@ Живой журнал

– …и про Иру.

– Не понял: что «про Иру»? – увлёкшись примеркой лавров, я не расслышал его.

– Я говорю, мне жаль, что ты ничего не знаешь про Иру.

– Александр Иванович, я что-то не понял. Что такое я должен знать про вашу Иру? – Я поднимаю бровь: разговоры про Иру меня в принципе не интересуют. – Да, мы были знакомы с Самойловой тысячу лет назад и аж одно лето. Потом мы еще дважды или трижды пересекались с ней. Хорошая, умная девочка, которая, я надеюсь, выросла в красивую и умную женщину. Но на этом и остановимся.

– Понятно, ты поставил на Ире крест. А знаешь, Андрей, о чём я размышлял перед твоим приходом?

Я откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу:

– Нет. Даже не представляю.

– А думал я о том, что я был плохим крёстным отцом тебе и Ире. Видит Бог, как я хотел, чтобы вы подружились. Но твой отец запретил мне давить на тебя, а я его послушал. А теперь ты и Ира – абсолютно чужие друг другу. И я тоже хорош, старый дурак, – Фадеев сокрушённо вздыхает, – вместо того, чтобы самому всё про Маркетолога выяснять, навесил на тебя это.

– Минуточку, Александр Иванович, – цепляю глазами его взгляд. – Ну, выяснил я всё про Самойлову – и выяснил. И вообще, ну что в этом такого? Самойлова же не узнает об этом? Кто ей расскажет? Вы? – Я смеюсь. – Или я? Или этот её, Митя?.. А что я за её машиной гонялся – так я, можно сказать, получил удовольствие. Правда, хотел бы я увидеть того, кто научил Самойлову так водить машину.

– А я, кстати, могу ответить тебе на этот вопрос, – Фадеев даже развеселился. Я рассеянно киваю. Про себя я думаю, что если я сейчас снова услышу «Митя», то я точно найду этого Зайку и вырву ему руки, которыми он научил эту безумную крутить руль на скорости в сто тридцать километров… Вру: никого я не найду, потому что искать не буду… – Ну и кто этот учитель? – спрашиваю я, чтобы хоть что—то сказать.

Я широко раскрыл глаза, услышав гордое «я!», сказанное Фадеевым.

– Супер, нет слов, – я даже разозлился. – А вы видели, что Красн… то есть ваша Самойлова вытворяет на трассе? Хорошо ещё, что у неё не гоночный спорткар, а «туарег», и.. – и я осёкся. – И эту машину Самойловой тоже купили вы, да? – Кажется, я мрачнею.

– Да, и эту машину тоже купил я. «Туарег» – это компенсация Ире за её работу. Ирочка категорически отказывалась брать у меня деньги, и я решил проблему вот так… а почему ты, Андрей, зовешь Иру по фамилии?

– А, детские привычки, – отмахиваюсь я, и тут в мою голову приходит еще одна мысль: – А можно личный вопрос, Дядьсаша? – Тот кивает. – А что, простите, такого особенного сделала для вас ваша Ира, что вы ей машиной удружили?.. Хотя, стоп. Я, кажется, и сам знаю… Она же Маркетолог… маркетинг – это развитие бизнеса… Она что, бизнес «Альфы» для вас развивает? – окончательно «прозреваю» я.

– «Она бизнес „Альфы“ развивает», – передразнивает меня Дядьсаша. – Андрей, да она, можно сказать, этот бизнес со мной и создавала. Придумала и бренд, и логотип, и товарный знак. И сайт для нас сделала. Потом соединила наш сайт с платёжной системой и внутренним порталом, вместе с Митей перевела наши расчёты на бету-версию кода «НОРДСТРЭМ» и вот уже лет как десять подкидывает мне то идеи для бизнеса, а то и клиентов подбрасывает.

«Охренеть… а я-то думал, и кто на нас убивается?»

Раздражённо убираю волосы с лица, ввинчиваюсь в стул, кладу локти на стол Дядьсаши.

– Здорово-то как, – с нескрываемым отвращением говорю я. – А почему я, ваш заместитель, об этом ничего не знаю?

