Год 1914-й. Пора отмщения

– Позвольте представиться, – сказал мой похититель, – меня зовут Сергей Сергеевич Серегин, я – Великий князь Артанский, Защитник русских, сербов и болгар, а также Бич Божий для всех, кто посмеет их обидеть. А нужны вы мне, госпожа Мари Бонапарт, правнучатая племянница Великого Корсиканца, для того, чтобы путем несложных психологических и политических манипуляций сделать из вас императрицу всея Франции…

– Вы… вы хотите сделать меня императрицей?! – опешила я и даже непроизвольно сделала шаг назад. – Но ведь, во-первых, у меня нет никаких прав даже на вымышленный престол, а во-вторых, это сейчас уже… немодно.

– Это я теперь решаю в вашем мире, что модно, а что нет, – заявил он. – Отныне в моде будут государства с верховенством монархического принципа. Пора заканчивать с эпохой всеобщей безответственности, когда разные правительства сменяли друг друга, будто в калейдоскопе и ни перед кем не отвечали за свою политику – ни перед Богом, ни перед монархом, ни перед собственным народом. Я могу допустить так называемые ответственные правительства, но только в том случае, если при досрочном прекращении своих полномочий они будут уходить в отставку по-японски.

– Как это по-японски? – удивилась я, позабыв и про жару и про все прочее.

– Обыкновенно, – пожал плечами месье Сергий, – через совершение обряда сеппуку всем составом подающего в отставку правительства. А тех министров, у кого не хватит духу собственноручно лишить себя жизни, на заднем дворе должны будут пристрелить специально подобранные люди. И только в том случае, если правительство назначает монарх, а не депутаты, министры при отставке могут не опасаться за свою жизнь, если, конечно, следствие не покажет хищений в особо крупном размере или государственной измены.

– Но это же жестоко и совсем не по-христиански! – воскликнула я.

– Зато справедливо, – прозвучал жесткий ответ. – При такой системе к власти перестанут стремиться безответственные демагоги, а составы кабинетов не будут тасоваться, будто колоды засаленных карт с неприличными картинками. Вчера этот персонаж был министром почт и телеграфа, сегодня он министр транспорта, завтра станет военным министром – и это при том, что он хорошо разбирается только в политической фразеологии, а отнюдь не в вопросах связи, транспорта или тактики со стратегией. Скажите, мадам Бонапарт, французам плохо жилось без Эльзаса и Лотарингии, небо над ними было не голубым, в магазинах недоставало хлеба и конфет, а в водопроводных кранах заканчивалась питьевая вода?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, месье Сергий… – пробормотала я, опустив взгляд в землю.

– Мне достоверно известно, – ответил он, – что выстрелы в Сараево, с которых началась вся эта мировая бойня, были тайной операцией вашего Второго бюро, добивавшегося ровно того, что получилось. Вот я вас и спрашиваю: стоили ли Эльзас и Лотарингия того, чтобы ради их возвращения в состав Франции втягивать в войну почти всю Европу, что в итоге должно было привести к смерти нескольких миллионов французов, немцев, русских, сербов и представителей прочих народов?

– Но это же безумие! – Я всплеснула руками и подняла взгляд на собеседника.

Увиденное заставило меня обомлеть. Артанский князь предстал предо мной в образе разъяренного архангела: над головой его завис сияющий нимб, а за спиной распустились призрачные крылья. Счастье мое заключалось в том, что его гнев не был направлен в мою сторону, а иначе бы я умерла на месте от ужаса. Но в то же время нельзя было не отметить, что месье Сергий являет собой великолепный образчик мужской красоты и силы, рядом с которым нельзя было поставить ни Георга, ни иных прочих моих приятелей-любовников.

– Вот именно – безумие, – подтвердил он, – и именно его я должен прекратить, выпоров непослушных и жестоких детишек, кого-то поставив в угол, а кого-то убив насмерть. По отдельной ставке должно оплачиваться предательство союзника – то есть организация заговора с целью убийства русского царя и замены его на персонажа, более удобного для парижских и лондонских политиканов. Третья Республика должна умереть, и это не обсуждается, а вот будет ли Третья Империя, зависит только от вас, ибо иной кандидатуры во вменяемые монархини у меня нет…

– Хорошо… хорошо, мой господин, – сказала я, снова склонив голову, чтобы не видеть ослепительного сияния его нимба, – ваша недостойная раба готова повиноваться вам и сделать все, что вы прикажете, только, прошу вас, не убивайте мою милую Францию насмерть…

– Франция – это французский народ, а отнюдь не свора политиканствующих бабуинов, не умеющая предвидеть последствий своих действий даже на месяц вперед, а не только в масштабе десятилетий или столетий, – назидательно произнес Артанский князь. – Именно поэтому я и намерен сделать из вас императрицу милостью Божьей Марию Первую, основательницу династии и светоч для всего французского народа. Впрочем, я думаю, что раз уж мы достигли общего понимания ситуации, дальнейшие политические дискуссии на ногах, под палящим солнцем неуместны. Сейчас я вручу вас и ваших детей в добрые и надежные руки моей помощницы Анны Сергеевны Струмилиной, магини Разума и главной вытирательницы всех сопливых носов, и займусь другими неотложными делами.