Никому не скажем

– Я могу идти? – интересуется Юра.

– Да. Только скинь мне ссылки на её профиль…

Снова подхожу к окну. Растираю виски, но сковывающая череп боль лишь усиливается. Все, что я для себя когда-то решил, все, во что заставил себя поверить, стало бессмысленным. Особенно мои обвинения в том, что Ева была с отцом исключительно ради выгоды. Тут… другое, стоит признать… Неужели любила? Зарываюсь руками в волосы и пячусь к двери. Поверить в это – все равно, что наступить на горло собственной песне. Поверить в это – значит признать, что пока я без нее подыхал, она сама была вполне себе счастлива. Поверить в это – означает, что быть со мной её уже ничто и никогда не заставит. А в таком случае, зачем это все? Озираюсь по сторонам. Бреду к выходу, не разбирая дороги.

В себя прихожу только на выезде из города. Куда еду, понимаю лишь спустя еще пару минут. Меня магнитом манит в их с отцом дом. В голове роятся сотни мыслей.

Дом встречает меня темными окнами. Я стучу, звоню, но никто не открывает. Я пытаюсь убедить себя, что это все к лучшему, когда калитка за спиной хлопает.

– Кит? – звучит неуверенный голос.

– Женя? Привет.

– Какими судьбами? – совсем по-взрослому интересуется тот и протягивает мне руку.

– Да вот… Решил в гости заехать, – развожу руками, не зная что бы соврать такого правдоподобного.

– В гости? Сюда? Так мы здесь не живем больше.

– Что? Как это – не живете?

Женька пожимает плечами, достает ключи и, открывая дверь, поясняет:

– Здесь все напоминает об отце, и мама решила, что нам будет лучше поближе к центру.

Сглатываю. Боль в висках усиливается. Женька щелкает выключателем, я опять залипаю на его лице. Интересно, я когда-нибудь привыкну к тому, что мы с ним так похожи?

– Понятно, – качаю головой. – А что же ты тут тогда делаешь?

– Приехал кое-что забрать.

– Не далеко сам-то?

– Я уже взрослый, – пожимает плечами Женька. – Подождешь тут? Мне нужно подняться к себе в комнату.

– А мне с тобой можно? Хочу посмотреть, сильно ли все изменилось с тех пор, как там жил я.

– Да, пожалуйста. Что мне, жалко? Я вообще думал, что теперь ты сюда на постоянку переберешься.

– Почему?

– Ну, не знаю, – отвечает Женька уклончиво и идет к лестнице. Плетусь за ним. Прохожу в комнату и застываю на пороге. Здесь все не так, как было когда-то. Но все равно накатывает. Не знаю, как Ева жила в этом доме все это время. Здесь с каждой мелочью что-то да связано. Неужели ей было все равно? Поверить в это довольно сложно. Женька подходит к письменному столу и оборачивается. А я будто вижу себя…

Глава 6

Ева. Двенадцать лет назад.

– Ну, наконец-то, Ева! Где тебя черти носят?! – шипит моя начальница Лика.

– Прости… Прости, пожалуйста! Бабуле снова вызывали скорую, – оправдываюсь я, всовывая руки в рукава белой униформы с логотипом кейтерингового агентства, в котором я время от времени подрабатываю.

– Вот же черт! И как она?

– Да ничего вроде. Сахар опять скачет. А где все? – озираюсь по сторонам и стягиваю волосы на затылке резинкой. Волосы – это мое проклятье, доставшееся от испанца-отца. Вообще мне от него досталось многое – оливковый цвет кожи, характерные черты лица. Но с этим всем еще хоть как-то можно мириться, а вот с волосами – нет. Обрежу к чертям собачьим! – угрожаю в который раз, втыкая в тяжелый пучок шпильку за шпилькой.

– Я хотела, чтобы ты помогла Лене с сервировкой. У тебя отлично получается. Даже лучше, чем у меня.

В голосе Лики звучит неприкрытая обида. Невольно улыбаюсь и похлопываю ее по руке:

– Сильно я тебя подвела?

– Да ничего. Справимся. Вечеринка намечается – полный отстой. Золотая молодежь гуляет. Этим ребятам вообще плевать на все эти сервировки. Никто и не заметит наших стараний.

– Значит, чаевых тоже можно не ждать? – тяжело вздыхаю я. Деньги мне нужны просто позарез. И чаевые в этом случае – довольно неплохое подспорье. Того инсулина, что выдают бабуле в муниципальной поликлинике, ей с трудом хватает на две недели. Об остальных лекарствах вообще молчу.

– Ты же знаешь, какие жмоты эти мажоры. Вот если бы их снобизм можно было бы обналичивать… – мечтательно закатывает глаза Лика. – А так – одни понты.

– Ну, что ж. Значит, будем отрабатывать зарплату. Так, где все? – повторяю вопрос.

– Где-где! В автобусе. Одну тебя ждем! Едем уже…

Дорога занимает у нас минут сорок. Выпрыгиваем из микроавтобуса и, стараясь не пялиться по сторонам (мы же чертовы профессионалы!), бредем к дому по подъездной дорожке.

– Ну и хоромы! Как думаешь, кто здесь живет? – тихонько спрашивает у меня одна из девчонок.

– Тот, кто в состоянии оплатить нашу работу, – пожимаю плечами я. Та прыскает в кулак, и мы останавливаемся у крыльца в ожидании, пока Лика согласует с тощей одетой в униформу женщиной, где нам можно будет расположиться.

По желанию заказчика фуршет накрываем на заднем дворе. Сервируем четыре стола с холодными закусками и фруктами. Когда все соберутся, подадим горячее и напитки. В этом, собственно, и заключается моя работа. Накрыть столы, обслужить гостей, убрать за ними.

– Черт! Ни хрена не успеваю, – ругается в кухне повар.

– Давайте помогу! – вызываюсь я. Юрий Саныч оборачивается ко мне.

– О, Ева! Тебя мне сам бог послал. Справишься с рулетиками?

– Спаржа халапеньо?

– Угу. Давай, девочка. Очень меня выручишь.

Натягиваю шапочку, перчатки и берусь за приготовление рулетиков. Кого угодно Юрий Саныч в жизни бы не подпустил к этому делу. Но ко мне у него особенное отношение. По его словам, у меня есть поварской дар. Не уверена, что это так, но я действительно люблю готовить. Особенно хорошо у меня выходят торты и пирожные. Не зря же я впахиваю еще и в кондитерской. Будь моя воля, я бы пошла учиться на повара. Но бабуля считает, что я достойна лучшего.

Ага. Лучшего… Как же. Вспоминаю минувшую неделю и невольно хмурю брови.

Нет, я не питаю иллюзий. Будучи всю свою жизнь изгоем, мне даже в голову не приходит, что в университете хоть что-то изменится. Я – реалист и понимаю, куда влезла. И что таким, как я, там никогда не найдется места, я понимаю тоже. Но, знаете, одно дело – терпеть нападки, когда ты сам по себе… И совсем другое, когда за этим всем дерьмом наблюдает парень, на которого ты запала. Вот почему меня это задевает так сильно. Пробивает броню, проникает внутрь и сжимает сердце до легкой тянущей боли. Мне горько от того, что Кит стал свидетелем моего каждодневного унижения. Даже если мне ничего с ним не светит… Это все равно невыносимо.

– Ева? А мы тебя потеряли. Уже все началось! – заглядывает в кухню Лика.

– Сейчас. Мне немножко осталось. Я тут…