Сказка о якудзе для простушки

– … новая ученица…

– Здравствуйте, – донёсся тихий девичий голосок, – меня зовут Анастасия Иващенко, можно Ася. Рада знакомству.

Судя по голосу, девушка была очень стеснительной и нешумной, – такой сделал вывод про себя Бэх.

«Тихоня! – подумал он. – Долго, подобно и другим таким же, здесь не протянет…»

Но всё же любопытство его сломило, и он повернул голову в сторону девушки. Итак, красивые стройные ножки, в меру коротенькая юбчонка, симпатичные округлые формы, тонкая талия, лёгкая рубашечка, которая своим не слишком большим разрезом скрывала предмет девичьей гордости – грудь.

«Да, ей-то гордость, а наши-то наверняка от зависти задавятся. Тем более что гордиться есть чем», – пронеслось в голове у парня, который чуть было не присвистнул.

Она перебирала пальцы – всё-таки сильно нервничала.

«Одежда подобрана со вкусом, но всё-таки как-то слишком просто для нашей школы», – сделал умозаключение Кайзер.

Длинные рыжие волосы.

«Рыжие… столь необычные…»

Правильной формы лицо. Красивые серые глаза. Румянец на щеках и добрая, почему-то извиняющаяся, улыбка. Фиолетовые серёжки в виде звёздочек, придающие какую-то нотку детской непосредственности их обладательнице.

«Стоп! Я её уже где-то видел», – Заха уже вовсю пялился на девушку.

«Чтоб. Вам. Пусто было!»

Глава 3. Неждан

Бывает же так в этом мире: одним судьба дарит всё, у других же всё забирает. Мы слепо верим, что после чёрной полосы обязательно наступит белая, которая не только перестанет отбирать у нас что-то, а наконец-то хоть что-то подарит взамен. Взамен на эти страдания, взамен на эту гребанную, тупую боль, что, кажется, настолько въелась в кожу, что её не отмыть, не отодрать с кожей… Но бывает и так, когда верить уже не во что, а кто-то усердно надеется на лучшее. Бывает, кого-то судьба ломает, да так, что аж страшно, жутко смотреть на ошмётки того, что она оставляет после себя, но этот человек не теряет своей маленькой, нелепой, почти мизерной надежды, которая помогает ему жить. Другие же, никогда не испив чаши скорби до дна, не научившись ценить, что имеют, опускают руки при первом же препятствии. Бывает же так… кто-то усердно борется за свою жизнь, а кто-то делает шаг в небытиё с многоэтажки. Кто-то стремится выжить, а кто-то себя намеренно убивает, утопая на дне бутылки, либо теряя себя на конце иглы, либо давит педаль в пол – у каждого своё решение. Кто-то, познав ад на земле, остаётся чистым ангелом в этой грязи, белой вороной для остальных, а кто-то, познав излишества и пиршества, становится демоном во плоти, и это, увы, никого не трогает.

Несправедливо? А ведь такова жизнь. И возникает вопрос: что значит жить? ЖИТЬ! Одно слово, четыре буквы, а смысл для каждого свой…

Эту девушку жизнь не баловала. Редко она дарила ей подарки, чаще забирая что-то, нежели воздавая. Но она жила. Пыталась, по крайней мере. Пыталась не потеряться в этой бездне, не стать кем-то другим, столь непохожим на неё саму. При всей своей робости характера в этом она сохраняла твердость, даже упрямство. И пускай!.. Пускай она разобьет об эту стену лоб! Зато она точно будет знать, что сделала всё, что могла.

Но в этот момент эта её решимость не помогала справиться с накатившим волнением. Девушка осмотрела бегло своих новых товарищей и опустила взгляд. Кто-то при виде новенькой начал шушукаться, кто-то безучастно осматривал её. Некоторые парни похотливым взглядом уже мысленно раздевали её. Девчонки, которые были неудовлетворенны своими фигурками, завистливо кривили свои лица при взгляде на рыжую соперницу. Кому-то не было до неё никакого дела. Кто-то даже был присвистнул при виде новой очаровательной особы женского пола.

Всё это, увы, не придавало ей уверенности в себе. Глаза. Их всех объединяли глаза, холодные, безучастные, презирающие, пожирающие.

Девушка шумно втянула в себя воздух. Кажется, приток кислорода немного ей помог прийти в себя.

– Здравствуйте, – собственный голос ей казался таким чужим и неестественным, но рыжеволосая продолжила: – меня зовут Анастасия Иващенко, можно Ася. Рада знакомству.

