Паломничество Ланселота

– Ланс, скажи откровенно, тебе по-прежнему нравится наша Реальность? – спросил вдруг король.

– Да, Артур, мне очень нравится наша Реальность.

– А что тебе больше всего в ней нравится?

– Ноги.

– Какие ноги? – опешил король и подобрал протянутые к камину ноги.

– Мои ноги.

– Ты шутишь?

– Вовсе не шучу. Мне нравится, что я могу прямо сейчас выйти за дверь, спуститься по лестнице и отправиться своими ногами гулять куда вздумается. Пойдешь со мной?

– Идти и на ходу сочинять, что именно ты увидишь за поворотом? Уволь! У меня не так развито воображение, ведь это тебя, а не меня воспитала фея Моргана.

– Тогда, может быть, ты выйдешь со мной и проводишь меня хотя бы до леса?

– Зачем?

– Ну… Я мог бы показать тебе терновый куст, который издали похож на единорога, а вблизи – на невесту.

– Ты же знаешь, сэр Ланселот, что я король-домосед. Не хочется мне сегодня выходить из замка да и вообще двигаться.

– Тогда вот что, друг король, – сказал Ланселот, теряя терпение, – сейчас я выйду из Реальности, а завтра приду, и мы снова посидим с тобой у камина и побеседуем. Я надеюсь, что твоя хандра к тому времени пройдет. Ну, я пошел! Пока, друг король!

– Позволяю тебе удалиться, сэр Ланселот, – быстро и сердито проговорил Артур, и Ланселот, посвистывая, удалился, оставив короля хандрить у потухшего камина.

Глава 2

Мессия был не в духе, Мессия нервничал. Он сидел в высоком кресле во главе стола заседаний, мрачно склонив прекрасное лицо, и молчал. Его правая рука, уже обработанная, лежала на столе, и пальцы ее шевелились, сжимались в горсть и разжимались, будто собирали с зеркальной поверхности стола несуществующие крошки. Над другой рукой еще продолжал трудиться маникюрщик. За ночь красивые длиннопалые руки Мессии покрывались густыми рыжими волосами, почти шерстью, а ногти вырастали на полтора сантиметра и загибались внутрь наподобие когтей хищной птицы. Никто из врачей не знал, что это за напасть такая, и никто не умел помочь Мессии от нее избавиться. Когти и волосы на руках вождя человечества и целителя страждущих приходилось удалять к утренней программе новостей: утро планетян начиналось с короткого выступления Мессии, и если бы он пренебрег этим каждодневным благословением народов, в мире разразилась бы паника. Да, мир всегда с надеждой взирал на Мессию, но сам он сегодня не был доволен порученным ему миром.

– Начинайте докладывать, – обратился он к членам мирового правительства. – Как там ваша саранча, Пульман?

Министр сельского хозяйства Фритц Пульман откашлялся и начал:

– Благодаря своевременно принятым мерам и отчасти северному ветру в бассейне Средиземного океана продвижение саранчи на север удалось существенно замедлить. К отрядам экологистов по вашему приказу, мой Мессия, присоединилась армия клонов, и она оказывает существенную помощь в борьбе с саранчой.

– Что именно делают клоны?

– Э… Об этом лучше спросить генерала Чарльстона.

– Генерал?

Генерал клон-армии Джордж Чарльстон вытянул шею, презрительно покосился на министра сельского хозяйства и ответил коротко:

– Выжигают.

– Что выжигают?

– Все, мой Мессия. Поля, сады, фермы, поселки, леса.

– Чем выжигают?

– Напалмом, естественно, – генерал пожал острыми старческими плечами, вздернутыми как у геральдического орла.

Пульман привстал со своего кресла.

– Ну? – повернулся к нему Мессия.

– Мой Мессия! По поводу применения напалма у меня есть некоторые возражения. Напалм, безусловно, уничтожает саранчу, но он также губит созревающий урожай и новые посевы. Обработанные напалмом поля нельзя будет засевать ближайшие два-три года. Саранча и напалм равно несут голод населению.

– Министр продовольствия, у вас есть что послать в эти районы?

Министр продовольствия Моратти сокрушенно вздохнул и покачал лысой головой.

– Нет, мой Мессия. Все запасы исчерпаны. Во всей Европе продовольствия осталось практически на месяц. Во многих районах юга уже начался голод.

– Генерал, применяйте против саранчи вместо напалма водородные бомбы локального воздействия.

– Слушаюсь, мой Мессия!

– И сбрасывайте бомбы в первую очередь на голодающие районы: напалмом эти язвы не выжечь. А вы, Моратти, кажется, забыли, что я еще на прошлой неделе приказал вам покончить с голодом?

– Да, Мессия, но запасы продовольствия подошли к концу. Как может одна Скандинавия прокормить всю остальную Европу?

– Кто у нас министр продовольствия, Моратти, я или вы? Немедленно изыщите способ пополнить запасы продовольствия.

– Но, мой Мессия, их нечем пополнять! Против нас будто ополчились и Бог, и природа…

– Молчать!

Мессия вытянул в сторону Моратти уже обритый указательный палец: министр поперхнулся невысказанным словом и замер, как в детской игре, выпучив глаза и не успев закрыть рта.

– Джубран, у вас есть на этот счет какие-нибудь соображения? Разумеется, помимо тех, что пытался тут излагать ваш бывший шеф. Но даже не пытайтесь заикаться о природе и прочей подобной чепухе!

Сидевший рядом с застывшим министром продовольствия его заместитель, смуглокожий и гибкий брюнет, вскочил с места и отвечал, быстро и глубоко кланяясь:

– Да, мой Мессия! Не только соображения, но и конкретные предложения, а также практические разработки.

– Да сядьте вы и перестаньте кланяться, как трясогузка! Вы представляли ваши соображения министру продовольствия?

– Да, – сказал Джубран, усаживаясь на свое место и все-таки не удержавшись при этом от еще одного почти незаметного для глаз поклона.

– И какова же была реакция вашего шефа?

– Господин министр продовольствия изволил заявить, что я болван и что от моих предложений его тошнит.