Меня зовут Изольда

Ах! И изображение моментально пропадает! Зоя даже вздрагивает от неожиданности, снова оглядывается на пассажиров. Никто ничего не заметил. А стекло уже снова затянуто серебряным, сверкающим от уличных огней, узором.

Ошеломленная Зоя опять начала ломать голову – что это было? Кто эти люди, коих ей одной столь любезно продемонстрировало окно троллейбуса? И главное – почему?

* * *

В следующую субботу Зое предстояло работать уже по графику. Настя, которая была у нее в должниках, готова была ее заменить, но Зоя сказала, что выйдет на работу сама. Коллега, естественно, не огорчилась и предлагать свои услуги больше не стала.

А Зоя, едва переступив субботним утром порог библиотеки, сразу же включила компьютер и вышла в интернет. За эти несколько дней она хорошенько все обдумала и даже составила приблизительный план поиска.

Искать Зоя начала с перстня. Несколько часов «убила» на то, что пересмотрела кучу всяких изображений серебряных перстней с камнями. Если честно, то она давно уже забыла название того минерала, что украшал ее кольцо. Ничего, покопалась в «сети» и вспомнила, а вернее – нашла. Унакит. Странное название – ни разу до этого такого слова не слышала…

Картинок с перстнями было великое множество. Были и с таким камнем. И даже серебряные. Но ничего похожего на ее собственное украшение Зоя не нашла. Зато вдоволь начиталась о том, что камень унакит подходит людям целеустремленным (к таковым она себя не относила); что он помогает чуть ли не исполнять желания и достигать поставленные цели (глобальных мечтаний Зоя не вынашивала). Спрашивается – зачем тогда вообще его купила? Может он кому-то был нужнее? Помог бы в чем-то…

Передохнув, Зоя зашла с другого конца – стала искать выход в архив – ведь именно там можно было найти хоть какие-то сведения или о людях, что привиделись ей на троллейбусном окне, либо, если уж очень повезет, то и о той иностранке, что приснилась в карете.

Видимо Зоя родилась под счастливой звездой – на одном сайте ей попалась на глаза знакомая фамилия. Точно – это чудо! В областном архиве работала ее бывшая одноклассница! Они, правда, не виделись с ней много лет… Но зато в школе плотно общались! И найти ее телефон можно. В том, что это именно она, можно было не сомневаться – сочетание так называемых ФИО: Инга Моисеевна Губерман, согласитесь, встречается не на каждом шагу. Главное – придумать более-менее правдоподобное объяснение – с чего это вдруг Зоя Борисова возжелала получить такие странные сведения из архива.

И Зое снова повезло – Инга Губерман искренне обрадовалась встрече с бывшей одноклассницей и восприняла ее просьбу покопаться в архиве вполне адекватно. Небылицу про дальнюю пра-пра-прародственницу проглотила «на раз»:

– Сейчас многие занялись поисками своих корней. Кто сам ищет, кто просто заказывает оплачиваемую услугу. Говорят, кстати, что это весьма прибыльный бизнес.

Зоя только кивнула в ответ. Нанимать специально обученных людей ей не на что, придется самой покопаться…

* * *

Благодаря Инге Губерман через несколько дней Зоя попала в святая святых, туда, куда обычному человеку вход строжайше запрещен.

Обожающей книги Зое показалось, что она очутилась в ином мире. И был этот мир настолько таинственен и прекрасен, что у нее аж дыхание перехватило! В больших картонных папках, коими были заполнены специальные стеллажи, хранилось прошлое великого множества людей. И каждый пожелтевший от времени листок, словно крохотный ручеек, вливался и питал могучую реку под названием ИСТОРИЯ.

И пусть от старых бумаг пахло пылью и еще чем-то старым! Даже листать их, вглядываясь в почти непонятные, написанные чернилами и, наверняка, еще гусиными перьями строчки было безумно интересно! И Зоя одновременно с удовольствием, восторгом и трепетом вдыхала эти запахи, вглядывалась в витиеватые буковки и цифры. Как же интересно!

Несколько дней ушло на то, чтобы подобраться буквально на миллиметр к объекту поиска. После долгих и кропотливых поисков в одном документе мелькнула строчка: « …прибывших в город С. девицу Изольду Оскальд и ее девку Софью закрыть до завтрева утра. Допрос чинить каждой по отдельности, покамест силу не применять. Вызвать из государевой службы Александра Мона для сличения…»

У Зои дрогнуло сердце – неужели хоть что-то?! Неужели нашла?! По крайней мере, есть некоторые совпадения в именах: Софи – София, Софья, причем речь идет о девушке явно низшего сословия. Обе женщины прибыли в Россию. Александр, опять же, и возлюбленный знатной дамы из кареты тоже был Александром…

… В небольшой комнате, слабо освещенной одной-единственной свечой, нервно расхаживает туда-сюда девушка в платье с длинной пышной юбкой. Вторая девушка, в наряде попроще сидит на широкой скамье, прижав к себе небольшой дорожный баул.

– Вот мы и в России, Софи! – произносит чуть дрогнувшим голосом хозяйка. И не понятно – чего в этом возгласе больше – радости, облегчения или страха.

– Ну да, – с сомнением откликается служанка, – и я уже начинаю замерзать.

– Отчего же? Накинь на себя еще что-нибудь из одежды! От этого баула ты вряд ли согреешься, – замечает девушка.

Служанка смущенно опускает взгляд.

