Никак

– усмиряла свой гнев относительного того, что проводит вечер пятницы в веджи-аскезе вместо того, чтобы в каком-нибудь баре пытаться уместить в устах двухъярусный бургер;

– смиренно вела раскопки в своей миске риса (приготовленного на пару? и на тибетской мантре), не теряя надежды вдруг внезапно откопать там сюрприз от шефа – стейк Рибай, например.

С чакрами у Алисы, возможно, дела и правда обстояли не очень, но оптимизм был неистребим.

Алиса дружила с Кариной со времен института. И это была безусловная любовь, на которую не влияли ни Каринины тантра-трипы, ни пятичасовые доклады о сути мироздания на ломаном санскрите, ни стойкая привычка, где бы она ни находилась, раскинуть йога-коврик и воткнуться в ширшасану – при первом же зове космоса. В театры и на выставки Алиса брала Карину всегда с опаской, в надежде, что космос в этот промежуток времени не выйдет с ней на связь.

Но в целом Алиса души не чаяла в этом своем оракуле. И в моменты энергетического анабиоза, когда ей казалось, что она достигла абсолютного дна, но сил оттолкнуться нет, Алиса шла к Карине. Морщилась, брала миску чего-нибудь пророщенного и задавала подруге вопросы о смысле жизни. Не то чтобы после этих монологов (редко когда Алисе удавалось перебить Карину и превратить их в диалог) смысла в Алисиной жизни становилось больше. Но душевная мгла внутри нее начинала рассеиваться, откуда ни возьмись появлялось глубинное спокойствие. И твердая уверенность: что бы в жизни ни случилось – после пяти мисок парового риса, съеденных за вечер, – это не так уж и страшно.

– Карин, во что ты больше веришь – в предопределенность судьбы или в то, что человеческие возможности безграничны? – ляпнула Алиса… и на секунду ужаснулась тому, сколько всего ей сейчас придется выслушать про ретроградный Меркурий, квантовую теорию, дхарму, карму и прочие «ом».

– Я верю, что судьба предопределила для каждого из нас бесконечное множество вариантов и наши возможности действительно безграничны, потому что мы можем выбрать свой.

Алиса с благодарностью посмотрела на своего хрупкого философа – она уж было приготовилась отправиться в трехчасовое путешествие по сансаре словоблудия, а тут чистое сияние разума откуда ни возьмись. Редко когда от Карины доводилось услышать такой понятный простой ответ.

– Послушай, но проблема в том, что тут никогда не поймешь, правильный выбор ты сделал или нет.

– Алис, мне кажется, у тебя какая-то каша в голове.

Дожевывая остывшую порцию рисового месива, Алиса подумала, что Карина не так уж далека от истины.

– Выбор делать легко, если все тщательно обдумать и взвесить, – вещала Карина. – Всегда есть понятные «за» и «против», всегда есть очевидные плюсы и минусы. Просто их надо структурировать внутри себя. Четко!

Четко?! Алиса знала Карину 15 лет… Их знакомство началось с того, что Алиса крикнула ей «Классная майка!», махнув на Каринину тишотку с изображением Будды, застывшего в медитативном лотосе. 15 лет Алиса получала от Карины абсолютно любую информацию исключительно в контексте божественного замысла – начиная с того, что она съела на завтрак, и заканчивая тем, какой процент ВВП съела инфляция. Никогда, никогда до сегодняшнего дня Алиса не могла вычленить в ее речи такие слова, как «тщательно обдумать», «взвесить» и, упаси Брахма,[8 - То же самое, что «Господи», только с четырьмя лицами, таким же количеством верхних конечностей и из Индии.] структурировать».

Не замечая Алисиного недоумения, Карина продолжала:

– Ты можешь сформулировать свой запрос?

– Я… Я… не знаю, – Алиса смотрела на подругу, но видела перед собой инопланетянина… Всеми силами пытаясь собраться с мыслями, Алиса продолжила: – Я не знаю, что мне дальше делать. Я не знаю, чего я хочу. Не знаю, кто я. Не вижу себя ни в одной профессии. Объективно понимаю, что я плохая мать. Я не уверена, что двигаюсь по жизни в правильном направлении. Не уверена, что я вообще куда-либо двигаюсь. Я ни то ни сё. Семьи нет, работы теперь уже тоже. Нет идей, нет сил. Зато есть новые лишние пять кило. Плюс я ничего не помню, вообще ничего. Не могу запомнить, что и кому я обещала. Ни на чем не фокусируюсь. Я не могу уже третью неделю сесть и просто отредактировать свое резюме. Я ничем не занимаюсь и ничего не успеваю. Мне страшно. Заканчиваются деньги. Я ни с кем не общаюсь – ты, Карин, первый человек за месяц, с кем я вышла на ужин.

