Казнь для соперницы, или Девушка из службы «907»

– Да какой ей кофе! Ты только на нее посмотри. На ней же лица нет! – ехидно захихикал Лысый. – Бледная, как стенка. Еще немного – и в ящик свалится. Мы что, такие страшные?

– Не знаю, страшные вы или нет, но ко мне еще никто так в квартиру не врывался.

Рыжий лукаво подмигнул мне и посмотрел на Лысого:

– Не понимаю, что только Топор в ней нашел? Обычная баба, каких тысячи… Баба-то, конечно, красивая, но не стоит того, чтобы из-за нее голову терять. Таких полные кабаки. Обычная телка. На одну ночь сгодится. Ничего в ней особенного нет. Ты Топора давно знаешь? Как давно он к тебе повадился?

– Кто?! – дрожащим голосом спросила я.

– Топор.

– Какой еще топор? – расширила я глаза. – У меня вообще никогда топора не было. Я же не мужик, чтобы мясо рубить. Я, когда мясо покупаю, лучше лишний червонец отдам, чем самой топориком тюкать. На черта мне топор в доме держать!

– Ты что, подруга, совсем спятила? – зло зашипел Лысый. – Думаешь, мы с тобой шутки пришли шутить?! Что ты тут из себя дурочку разыгрываешь?! Можно подумать, не понимаешь, о чем мы тебе говорим. У тебя мужик есть?

– Нет. Я не замужем. Одна живу.

– С кем-нибудь встречаешься?

– Встречаюсь.

– С кем?

– С мужчиной. Он женат.

– Как зовут?

– Сергей.

– А имя Топорова Геннадия Юрьевича тебе о чем-нибудь говорит?

– Нет.

– Совсем ни о чем?

– Совсем ни о чем.

– А может, ты поднапряжешь память?

– У меня таких знакомых нет. – Всхлипнув, я смахнула выступившие слезы.

Парни одновременно закурили.

Лысый сплюнул прямо на пол и одарил меня презрительным взглядом. Я вздрогнула и заерзала на стуле.

– Послушай, подруга, ты что, до сих пор не поняла, что с тобой тут серьезно разговаривают?! Ты знаешь, что вчера в лифте твоего дома было совершено убийство?

– Слышала немного. Я вчера на работе была. Сутками работаю.

– Так вот. Человека, которого убили, звали Топоров Геннадий Юрьевич. Проще говоря, Топор. Это так, для своих пацанов. Топор – наш близкий боевой товарищ, и мы хотим знать, кто его убил. Усекла?

– Усекла. Только я здесь при чем?

– При том, что Топор приезжал к тебе.

Моментально смахнув выступивший на лбу пот, я сделала глубокий вдох и открыла рот. Затем опомнилась и замотала головой.

– Вас неправильно информировали. Как же он мог ко мне приехать, ежели я его в глаза никогда не видела?

– А к кому он приезжал?

– Понятия не имею. Тут квартир много.

– Квартир-то тут много, только контингент у вас больно сомнительный. Одни пенсионеры да алкоголики. Ты одна яркой пташечкой затесалась. Мы уже всех перебрали. Выбор пал на тебя. Больше он ни к кому приехать не мог.

– Ребята, я тут ни при чем! – взмолилась я. – Я вашего Топора в глаза не видела. Может, он к какому-нибудь пенсионеру приезжал?

– И что же он у него делал? – усмехнулся Лысый.

– Может, квартиру хотел купить или опекунство оформить… У нас тут часто к одиноким пенсионерам наведываются. Смотрят, кого из квартиры можно выселить. А вдруг ваш товарищ, царство ему небесное, недвижимостью занимался? Какого-нибудь безобидного старичка вычислил и решил провернуть грязное дельце. А я еще слишком молода, чтобы на меня опекунство оформлять.

– Топор такой суетой не занимался. Он по другим делам был мастак, а в недвижимости ничего не шарил. Говорят, он в последнее время какой-то бабой увлекся. По всей вероятности, этой бабой была ты, – сурово изрек Лысый. – Так что давай колись, подруга. Деваться тебе, девочка, некуда. Мы тебя к стенке прижали. У нас не каждый день друзей убивают. А за своих друзей мы привыкли мстить…

Я почувствовала, как меня зазнобило, и инстинктивно передернула плечами. Затем посмотрела на парней обреченным взглядом и почти шепотом произнесла:

– Я вам всеми святыми клянусь, что с вашим товарищем лично знакома не была. Если бы я его знала, то обязательно рассказала бы вам. Какой смысл мне что-либо от вас скрывать, сами посудите… Я бы вам все, как на духу, выложила. Но я его, клянусь, не знаю. Мне по-человечески жаль вашего Топора, но я и сама не могу понять, к кому он в нашем доме мог прийти. У нас тут простые смертные живут. Ни одного «нового русского» нет. Я тоже к состоятельным дамам не отношусь. У меня, кроме этой квартиры, ничего нет. Обстановка, сами видите, оставляет желать лучшего, да и вообще я девушка скромная, живу по средствам. В криминальных кругах знакомых у меня никогда не было и вряд ли уже будут. Так что, ребята, вы попали не по адресу. Если бы ваш Топор и в самом деле ко мне приходил, я бы не стала скрывать. Если вы его друзья, то, значит, плохого мне бы не сделали.

Замолчав, я поправила взъерошенные волосы. Затем опустила глаза и стала машинально вертеть ложку в руках.

– По логике все верно, – сказал Рыжий. – У Топора баб немерено было. Да и жена – фотомодель с ногами от ушей. Он ее страсть как любил. На кой черт ты ему сдалась. А ты где работаешь?

– В одной фирме.

– В какой?

– Да так, ничего особенного. В службе «907». Работа не пыльная, но на жизнь, слава Богу, хватает. Да и на такси тоже.

Парни, не сговариваясь, усмехнулись. Рыжий оглядел меня с ног до головы и почесал затылок.

– Ты путана, что ли?

– Какая еще путана?! – обиделась я. – Я же на телефоне сижу. С клиентами не сплю, а только беседую.

– Точно, – кивнул Лысый. – Я вспомнил, что это за служба такая. Это секс по телефону. Говорят, кто туда звонит, огромные счета получает. К моей соседке внук приехал на каникулы, так в эту службу ради любопытства позвонил. Потом он к родителям отчалил, а бабуле сумасшедший счет пришел. Короче, она по всему подъезду бегала и причитала как ненормальная. Ее чуть было телефона не лишили. Благо, предки у внука добросовестные оказались, выплатили все до копеечки. Теперь, как внучок к ней в гости приезжает, она телефон отключает и в тумбочку прячет. Во-первых, это удовольствие ей не по карману, а во-вторых, внучку-то всего пятнадцать лет.

– Знакомая история, – улыбнулась я. – Скорее всего на телефоне новичок сидел. С несовершеннолетними беседы вести строго запрещается. За это могут даже с работы уволить. Конечно, подростки нам звонят постоянно, но мы стараемся их сразу распознать. Например, мальчик говорит, что ему девятнадцать лет. Я его тут же спрашиваю год рождения. Если он теряется, то разговор окончен. Да они и сами часто попадаются. Говорит такой, что ему двадцать стукнуло, а сам вспоминает, что он вчера делал после школы. Я усмехаюсь и отсылаю его куда подальше. «Все, мальчик, молодец! Иди учись дальше…»

Рыжий достал очередную сигарету и растерянно пожал плечами.