– Возможно, нам обеим хватит тепла от этой поклажи, мадемуазель…

Госпожа, занятая своими мыслями, не сразу понимает эти слова. Потом до нее, наконец, доходит смысл сказанного, и она резко разворачивается к девушке.

– Что ты сказала, Софи? Что это значит?

Вместо ответа Софи отмыкает свой баул и достает из него довольно приличных размеров предмет, туго спеленутый в какую-то тряпицу. Откинув край ткани, она показывает хозяйке буквально краешек спрятанной вещи.

– Софи! – только и восклицает та и всплескивает руками. – Но откуда?! Как ты?!..

– Это же все принадлежало вашей матушке! – Служанка, наконец, решается поднять глаза на хозяйку. – Так что это по праву ваше. А мадам Жюли вполне хватит того, что она уже прибрала к рукам! Да и сколько еще приберет…

Молодая госпожа только горестно вздыхает и опускает голову.

В этот момент за закрытой дверью раздается лязг затвора, и дверь распахивается.

Женские головы поворачиваются на звук. Руки Софи проворно скрывают предмет под тряпицу, и он тут же исчезает в утробе дорожного баула.

Застывшая посреди комнаты девушка всматривается в того, кто стоил на пороге. Глаза ее делаются огромными и она радостно вскрикивает:

– Александр!

* * *

Зоя вздрогнула и пришла в себя. Она так четко видела эту странную картину, словно сама была в той комнатушке. Зоя моргнула пару раз, словно прогоняя наваждение, и только потом огляделась. Ну да, она на самом деле сидит все там же, в архиве. Вот стол, вот лампа с зеленым абажуром. Перед ней папка-короб, доверху наполненная пожелтевшими от времени бумагами.

В принципе, Зоя почти не удивилась своему видению, и даже усмехнулась, подумав, что уже начинает привыкать к таким вот «картинкам». Что-то подсказывало ей, что привидевшееся только что как раз и свидетельствует о том, что она на правильном пути.

Ещё несколько дней ушло на копание в архиве. Зоя понемногу даже стала привыкать к старорусскому языку, почти не напрягаясь начала понимать написанное красивыми, но весьма витиеватыми буквами.

Из огромной толщи архивных документов, довольно тщательно изученных Зоей Борисовой, набралось совсем немного материала. Но главное ей все-таки удалось узнать – в середине восемнадцатого века из одной европейской страны в Россию прибыла некая Изольда Оскальд. Приехала она к своему жениху Александру Мону. Сей молодой человек служил в одной крупной государственной конторе, и именно потому записи об этих людях были сделаны и сохранены для истории. Будь он обычным товарищем… пардон, господином… – вряд ли бы Зоя нашла даже крохотное упоминание о нем.

«Итак… Что мы имеем? – размышляла она в один из вечеров, вернувшись из архива. – А имеем мы имена, примерные даты и место действия. Суть тоже понятна. Молодая иностранка приезжает к нам в страну со своей служанкой. Она бежит из дома, где правит не совсем доброжелательная и щедрая мачеха, к своему возлюбленному, который состоит на государевой службе. Встреча, несмотря на всю невероятность, все же состоялась. И даже, спустя полгода, был зарегистрирован церковный брак девицы Изольды и господина Мона».

История очень смахивает на сказку. Любой более-менее способный к фантазия человек может развить сюжет дальше и накропать этакую мелодрамку в стиле «Гардемаринов».

А вот дальше сказка кончилась.

Что-то там произошло… Зоя не имела доступа к серьезным архивным данным, а по скупым, порою обрывочным, фразам поняла, что Александр Мон оказался замешан в каких-то нехороших делах. Была его вина в чем, или нет, история, как говорится, умалчивает. Но осуждены были Мон, а с ним и еще три человека, по явно серьезному обвинению. Осуждены, и сосланы на каторгу.

Последнее упоминание об этой паре дало Зое информацию о том, что жена Александра умерла от тяжелой болезни. «…А младенец их, женского полу, двух месяцев отроду, не сыскан. Не отыскалась до сей поры и девка Софья, что у барыни в прислугах состояла…»

* * *

На том поиски застопорились. Дальше никаких упоминаний об Александре, Изольде и Софье. Зоя пока решила все тщательно записать и обдумать. И даже перстень не носила несколько дней – пока не хотелось никаких потусторонних вмешательств.

Пару недель она прожила нормальной жизнью – спокойно спала, почти без сновидений, а если и снилось что, то сон был безобиден, как в детстве. Голова, правда, была занята мыслями об этой троице, но и то не сильно, не напрягало.

Зоя понимала, что, если ей захочется узнать еще что-то о Моне и девушках, то копать надо в серьезных архивах. Туда ей вряд ли удастся попасть, да и нужно ли? Пока она решила подождать и посмотреть, что же будет дальше.

В субботу Зоя занялась уборкой. Вытерла пыль, помыла полы, и даже вышла на балкон, чтобы потрясти большой пушистый плед. Во дворе было шумно – на установленной буквально месяц назад детской площадке по случаю выходного дня и хорошей погоды играло много детей.

Что заставило Зою, когда она закончила уборку, надеть на палец перстень и подойти к окну – она не знала. Но, тем не менее, сделала это – и перстень надела и к окну подошла. Постояла немного, глядя, как носятся внизу ребятишки, как, визжа, скатываются с горки. Пара малышей пытается лепить куличики из снега. Но на улице нет оттепели, и куличики не получаются, снег рассыпается…