Закончив свою внезапно прорвавшуюся исповедь, Алиса обнаружила, что еще никогда за всю историю ее взаимоотношений с Кариной не говорила столько времени подряд. А Карина никогда еще не слушала ее так долго, ни разу не перебив. Подруга молчала и внимательно смотрела на Алису немного исподлобья, глубоко забравшись в панцирь своего капюшона.

Напряженная пауза повисла в воздухе. Алиса боялась нарушить ее, чтобы не помешать возвращению, видимо, ненадолго отлетевшего Карининого астрального тела. Та по-прежнему сидела неподвижно.

– Еще один сельдереевый смузи, пожалуйста, – внезапно донеслось откуда-то из недр Карининого худи.

Алиса с облегчением улыбнулась.

– Слушай, ну так дело не пойдет, – подытожила Карина, откинув капюшон. Миру явилось растрепанное гнездо волос, свитое ею на своей макушке еще с утра.

Алиса отвесила подбородком смиренный поклон:

– А КАК пойдет?

– Да НИКАК![9 - Для удобства читателя единственно верный ответ на главные вопросы его жизни приведен не только на обложке данного произведения, но и в самом тексте повествования.] И это не фигура речи, не устойчивое выражение. Твое дело не сдвинется с точки, пока ты не определишься с запросом к макрокосму.

Алиса снова воодушевленно кивнула, услышав наконец от Карины слово из ее классического лексикона. Вообще, всю эту встречу Алису не покидало ощущение того, что Карине вживили какую-то вакцину чрезмерного здравомыслия. И вот – побочная реакция налицо.

– Но давай с чего-то начнем. Задай мне один вопрос, только один, который беспокоит тебя больше всего.

Алиса демонстративно набрала воздуха в грудь и на одном дыхании выпалила:

– Как думаешь, я смогу решиться на собственное дело?

Карина улыбнулась в знак одобрения и, выудив из миски с рисом китайские палочки для еды, сложила их крестом на столе:

– Будем разбирать твой вопрос с точки зрения SWOT-анализа. Смотри:

S – это от английского «strengths», т. е. сильные стороны, очевидные плюсы, – резюмировала она. – Чтобы ты не запуталась, закрепим эту информацию солонкой, она тоже на «С».

Дальше W – это «weaknesses», т. е. слабости, явные минусы твоей затеи.

Этот квадрат Карина украсила листом увядшего шпината, выловленного из собственного салата, – чтобы выстроить правильный ассоциативный ряд.

– Важно понимать, что эти два квадрата – это именно внутренние характеристики твоего замысла, которыми он сам может обладать. А два нижних – это то, как на него могут воздействовать внешние факторы или как он может развиваться и трансформироваться под влиянием различных энергетических потоков мироздания:

О – «opportunities», возможности. Ну, условно потенциал проекта: что с ним может произойти, если ты будешь правильно развивать его операционную деятельность. И если, конечно, изначально у него нормальная карма. Запомнишь, что тут «О», ладно? Нечего на «О» положить.

T – «threats», угрозы. – Сложив в этом квадрате две зубочистки буквой «Т», Карина продолжила: – В этой категории мы прогнозируем риски и анализируем негативные последствия, возможные для проекта. Если карма все же подкачает.

Алиса утомилась наблюдать непрекращающийся процесс реинкарнации ее подруги в бизнес-аналитика и обратно. И решила не заострять внимание на переменах, произошедших с Кариной, а попытаться вникнуть во все транслируемые ею шпинатные слабости.

– Итак, – потерла руки Карина, – начнем! Какие сильные стороны в том, что ты перестанешь работать на дядю и начнешь работать на тетю – в своем собственном лице? Давай, чтобы было наглядно, называй пункт и сразу клади рисину в соответствующий квадрат.

Алиса робко приступила к процессу:

Меня никто никогда не уволит, кроме меня самой.

У меня будет удобный график.

Я буду больше времени проводить с ребенком.

Я буду нанимать на работу только тех, кто мне нравится.

Напечатаю себе красивые визитки.

– Ну очевидно же – там одни сплошные плюсы, – подытожила Алиса, честно говоря, не придумав больше ни одного пункта.

Карина многозначительно хмыкнула и сгруппировала пять рисин рядом с солонкой.

– Давай переходить к вялому шпинату, мечтатель. Какие минусы у собственного дела?

Алиса замялась…

– Ну, во-первых, я не знаю…

– Что?