Любовные перегрузки в 75g

65 g

«Стук в дверь? – размышляла Адриен, слыша сквозь сон этот звук. – Кто стучит в двери в госпитале? Или я свалилась от усталости в туалете? – Адриен открыла глаза. – Мотор?хоум? ? Она огляделась по сторонам. – Может, весь этот ужас был моим кошмарным сном? О, Боже, сделай так, чтобы это был лишь сон!»

Стучащимся надоело ждать. Адриен услышала звук отрывающегося замка и увидела входящих Энге, Монтою и Конни. По их лицам она сразу поняла, что это был не сон. Всё было: и терракт, и разгребание завалов, и госпиталь…

?Как я тут оказалась? – спросила она.

?Экклстоун распорядился «во что бы то ни стало» доставить тебя в Монцу, – пояснил Энге. – Я встретил тебя с самолёта и спящую привёз сюда, уложил спать.

?И раздел? – с ехидной улыбкой заметила она.

?Началось! – заметила Конни, но не было понятно: то ли она расстроилась, то ли обрадовалась.

?Когда станешь моей женой, тогда и буду тебя раздевать, а пока спи одетой, – разъяснил он и тоже состроил ехидную улыбку. – Или ты согласна выйти за меня замуж?

?Нет, – отрезала Адриен и встала. Чувствовала она себя, как оглушённая мешком картошки по голове преступная тошнота снова начала подступать. Только сейчас она заметила, что оба мужчины стоят в гоночных комбинезонах. – У нас теперь по четвергам тоже заезды?

?Сегодня пятница, – уточнил Монтоя. – День заездов в “Williams”!

?Я не… ? хотела отказаться Адриен, но вовремя остановила себя. «Если я упаду духом, какой пример я покажу остальным!» – подумала она. – Я не завтракала.

?Харальд приготовил тебе завтрак и кофе. Он ждёт тебя в наших боксах, – отозвался Хуан?Пабло и протянул ей пакет. – Вот экипировка. Конни тебе поможет, если нужно.

Мужчины вышли. Адриен огляделась по сторонам и уточнила у Конни:

?Сегодня точно пятница? Я точно в Монце?

?Точно?точно, – подтвердила та. – Тебя посадили в самолёт представители Американской гоночной ассоциации, тут встретил Энге.

?Ничего не помню, – потрясла она головой. – Я помню, как я делала перевязки… потом меня позвали… Чёрт! Снова тошнит! Меня тошнит каждый раз, как только я думаю об этом.

?Прими душ, выпей кофе и тебе станет легче.

?Надеюсь, – вздохнула она.

Душ снял тяжесть головы. Одетый гоночный комбинезон вернул её к реальности. Ароматный кофе Харальда придал ей бодрости и… аппетита.

?Я не ела три дня! – воскликнула она, вспомнив последний, наспех перехваченный, пончик у ещё не рухнувших башен. Сейчас же она стояла в боксах “Williams” и пила кофе с горячими бутербродами.

?Кажется, я слишком мало приготовил, – заметил Харальд.

?Ничего, – успокоила его Адриен, – чем меньше я буду весить, тем больше у меня шансов сделать Монтою, на первом же круге!

?Ха-ха! – воскликнул тот. – Я тренировался!

К ним в боксы зашёл Берни Экклстоун и сразу подошёл к Адриен:

?Вы вправе ругаться на меня, Адриен, за то, что я вырвал вас оттуда. Но, вы так же нужны и здесь.

?Я не буду ругаться, – успокоила она. – Я потеряла счёт времени. Частям суток, неделям. Одни раненые, раненые и раненые… Ну вот, опять.

?Тошнит? – забеспокоилась Кони. – Дыши глубже.

Адриен сделала несколько глубоких входов и тошнота отступила.

?Спасибо, что не отказались принимать участия в заездах, – поблагодарил Берни.

?Если уж еду я, то пускай попробует кто-нибудь отказаться! – усмехнулась она.

?М-да, не повезло моему брату, – заметил Ральф с усмешкой. – Он-то как раз и отказывается.

?Правда? – глаза Адриен округлились от изумления. – Подержи, – всунула она свою кружку с кофе в руки Монтое. – Только не пей! Я быстро!

?Она тебя сделала! – хором заметили Ральф, Конни и Харальд ошарашенному колумбийцу с чашкой горячего кофе в руках.

?Может… болтиков туда подложить? – выйдя из первоначального ступора, предложил Монтоя.

Человек в форме “Williams” ворвался в боксы “Ferrari” и углубился внутрь, проходя мимо болидов, чертежей, механиков. Никто этого человека не останавливал, ибо им была Адриен Талистер. Она подошла к Михаэлю, который со скорбным видом сидел на верстаке и уперла руки в боки:

?В чём дело? Что за капризы несвоевременные?

?Как раз своевременные! – возразил он.

?Как же! Несколько тысяч болельщиков приехали сюда, чтобы хоть на время получить возможность не думать об этом кошмаре. Многие из них сто раз простились с жизнью, осмелившись лететь на самолёте, я не говорю уже о Тифози, которые порвут тебя и “Ferrari” в клочья за эту выходку! А ты: «Не буду»? Будешь! Иди и садись в болид или я лично тебя туда впихну и вручную вытолкаю на трассу!

Как бы комично это не звучало, но Шуми знал, что Адриен способна на такое. Он молча слез с верстака и направился к полочкам, где лежал его шлем. Адриен с довольным видом вернулась в боксы “Williams”.

?Всё в порядке, – успокоила она Экклстоуна и взяла чашку из рук Хуана?Пабло.

?Я знал что у вас получится, – улыбнулся Берни.

?Это же моя работа. – Она посмотрела в чашку и повернулась к Монтое. – Ты пил из моей чашки? Какие теперь могут быть заезды, если я лишилась нескольких глотков кофе!

?Всего-то двух, – возразил колумбиец.

?Кошмар! Это катастрофа!

?Согласна, – вздохнула Конни. – Если вы будете дальше так припираться, то это будет катастрофа.

?Не! – успокоил всех Берни. – Вот если они сейчас не поцапаются, то и будет катастрофа!

?Ну, думаю, инструктаж лучше вести всё же мне, – обрадовался Ральф и повёл Адриен к её болиду.

Адриен уселась в болид и Ральф показал ей все кнопки управления на руле. Затем по схеме трассы, проинструктировал насчёт поворотов и скоростей. Перед самым началом заездов к ней подошёл Хуан?Пабло и тихо сказал ей:

?Ты поедешь на модели следующего сезона. – Он заговорщицки подмигнул. – Только я тебе этого не говорил.

Адриен выехала на трассу. Она проехала пару медленных кругов, пошла на быстрый, но тут же не вписалась в поворот. Машину закрутило, но она всё же выбралась на трассу и продолжила путь. К середине трассы она уже осознала, что проблемы не в ней, а в болиде и заехала в боксы, для регулировки настроек. Так ей пришлось проделать ещё пару раз. Когда же идеальный баланс нашёлся, она насладилась быстрой ездой в волю. У многих в этот день были проблемы с тормозами. Было много вылетов, а следовательно и много желтых флагов. Ей пришлось прекратить заезды до их формального окончания, так как сошедшие начинали волноваться, и для неё появилась работа. Разговоры с пилотами, которые вылетели, Адриен вела прямо в гоночном комбинезоне, но на обед переоделась в чёрное платье (всё же траур) с косым подолом и прозрачными рукавами.