* * *

«Твою же ж мать!» – на некоторое мгновение из лексикона Бэха пропали все выражения, кроме оной конструкции, что способна была столь красочно описать его изумление всего четырьмя словами, что даже Эллочка-людоедка ему бы позавидовала. Ну, конечно, куда уж сравнивать тридцать и четыре! Заха просто гений, так красочно и ярко, а главное лаконично описать своё душевное состояние…

Пока девушка, запинаясь и отчаянно борясь со своим дрожащим голосом, что-то рассказывала о себе, как принято делать всем новеньким в их классе, к беловолосому понемногу начал возвращаться дар речи, ну или мысли…

«Скажите мне, что я ослеп! Или у меня глюки! Это действительно она? Она?» – парень снова осмотрел девушку с ног до головы, но уже слегка скептическим взглядом, словно ища что-то в её маленьком силуэте, что-то, чего он сам не знал.

«Да… Всё-таки она… У меня слишком хорошая память на лица. Ещё с улицы выработалась. Но… Как? Как эта запуганная с виду девчонка могла одна тёмной ночью спасать какого-то окровавленного мужика?! Смешно просто себе представить! Она. Меня. Спасла?»

Тем временем новенькая окончила свой рассказ, и учитель, снисходительно улыбнувшись, предложил ей занять место прямо перед Бэхом. Девушка благодарно кивнула и направилась к указанному месту. Ещё не доходя до своей парты, она встретилась взглядом с колючими зелёными глазами, что были какими-то холодными и явно недружелюбными. Новенькая сразу узнала парня, ей хватило одного лишь взгляда, и Захар это понял.

«Интересно, что она возомнит о себе после этого? Будет ли считать, что я ей обязан? Что потребует взамен? Ха! Вот ещё! Я не просил её меня спасать! О, но что это?…»

Удивление на лице девушки, которое всего на миг отпечаталось на её лице, сменилось каким-то смущением. Она опустила взгляд, не в силах выдержать взор по-кошачьи зелёных глаз с поволокой. Ей ничего не надо, она не будет показывать своё превосходство только потому, что спасла его. Он понял это. Почувствовал. Хищная, самодовольная ухмылка воцарилась на его лице, пока он наблюдал, как она на негнущихся ногах подошла к парте и села за неё. Забавно, но на некоторое мгновение он даже почувствовал некое разочарование, что всё обошлось без приключений.

«Спровоцировать её что ли?» – пронеслось в голове у Кайзера. Уж больно он хотел увидеть её реакцию теперь.

Парень упорно сверлил спину девушки взглядом, и та это чувствовала, поэтому ей было крайне неуютно. Он видел это, он знал, но от этого его ухмылка стала ещё шире. Бэх пристально изучал девушку, его взгляд блуждал по ней, словно путник, сбившийся с верного пути. Но вскоре Заха одёрнул сам себя, рассудив, что ему не пристало так интересоваться этой особой. Но всё же… было что-то, что он упорно упускал. Что-то не так… отчего-то складывалось такое впечатление. И парню это не нравилось. Но свои размышления он решил оставить на потом, а сейчас надо загрузиться работой, чтобы этот ублюдок Александр не смог обскакать и тут своего названого брата.

«Так что у нас там? Математика! Мда… самый тупой предмет поставили в первый же день…» – Захар устало вздохнул и скучающим взглядом начал блуждать по своей тетрадке, в которой всеми правдами и неправдами, но всё-таки красовалось его выполненное, не факт, что им самим, домашнее задание…

«Ахаха… Пай-мальчик, нах…» – подумал он, по привычке своей негодуя, что в их школе им задавали домашние задания даже на каникулы.

* * *

Он стоял, опёршись на перила крыши здания, которое носило гордое название «школа», да ещё и ни какая-то там, а престижная. В наших школах обычно не оставляют открытыми крыши, обоснованно переживая за учеников, однако, эта школа была исключением – тут постарались сделать всё, чтоб сделать крышу как можно более безопасной для учащихся, но те, увы, туда так и не стали заглядывать, кроме Кайзера.

Была перемена, поэтому Намахагэ не упустил свой шанс исчезнуть из этого гадюшника, который за первый же день успел ему так осточертеть. Парень смотрел на небо, на белые облака-пушинки, а в этот момент его всегда хмурое лицо было расслабленным и каким-то умиротворённым. Нет, не подумайте, он не романтик. Просто он любил одиночество. Он не стремился в стаю, как гиены, он был свободным тигром. Он любил небо, ибо оно было для него свободой. Столь необъятная и огромная материя, кажется, делилась с ним своей независимостью.

