Любовь и предубеждения

– Да, а на что Вы рассчитывали? – ответила она.

– То есть, Вы отказываете мне? – уточнил он.

– Да.

– Тогда почему Вы это не сделали в более деликатной манере?

– Может быть, потому, что Вы это сделали вопреки голосу рассудка. Вы правы, любить меня – это безумие. Поэтому, когда чувства уступят свои позиции разуму, Вы поймете всю абсурдность этого предложения.

– Вы думаете, я шучу? Неужели Вы не видите, что со мной происходит? – его голос дрожал, но в нем наконец появилась сталь.

– Я думаю, что Ваша семья не одобрит Ваш выбор, и очень скоро Вы и сами разочаруетесь в нем, – она старалась быть как можно убедительнее.

– Вы играете со мной? – его голос снова дрогнул.

– Non, c'est une expеrience[16 - Нет, это что-то вроде эксперимента.], – сказала она по-французски.

Он оцепенел. Она говорила по-французски, а значит, все ранние разговоры с отцом и другом были ею поняты. Он невольно испытал угрызения совести. Одновременно ему стало и стыдно, и страшно. Он не знал, как продолжить разговор. А ее решительный взгляд говорил, что на этом она готова поставить точку. Только ясности, которой он так хотелось, не стало, а напротив, стало все еще более не понятно и запутанно. Ведь возможно, в ней говорило ущемленное самолюбие. Ведь, все те его обидные слова предназначались не ей, и должна же она понимать, что причин так говорить у него было достаточно. Но в следующую секунду он подумал об обратном. Он, человек из высшего общества, делает ей предложение, а она, вместо того чтобы обрадоваться такой счастливой случайности, бестактно отказывает, проявляя всю свою спесь. «Любая на ее месте была бы счастлива», – подумал он. Ее горделивость задела его.

– Что бы я ни сказал, Вы не измените своего решения, – начал он, после некоторой паузы. – Я задел Вашу гордость. А Вы думаете, меня должен был обрадовать союз с женщиной более низкого происхождения? – попытался оправдаться он.

Лия вспыхнула, и все ее самообладание в миг улетучилось.

– С первого дня я увидела все Ваше высокомерие, надменность и заносчивость. Вам безразличны чувства других людей, потому что Вы на них не способны. Будь Вы последнем мужчиной на этой земле, я и тогда не согласилась бы выйти за Вас.

Все это Лия выпалила на одном дыхании.

Эдвард молчал. Он сделал шаг вперед, будто намеревался что-то предпринять, но остановился и как скала навис над ней. От близости они снова загорелись, жар волной прокатился по всему телу. Но разум брал верх, и самообладание возвращалось.

– Прошу меня простить, мадам, что доставил Вам столько беспокойства, – выговорил он напоследок и, развернувшись, пошел прочь.

А Лия еще долго не могла прийти в себя и вернулась в спальню лишь через час.

Она была уверена, что завтра ее снова переведут из охраны Эдварда в охрану какой-нибудь из сестер, но этого не случилось. Они каждый день вынуждены были встречаться и бросать друг на друга уничижительные взгляды.

Лия понимала, что союз с Эдвардом невозможен, и потому старалась гнать прочь мысли, сомнения, которые временами появлялись в ее голове. И вообще приходила к выводу, что ей не стоит и вовсе думать о нем.

Через пару дней они оба забыли о неприятном разговоре в саду, но к общению не вернулись. Эдвард держался в стороне, а Лия была этому только рада. Жизнь потекла своим чередом, но вдруг мир перевернула неожиданная печальная новость. Как-то вечером Лии позвонил сослуживец и сообщил ей неприятную новость: Скай была тяжело ранена во время одной из военных операций и лежала в госпитале в тяжелом состоянии, шансы на спасение были очень невелики. Эта новость совсем выбила Лию из колеи, она никак не могла собраться, все время ходила понурая и печальная. Под глазами у нее залегли тяжелые тени, а весь внешний вид говорил о том, что она сильно переживает. При всем при этом ей приходилось ходить на службу и стараться держать себя в руках, в то время как хотелось залечь под одеяло, свернуться калачиком и заплакать. Она позволяла себе поплакать по ночам, и утром это все отражалось на ее лице.

В один из дней Лии пришлось поехать с Эдвардом на заседание акционеров одной из крупнейших промышленных корпораций, соучредителем которой он являлся. Когда они возвращались назад, Эдвард попросил Лию сесть к нему в машину. Лия не могла отказать, это выглядело бы подозрительно, а когда села в машину, поняла, что они там оказались вдвоем. Впереди сидел водитель, и Эдвард сразу закрыл стекло, разделяющее их с водителем.

– Вы выглядите очень печальной, – заметил он, когда машина тронулась.

Лия молчала, ей не хотелось рассказывать о своих бедах.

– Что-то произошло, – настаивал он.

– Неприятности, – сухо ответила Лия.

– Я могу чем-то помочь? – предложил он.

– Вряд ли, – ответила она.

– Может, все-таки поделитесь? Будет легче, – настаивал тот.

– У меня близкую подругу ранили, – сказала она, понимая, что это не та информация, которую стоит скрывать.

– Скай? – спросил он.

– Да, – она не смогла сдержать слез, и по ее щеке покатилась слеза.

– Вы плачете? – заботливо спросил он.

– Это, это так, – попыталась оправдаться Лия и, отведя в сторону лицо, утерла предательскую слезу.

– Она в тяжелом состоянии? – продолжал настаивать на подробностях Эдвард.

– Да, требуется переливание крови, а у нее редкая группа, и нужна сложная операция. Она дорогая и не может быть проведена в государственной клинике.

– Это очень плохо, – заметил тот.

Дальнейшую часть дороги они ехали молча. Лия переживала, как там Скай, а Эдвард продумывал план помощи.

Через несколько дней Лию разбудил неожиданный звонок. Это была Скай.

– Привет, подруга, я, кажется, пришла в себя, – начала та, – и первым делом решила позвонить тебе. Думаю, ты места себе не находишь.

– Как я счастлива, это самая лучшая новость за неделю! – всхлипывая от счастья, залепетала Лия. Ей казалось, что она сейчас потеряет сознание от неожиданно нахлынувшей радости.

– Я, кстати, в столице в военном госпитале, можешь навестить меня.

– Всенепременно, – выпалила Лия.

В этот же день она выпросила себе выходной и поспешила в больницу к подруге.

Она быстро добралась до клиники, одолжив одну из машин охраны; после процедуры дезинфекции ее провели в палату.

– Ну как ты? – спросила она, располагаясь на стуле рядом с кроватью подруги.

– Хорошо, жить буду, – ответила та.

– Как тебя так угораздило?

– Здание было заминировано, мы не знали.

– О-о-о, – Лия нахмурила брови. – Я не представляю, как жить без тебя. У меня все внутри оборвалось, когда я узнала эту новость. Я так переживала эти дни, думала, что с ума сойду. Так ужасно, когда не можешь ничего сделать.

– Как не можешь? Я думала, это ты обратилась к Эдварду.