Колибри. Роковая страсть

На вторую ночь принесли малышу смесь. Кэт его покормила, он заснул и засопел. Ночь прошла относительно спокойно для мамы с малышом и неспокойно для молодой мамы, которая еще не привыкла ночью не спать, да еще тянул низ живота после операции.

На следующий день Кэт взяла Елисейку, так звали малыша, на руки и пыталась накормить грудью, он кричал потому, что хотел есть, потом засыпал от усталости, потом опять все повторялось заново, и только к четырем часам дня Кэт сидела обессиленная в кресле, Елисейка был на руках, и она как-то мысленно отвлеклась от ситуации и, вернувшись в реальность, обнаружила, что малыш сладко спит, а из ротика вытекают остатки молока, солнышко покрывало его маленькое спящее личико… Кэт вздохнула с благодарностью к Высшим силам и почувствовала себя такой счастливой и умиротворённой.

Пришло молоко!

Кэт мечтала кормить своего малыша грудью, просто грезила этим и кормить хотела не менее трех лет.

Приближался день выписки. Молодой папа принес вещи для Кэт и малышу конвертик. Приехал и забрал их домой. Дома Кэт ждала чисто убранная квартира, украшенная шарами и цветами.

Молодые родители уложили малыша в кроватку, тот при выписке так накричался, что заснул крепко-крепко на шесть часов, и, когда пришло время ложиться спать Кэт и Всеволоду, в двенадцать часов ночи малыш проснулся и захотел покушать, пописать, покакать и так всю ночь.

Кэт первую ночь провела сидя на стуле, качая малыша на руках, так же вторую и третью, пока Всеволод не предложил уложить чадо спать с ними в постель и не сказал:

– Ты же не будешь все время спать сидя на стуле, пока он не подрастет!?

И с тех самых пор Елисейке так понравилось спать и кушать сисю, что отучился он от этого не скоро.

Настал день переезда в свой домик. Приехала мама Кэт и папа Всеволода на помощь. Собрали вещи и за один день переехали и все разложили по своим местам.

Вечером, когда Елисеюшка сладко спал, все сели за стол, поужинали и открыли сухое белое вино, и даже Кэт выпила грамм 30-ть вина. Все легли спать. Как только заснули… Кэт проснулась оттого, что Всеволод кричал:

– Пожар! Пожар!

Кэт на автомате схватила Елисейку одной рукой и выбежала из комнаты. Сработал материнский инстинкт.

Загорелась проводка, и шел едкий дым. Кэт с малышом отправили в машину, укрыли одеялами, на улице был ноябрь. Малыш даже не шелохнулся и продолжал спать дальше, будто бы ничего не произошло.

Помещение проветрили, пожар устранили, и все легли дома спать.

Но после этого у Кэт был какой-то страх, оставаться одна она боялась, Всеволоду пришло время выходить на работу. Он купил тортики и водичку, чтобы с сотрудниками отпраздновать рождение сына, и в этот же день его сократили и сообщили ему об этом после маленького фуршета.

Да, ситуация тяжелая для него и для семьи в целом. Уходил на работу весь воодушевленный, а пришёл мрачнее тучи. Кэт утешала Всеволода и говорила:

– Что ни делается, все к лучшему! Значит, сейчас время, чтобы провести его с семьей, с сыном, а если бы работал, то это был бы только вечер, да и по двору есть дела, это же частный дом и двор, а там всегда есть работа.

А сама Кэт тем временем брала свои адвокатские судебные дела и судилась, в этом заключалась ее работа, плюс дела по дому и малыш, но у нее столько было радости, что она мама, от этого и появлялись силы на все.

Всеволод искал работу, продавал старые вещи, привезенные из Америки, занимался домашними делами.

Подошло время, когда можно было заниматься после родов сексом, и Всеволод не раз напоминал Кэт об этой теме. Но как-то ей не хотелось из-за усталости, и вообще, после операции она боялась. Но Всеволод все-таки уговорил ее. Как-то днем после прогулки Елисейка заснул, и Кэт сбежала к Всеволоду, и тот, не теряясь, быстренько ее соблазнил, все прошло быстро, и у Кэт было чувство, будто бы ее лишают девственности, как в первый раз.