Эта перемена была большой. Времени хватало на ланч, как новомодно называли перекус в их кругах, но он не имел такой привычки тащить с собой ещё и еду в школу. Если бы Бэх проголодался, он мог бы спокойно уйти с уроков, поесть где-то, а потом, если бы парня вдруг замучила совесть, что ему было не свойственно в принципе, он мог бы заявиться под конец урока в класс с наглой ухмылкой на губах. И ему всё прощали. И придраться не к чему: уроки готовы, на уроке (если он присутствует на нём) парень слушает, хорошая память помогала сдавать все контрольные хорошо. В их обществе вообще считалось, что Захар – отличник. Единственный. На весь класс. То ли дело параллельный класс. Там их было аж пятеро, включая его сводного брата Александра. А теперь приплюсуйте к этому авторитет отца беловолосого. Вот поэтому в школе не было таких учителей-камикадзе, которые бы попробовали прессовать бывшего уголовника, да ещё и мажора в придачу. Фактически не было… Просто на всю школу были лишь три человека, которые не боялись ни парня, ни его родителя, ни его криминальных связей. Это был директор – суровый старик, очаровательная учительница истории, о которой вспоминалось ранее, и учитель физкультуры у парней, который особо любил своего ученика за исполнительность и рвение к дракам, о, пардон, спаррингам, которые устраивал физрук.

Ещё за эту перемену многие успевали пойти покурить возле стоянки, где «проверяли сохранность своих автомобилей», а на деле же просто хвастались новыми приобретениями. Захар же не курил. Пробовал в более раннем возрасте, но вскоре бросил, уличив за собой то, что это плохо сказывалось на его дыхании во время драки. К тому же ему это не особо и нравилось, ещё с детства. Вот говорят, в деструктивной семье ребёнок стремится быть похожим на родителя-зависимого (нарко-, алко-, табачнозависимого). В психике парня выработался другой механизм: он стремился быть непохожим на свою мать, он не мог себе этого позволить, поэтому сигареты быстро утеряли свой интерес для него, когда он вспомнил, с чем они у него ассоциируются. На иглу он тоже поклялся никогда в жизни не садиться. Что же касается зелёного змея, то тут всё очень и очень интересно. Об этом вы узнаете позже. И это ещё сыграет свою роль в его жизни, и не раз…

Итак, вернёмся к нашему главному герою, спокойствие к которому, увы, вопреки его ожиданиям, всё не приходило. Его съедали разные мысли, воспоминания прошлого, которые были вызваны, непонятно чем. Потому-то он вскоре перенёс своё внимание на новенькую, которая почему-то его заинтересовала.

«Может, стоит переспать с ней? Делов-то… – размышлял парень. – Но с такими, как она, это всё так напряжно. Им подавай любовь, романтику. А потом эти «я не могу», «пожалуйста, подожди», «я боюсь», «больно». И в результате никакого удовольствия. Зачем мне этот гемор? Хотя фигура у неё ого-го!»

Он усмехнулся своим мыслям, чуть буквально не причмокнув губами.

«Не, точно нет! Зачем оно мне надо? Так, сегодня уже пойду чистить физиономию этому рыжему засранцу Игорьку! Перед этим надо хорошенько размяться. Надеюсь, старик соскучился по мне и разрешит подольше пофаршировать Агаркова», – широкая ухмылка стала ещё шире и самодовольней.

После этих размышлений, когда Бэху уже удалось избавиться от навязчивых воспоминаний, а заодно и поднять себе настроение предвкушением избиения младенца (ну, семнадцатилетнего, но младенца), парень решил пойти в класс – уж больно жарко становилось здесь, на крыше.

Начало осени, а жарит, как летом!» – проворчал он про себя.

Заха медленно, полулениво начал разворачиваться в сторону выхода, как вдруг что-то грохнуло. Инстинктивно парень быстро развернулся к источнику звука и буквально замер на месте.

Рыжая девушка наклонилась и подняла бутылку с водой левой рукой, так как в правой держала что-то похожее на лоток с едой. Когда она распрямилась, то виновато заулыбалась и проговорила:

– Прости…те… я-я не знала, что тут кто-то есть, – запиналась она, – я просто хотела побыть одной.

Казалось, Кайзер завис на несколько мгновений.

«Не, ну не песец?! Белый и пушистый такой…» – он мысленно выругался.

Под его колючим хмурым взглядом она чувствовала себя явно не очень хорошо. Девушка, казалось, вся съёжилась, сжалась в комок.