома, а чтобы и знания получить. В нашем деле без них никуда, хотя есть и те, кому главное – корочки. Работать не собирались. В общем, не бери в голову. Суть в том, что я была серьезная, на танцульки всякие не ходила, на мальчиков не заглядывалась. Один вокруг увивался все, но мне он не нравился. В общем, отшила да так, что мало не показалось. А потом за мной другой стал ухаживать. Причем красиво так. Цветы дарил, гуляли мы с ним много, в кино ходили. Я думала, это серьезно. А он всего и хотел, что в постель меня затащить. А на следующий день сообщил, что просто поспорил с тем, которого я послала, что добьется своего.

К концу рассказа Костя уже обнимал девушку. Как это произошло, они сами не поняли, и теперь молча сидели, не зная, что делать дальше.

– А мне ты веришь? – спросил он, когда тишина стала давить.

Василиса подняла голову и посмотрела мужчине в глаза.

– Верю, – выдохнула она, и тут же опустила голову, словно испугавшись того, что могло последовать за этим признанием.

Кощей чуть сильнее прижал ее к себе, и так они и сидели, пока снизу не донесся голос Яги, звавшей своих чадушек чайку на сон грядущий испить.

Следующие несколько дней оказались для Василисы испытанием. Кощей вплотную занялся крышей, разумеется, с помощью Никиты. Причем оказалось, что работы куда больше, нежели он рассчитывал. Уже забравшись наверх, они поняли, менять надо чуть не весь скат. Понятное дело, столовался помощник вместе со всеми. Благо хоть не лез больше разговоры разговаривать с девушкой, но улыбаться не переставал. За столом же привычно шутил, делился последними новостями из царского терема, живописал о боярских спорах. Вася старалась держаться свободно, но все равно под пристальными взглядами молодца ей было неуютно.

Постепенно холодало. И тут уже Яга занялась девушкой, обнаружив, что у той почти ничего и нет. Узнав, что с рукоделием девушка немного знакома, ей вручили нитки и спицы, и Вася вечерами обеспечивала себя шарфом и шапкой. Более того, и Васю и Костю озадачили необходимостью прогуляться на рынок, чтобы подобрать ей соответствующую одежду. Такая перспектива Василисе внушала ужас, поскольку она как ступила на двор, так и носа за забор не высовывала, разве что в окно смотрела. Но делать было нечего. Свитер можно связать, а вот шубу да валенки покупать надо.