На грани срыва

– Север?! – ошарашенно переспрашивает мужчина. Ослабляет руки и я разворачиваюсь к нему лицом, потирая горло и стараясь надышаться. – Твою мать, призрак прошлого…

Растерянно смотрю в лицо когда-то лучшего друга, когда-то верного напарника. Мы спасали друг другу шкуры не раз, прикрывая спину. Мы пережили много потерь.

Что он здесь делает?!

– Инга! – задыхаясь зову я, выискивая взглядом девчонку, а от нехватки кислорода все вокруг расплывается и перед глазами мельтешат черные мушки.

– Все нормально, она здесь, тише! – останавливает мой рывок Ледник, он же Леха Озеров, указывая на сидящую на полу девушку, уже приходящую в сознание. – Что ты тут делаешь?! – шипит он, бросая опасливый взгляд на своего вырубленного напарника.

– Тот же вопрос! – рычу я, отталкивая его в сторону и опускаясь на колени рядом с Ингой.

– Как ты? Где болит? – спрашиваю у девушки и та испуганно шарахается в сторону. – Инга, дыши, пожалуйста, успокойся!

Вот только приступа паники мне не хватало!

Часто дышит, дрожит и с ужасом осматривается по сторонам. Бедная девчонка, сколько же еще ей переживать эти злоключения.

– Сваливай, Ромка, – серьезным тоном произносит старый друг. – Бери ее, документы, бабки и сваливай!

– Ни хера подобного! – поднимаюсь и хватаю Лёху за воротник дорогого костюма, встряхиваю со всей дури. – На кого работаешь, скотина?! Что здесь делаешь?!

– На отца, на ее отца, – отвечает он и я, ошарашенно, разжимаю хватку.

Вот это ни хера же себе!

– Что?

– Ее папаша отправил нас за ней. Велел сжечь квартиры, брата халупу напротив и ее, а девку отвезти в психушку…

– Папаша? – все еще не верю своим ушам я. – Ты серьезно?

– Да, черт, да! Огнев Петр Эдуардович, – тараторит Леха. – Сваливай! У нас установка: девку в психушку, остальных, – Ледник поворачивается в сторону напарника и кивает мне на торчащий в наплечной кобуре пистолет, – сам понял что. Верь мне, я тебя никогда не предавал! Сваливай, Ром!

Вырубленный мной мужик у двери начинает шевелиться, а это значит что на разговоры у нас совсем мало времени. Поворачиваюсь к девушке и помогаю подняться на ноги.

Приподнимаю ее голову за подбородок и заставляю посмотреть в глаза. Обжигает меня своим прерывистым дыханием и от страха впивается пальцами, благо без длинных ногтей, в мои плечи.

Я был прав, под маской сильной Инги скрывается малышка, нуждающаяся в защите.

– Бери самое важное, поняла? – говорю я ей и она часто кивает. Продолжает дрожать так, что зуб на зуб не попадает, но, шатаясь, идет в комнату и начинает шуршать бумагами в ящиках.

– Зачем это ее отцу? – спрашиваю у Лехи.

– Не знаю, я лишь делаю свою работу, – друг стыдливо отводит глаза в сторону.

После событий того года и смерти Алёны, судьба развела нас по разным дорожкам. Мы наговорили друг другу гадостей, набили морды и потеряли связь. Каждый из нас, я уверен, уже осмыслил ситуацию и понял что действовал сгоряча. Я так точно. Леша потерял не меньше, чем я.

Я не буду осуждать друга и его работу, хотя очень бы хотелось.

– Все, – слышу дрожащий голос Инги за спиной.

У девушки в руках черный скрипичный кофр, горшок с кактусом и небольшая сумка. Оперативные сборы, но… На кой ей кактус?!

– Идем, – тяну ее за руку к выходу.

– Эй! – окликает меня Леха. – Алиби мне, блять, забыл?!

Черт…

– Давай, засвети как тогда, – ухмыляется он.

Смотрю в глаза товарища, радуюсь и одновременно проклинаю этот момент. Встретиться и вновь разойтись, толком не поговорив…

– Прости и спасибо, – быстрым шагом подхожу к другу и залепляю свой коронный, отправляя его в нокаут.

Выбегаем с Ингой из подъезда, к счастью никого не встретив на пути. Садимся в машину и сваливаем с этого двора. Все слишком быстро и непонятно. Куда мне везти девчонку?