Пришло такое время, когда нечем было платить за ипотеку и Всеволод обратился за помощью к маме и братьям.

Они первое время помогли, не отказали, но надо понимать, что у каждого свои проблемы и они не могут постоянно помогать. Тогда-то Кэт и вспомнила, как Всеволод помог своей маме и что она должна была немалую сумму денег, которую взяла в долг на одно, а в итоге потратила на другое.

Кэт подняла с Всеволодом этот нелегкий разговор, Всеволод предложил Кэт самой поговорить с мамой на эту тему, так как он ее сын и не может с мамой говорить на эту тему, а у Кэт это лучше получится.

Наступил вечер, и, как это частенько бывало, Вера Петровна вышла по скайпу, чтобы пообщаться с Всеволодом, и Кэт присоединилась к этому разговору и спокойным тоном, правда, слегка нервничая, спросила:

– А когда вы собираетесь Всеволоду отдать деньги, взятые в долг? У нас сейчас тяжелая финансовая ситуация, надо платить за ипотеку, Всеволода сократили с работы, малыш родился, и расходы увеличились.

На свой вопрос Кэт увидела спектакль и услышала:

– Кто ты такая, чтобы требовать с меня деньги!? Сучка! Ты никакого отношения к этим деньгам не имеешь! – разрыдалась мать и упала в обморок.

София подошла и выключила скайп. Кэт понимала и осознавала, что другого и быть не могло, она даже была к этому готова.

Она боялась этого разговора, хотя и понимала, что права, когда требовалось продать машину, часть ремонта оплачивала Кэт, она же думала, что это все для их семьи с Всеволодом, а не для его родителей, что еще больше усложняло восприятие Кэт этой всей ситуации.

После разговора у Кэт дрожали коленки, она была эмоционально вымотана. Зато Всеволод остался хорошим сыном с неиспорченной репутацией.

У Кэт горели уши целую неделю, она понимала, что ее обсуждают и на Кипре, и в Америке, и в России – везде, где есть родственники.

Шло время, а работы все не было, Всеволод нервничал и срывался на Кэт, вечером Кэт уложила малыша и принесла Всеволоду ужин в постель, а тот ей сказал:

– Зачем? Я есть это не буду! Почему ты решаешь, что и когда мне есть?

Кэт убрала тарелку, спустя полчаса Всеволод заявил:

– С такой женой голодный ходить будешь! Почему ты не предлагаешь мне ужин?

Кэт удивилась и сказала:

– Я тебе полчаса назад приносила поесть, ты отказался.

Всеволод ответил:

– Я тогда не хотел, а теперь хочу!

– Да, но теперь и твой сын хочет есть! И я пошла его кормить, – ответила Кэт.

Наступил праздник – первый Новый год с малышом. Кэт готовила и готовилась.

А в результате Кэт и Всеволод поругались из-за какой-то ерунды.

В двенадцать часов Кэт села за стол и выпила бокал белого сухого вина, а малыш заснул как раз за пять минут до Нового года.

Стало тяжело и морально, и физически, малыш подрос, на месте лежать было скучно, он хотел, чтобы его носили.

Всеволод хотел внимания к себе. Все чаще были недопонимания.

В марте Всеволод устроился на работу. Он был человек очень ответственный и все первое время посвятил работе, чтобы втянуться в коллектив, узнать саму деятельность получше.

Отношения Кэт и Всеволода не поменялись. Кэт много плакала и даже однажды утром, когда проснулась, не хотела открывать глаза, их застилали слезы, было больно и тяжело на душе, вроде бы счастье – есть малыш, и по утрам он улыбается ей, и хочется открыть глаза, чтобы увидеть его улыбку, и в то же время не хочется их открывать оттого, что у мужа к ней отношение не очень хорошее.

Кэт видела счастье только в своем малыше, она им жила, она им дышала…

В один из вечеров, когда Всеволод пришел с работы, после ужина и после того, как Кэт уложила малыша спать, состоялся разговор, в котором Всеволод сказал Кэт: