Кукушка

– Зачем? – спокойно уточнил Макс.

– Чтобы лактация остановилась, зачем же еще?

– Молоко матери – лучшая пища для ребенка.

Я не знала, как объяснить Максиму свой отказ от грудного вскармливания. Я вообще старалась об этом не думать. Обнеся сердце забором с колючей проволокой, я убеждала себя, что поступаю правильно.

– Сейчас выпускают отличные адаптированные смеси. А кормление грудью – каменный век. Я не буду этого делать.

Пусть! Пусть он думает, что я стерва. Так даже лучше. Главное, чтобы не догадался об остальном. Я дала себе пару дней на передышку, а после… снова в бега. В глубине дома заплакал ребенок, избавляя меня от необходимости мириться с осуждающим взглядом приютившего нас мужчины. Мужчины, который вполне бы мог мне понравиться, сложись моя жизнь иначе.

Когда я вернулась в комнату, малышка уже не на шутку разошлась. Меня убивала необходимость о ней заботиться. Словно кожу по живому сдирала. Вот и сейчас, я только подошла к девочке, а на висках уже выступил пот, и началась тахикардия. Снимая комбинезончик, я старалась не смотреть на ребенка, но получалось слабо. Мои руки были словно деревянные, они совершенно меня не слушались. Даже самая простая процедура превращалась в настоящий квест, что уж говорить о купании, которое я запланировала на сегодня? Под громкий, разрывающий сердце ор я быстро обмыла малышку, обтерла найденным в комоде полотенцем и поменяла ей памперс.

– Возьми, я приготовил смесь.

Я оглянулась. Макс протягивал мне маленькую бутылочку. Наверное, она должна была смотреться довольно нелепо в его огромных руках, но такого и близко не было.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Ты точно решила насчет таблеток?

Кивнув, я отвела взгляд. Макс сделал паузу, но, все же воздержавшись от дальнейших споров или рекомендаций, сказал:

– Напиши мне название препарата. Утром я смотаюсь в город. Заодно заберу документы Алисы.

– Спасибо, – едва слышно поблагодарив мужчину, я вернулась в постель. Легла на бок, обхватила руками колени. Происходящее отнимало слишком много душевных сил. И я понимала, что ошибалась, когда думала, что после всего того дерьма, что уже случилось в моей жизни, и с этим я тоже как-нибудь справлюсь. Мне действительно казалось, что больше боли в моем сердце просто неоткуда будет взяться, но… я ошибалась. Ком подпер горло. Я уткнулась носом в подушку, чтобы не разрыдаться, а подушка пахла малышкой… Я обхватила голову, чтобы вернуть себе тишину, но все равно слышала, как жадно она пьет из бутылочки. Везде и повсюду была она. Маленькая девочка с моими глазами.

Мне хотелось кричать от боли. Выть от бессилия…

Когда я проснулась утром, Макс уже съездил в город. Он привез мне таблетки, которые я тут же выпила, и пополнил запасы еды. Глядя, как его татуированные руки в легком танце порхают, готовя наш завтрак, я не смогла удержаться от любопытства:

– Ты всегда жил здесь один?

Максим покачал головой:

– Нет. Это родительский дом. Я здесь не был с момента их гибели и… до недавнего времени.

– Как это – ни разу не был?

– Мне казалось, что я ненавижу это место, но…

– Оказалось, что это не так?

– Я не знаю, – Макс обернулся, мазнул по мне взглядом и, в несколько шагов преодолев кухню, открыл стоящий напротив стены холодильник. – Все не так просто, Ира.

– Ты был здесь несчастлив? Тебя обижали ребенком? – допытывалась я, не совсем понимая, зачем. Возможно, потому, что знала не понаслышке, как тяжело справляться с болью в одиночку. А может, просто чувствовала себя обязанной этому мужчине. И мне хотелось во что бы то ни стало вернуть долги, до того как я вновь исчезну.

– У моих родителей были несколько нестандартные отношения. Думаю, я ненавидел именно это.

– Нестандартные? Это какие?

– Извини, мне не хотелось бы обсуждать эту тему, – Макс последний раз перемешал яичную смесь и резким движением вылил ее на раскаленную сковороду.

– То есть как это? Тебе никто не говорил, что так нельзя поступать?

– Как – так?

– Начинать говорить о чем-то, а потом резко сливаться? Это запрещено.

– Чем же?

– Правилами ведения откровенных разговоров!

Он покосился на меня и хмыкнул:

– Ты тоже со мной не слишком-то откровенничаешь.

– Ага… Я поняла. Значит, секрет за секрет? – вздернув бровь, я уставилась на своего спасителя, прикидывая в уме, стоит ли мне идти на сделку. В конце концов, всегда можно было солгать. Или отделаться полуправдой.

– Ну, это было бы честно.

– Хорошо, – согласилась я с условиями Макса, – тогда ты первый. Так что за нестандартные отношения, которые ты так ненавидел?

Макс оглянулся на меня и, пристально глядя в глаза, спросил:

– Домашняя дисциплина. Слышала о таком?

Глава 7

В то время, конечно, никто и слыхать не слыхивал о том, что это за зверь такой «домашняя дисциплина». А сейчас, вот, понабрались, как собаки блох. И ничем их уже не удивить… БДСМ, «нижний», «дом» – стали словами, которыми свободно оперировали даже те, кто к теме имел весьма посредственное отношение. Тогда же… родители и сами вряд ли понимали, какого черта между ними происходит. Что уж говорить о нас с сестрой?

Я смотрел в потрясенные глаза Марты и довольно отстраненно размышлял о том, даст ли моя откровенность хоть какой-то обратный эффект. Не получится ли, что я напрасно тряс перед ней исподним, надеясь своим признанием вытащить из неё хоть что-то. Любую информацию, способную упечь Вуича за решетку. Время шло, мне нужно было торопиться, и, прикинув в уме «за» и «против», я все же рискнул. Барышни любят слезливые истории, моя ставка была на это.

– Это что-то из культуры БДСМ? – отводя глаза, поинтересовалась моя собеседница.

Я отрицательно качнул головой и, звеня посудой, принялся расставлять тарелки по местам.

– Не думаю, что происходящее можно было отнести хоть к какой-то культуре. Он просто трахал мать и порол, порол и трахал. За малейшую провинность.

Наши взгляды встретились.

– А не могло быть так, что ей это нравилось?

Я медленно сглотнул. Мое сердце подпрыгнуло и больно ударило о ребра, голос осип:

– Ты можешь представить женщину, которой бы это нравилось? Быть подвешенной, связанной и выпоротой? С кляпом во рту? С зажимами на сосках и клиторе? Металлическим ошейником на шее? – перечислял я, а голос становился все тише.

– Почему-то ведь люди на это идут, – неловко вытирая руки об себя, пробормотала Марта. А после встала со своего места и принялась поправлять складки на тюле. – К тому же, насколько мне известно, отношения в стиле БДСМ строятся на взаимном согласии партнеров…