@ Актер. Часть 3, 4

И наконец:

– Ваня, а у тебя скайп есть?

– А вам зачем? – в трубке Петрова поинтересовался Ваня.

Андрей, разумеется, его не слышал, зато услышал Петрова и при слове «скайп» моментально обернулся:

– Только на почту ему рисунок не посылай, – шепотом предупредил он. Петров закатил глаза, типа, без тебя знаю, и далее уже Ване:

– Да представляешь, ты мне так красочно ее описал, что я даже портрет Лизы нарисовал. Хочешь посмотреть, что у меня получилось?

«Только, ради бога, не говори сейчас: «Нет».

– Во вы даете! – искренне восхитился Ваня и после паузы, невиннейшим тоном: – А вы мне на «мыло» его пришлите, а я посмотрю.

«И оставлю его себе, а при случае кому-нибудь покажу… Да, Ваня. Канешн», – мысленно фыркнул Вовка.

– Так мне, чтобы этот портрет имейлом тебе переслать, надо сначала рисунок отсканировать, потому что через телефон передать его качественно не получится. А поскольку у нас тут сканера нет, то мне придется ехать в гостиницу и возвращаться сюда через всю Москву. А у меня завтра ранний поезд в Киев, – профессионально соврал Петров и добил Ваню: – Но если ты не хочешь взглянуть на то, что у меня получилось, то… жаль.

– Подождите, я сейчас скайп включу, – разволновался Ваня, и в телефонной мембране Петрова что-то зашуршало (это Ваня потащил ноутбук с дивана), затем щелкнуло. – Тэк-с, а номер у вас какой?

– Планшетник доставай, – прикрывая рукой трубку, прошептал Андрею Петров и принялся диктовать номер: – Девятьсот шестнадцать…

Исаев вывел окно скайпа и пристроил iPad стоять на столе. Через минуту на дисплее появилось розовощекое лицо Вани. Отогнав взглядом Андрея, Вовка еще раз вежливо поздоровался с почтальоном, любезно поинтересовался, как у того дела, и, можно сказать, вручил ему изображение Лизы.

– Потряс… Клево… Она! Блин, и как это у вас получилось? – восхищенно выдохнул Ваня. В эту секунду Вовка поймал себя на той мысли, что испытывает законную гордость от того, что его «шедевр» удался.

Зато Исаев подумал о том, что первое ясное изображение Лизы теперь у него в кармане.

Закончив разговор с почтальоном, Петров перевернул нарисованное им изображение лицом вниз и передал планшетник Исаеву. Поблагодарив Ивана, правда, слегка раздосадованного от того, что портрет Лизы на почту ему все-таки не пришлют, Андрей отключил скайп и развернулся к Вове.

– Теперь с тобой давай, – велел тот. – Только еще один портрет подгони.

Андрей распечатал на принтере еще один исходный портрет Лизы, вручил его Вовке, после чего прихватил стул и отошел с ним к противоположной стене, где и уселся.

– Итак, поехали, – скомандовал Вовка. – Какой овал лица у твоей Элисон?

– По нашей криминалистической таблице, это пример 3—12.

– Не-не-не, – покачал головой Петров, – ты мне задачу не упрощай, а давай, как в жизни… Так какой у нее овал лица? Как у Марьи, или как у жены Ладо, или как у секретарши Фадеева, или как у твоей сестры, или… – на этот раз обошлось без дурацких шуток, – как у Ирины?

Андрей задумался:

– Как у Маши. Но подбородок – вот здесь и здесь чуть легче, – он показал на себе.

– Понял. Скулы?

– Высокие.

– Можешь пример из жизни подсказать?

– Не могу. Но могу попытаться пример в Интернете найти. – Пришлось вставать и идти за планшетником, затем искать в Сети подходящие фотографии. – Вот здесь максимально похоже.

– Цвет глаз?

– А они у нее, – Андрей усмехнулся, – серые. Как у меня.

«Может, поэтому Алекс тогда чуть ли ни с первого дня доверился Элисон?» – пришло ему в голову.

– А нос?

– Прямой. Точеные крылья, узкие ноздри. Тонкая лепка, изящный хрящ.

– Рот?

– Широкий. Нет, не так. Я тебе лучше в Интернете пример покажу, – через минуту Андрей протянул Вовке iPad. – Вот идеальная картинка. Но я не знаю, как ты все это свяжешь, потому что там, на портрете, с формой рта художник ей явно польстил. А я узнал ее именно по этой улыбке.

«Прикольно, – подумал в этот момент Петров. – Потому что Ваня высказался о ее губах почти теми же словами».

– Теперь лоб. Высокий?

– Оставь, как на портрете. Только длинную челку вот так и так дорисуй, – Андрей в очередной раз показал на себе.

– Готово. Теперь давай ей прическу подкорректируем. Волосы пышные или нет?

– Нечего корректировать, она у нее что на портрете, что в жизни. Только там из-за карандашного наброска у нее цвет волос светлый, а в реальности они у нее каштановые. А знаешь, что? – Андрей осекся и медленно провел большим пальцем по верхней губе. – А я так полагаю, что это вроде краски, которая очень быстро наносится и также быстро смывается. Нечто вроде оттеночного шампуня… Слушай, Вов, – Андрей поднял голову, – а ты веришь, что у отца и дочери могут быть одинаковые жесты? Элисон и Домбровский, например, когда о чем-то думают, оба пальцами по подбородку барабанят.

– В принципе, верю. Но никто не даст гарантию в том, что эта привычка – не совпадение. И, кстати, позволь встречный вопрос: откуда такие познания о косметике? – изогнул бровь Петров, продолжая работать над изображением.

– Да пришлось как-то раз топтуном поработать.

– А может, ранняя седина-с?

– Да. Две. Причем обе от вас… Ну что, готово?

– Нет. – Петров мотнул головой. – Не торопи Айвазовского.

– Айвазовский маринистом был. Он море рисовал, – усмехнулся Исаев.

– А мне плевать, у меня тут свое творчество… Ну все. На, смотри, она – не она? – и Вовка протянул Андрею получившееся изображение.

Исаев взглянул на картинку и помрачнел. Затем молча поднялся. Покопавшись в кармане пиджака, достал из него мобильный…

– Что? – напрягся Вовка. Андрей покачал головой и также молча, без слов, нашел в телефоне несколько фотографий Алекса с Элисон, перебрал их, наконец, выбрал единственный снимок, где она была снята одна, анфас и с той самой полуулыбкой. После чего протянул мобильный Вовке. Петров взглянул на фото, потом на созданный им фоторобот и медленно, чуть ли не по слогам выдохнул:

– Офигеть…

Дело в том, что подправленный им портрет Лизы совпадал с фотографий Элисон если не на сто, то, как минимум, на девяносто процентов.