– Ну, видимо, потому что ты этим никогда не интересовался, – смеётся он. – К тому же Ира сюда приезжает, только когда в офисе никого нет: не хочет ни с кем встречаться.

– Понятно… А Кейд к нам в «Альфу» как попал? На её сайт «клюнул»? – Пауза. Фадеев в ахтунге, и это меня радует. Впрочем, сейчас я ему ещё добавлю, до кучи: – Если это так, Александр Иванович, то вам с Самойловой удался потрясающий трюк: «объект» создала для вас сайт, через который вам её и «заказали». Поздравляю: верх маркетинговой мысли. – Смотрю на Дядьсашу. И мне сейчас хочется не столько поржать над ним, сколько убить его. Какого лешего он подписал контракт с Кейдом? Дядьсаша ловит мой взгляд.

– Ну и формулировки у тебя, Андрей, – морщится он, – но, в целом, всё точно. Хотя и мерзко.

– Да—а? Ну, тогда у меня еще один вопрос: не подскажите, Александр Иванович, а когда именно вы узнали, что Самойлова и Маркетолог – это одно и то же лицо? Полагаю, что этим утром вы ещё об этом не ведали. В ваш кабинет я вошёл сразу же после Кейда. Следуя логике, получается, что это Кейд вам сказал, кто ваша Самойлова… Так почему же вы, при всей любви к «вашей Ирочке», подписали с Кейдом контракт на слежку за ней? Дело же не в деньгах, это же очевидно. Так что такого произошло, из-за чего вы не послали Кейда в.… короче, куда подальше?

Фадеев жалобно смотрит на меня. Пожимаю плечами (раз такой умный, то сам пускай и выкручивается). Дядьсаша жует губы, мнётся, явно хочет что-то рассказать, но всё никак не решится.

– Дядя Саша, – вздыхаю я, наблюдая за его страданиями, – ну что ж вы так себя мучаете-то? Ну не хотите вы мне ничего говорить, ну и не говорите. Давайте так: я домой поеду, а вы мне потом наберёте. Просто скажите мне, что дальше делать с «объектом». – Начинаю подниматься со стула.

– Сядь, Андрей. Влип я, понимаешь? И сильно влип. Конфузия у меня с Ирой вышла.

Плюхаюсь на стул, смотрю на него. Бог мой, а Дядьсаша и правда смущён.

– Какая ещё конфузия?

Фадеев встаёт и начинает мерить шагами свой кабинет. Пять шагов туда – пять шагов обратно. Потом поворачивается.

– Ну, ладно, расскажу, – всё-таки решается он. – Строго не суди, и вообще – только между нами… В общем, в ноябре позапрошлого года, на дне рождения Иры, вышел у нас с ней один спор… Надо сказать, что Ира тогда еще занималась рекламной и развитием бизнеса на фрилансе, но уже подумывала ограничить круг заказчиков и перейти на проекты в области информационной безопасности. И вот, сидя за столом в ресторане, они с Митей затеяли бесконечный и ужасно нудный разговор о каких—то методах защиты, кодирования, вирусах, троянах[12 - Специальный термин, обозначающий вредоносную программу, которая может произвольно удалять, изменять, копировать, скрывать и красть данные на компьютере пользователя.]. Бог его знает, о чем ещё, но тоже очень уж специфическом… Мне это надоело, я взял фужер и предложил тост. Пожелал Ире поменьше увлекаться новомодной чепухой и сосредоточиться на достойных проектах. В общем, на всём том, что действительно подходит такой красивой и умной женщине. И вот тут Ира разозлилась. Закусила губы… Есть у Иры такая привычка.

– Да, есть, – тихо говорю я, вспомнив лицо Самойловой, когда я обидел её в первый раз – и тогда, в четверг, на Ламбетском мосту. – Она действительно нижнюю губу прикусывает.

– Ну да. Так вот… Покусав губы, Ира предложила мне пари. Заявила, что докажет, что я, профессиональный сыщик, никогда не найду её в социальных сетях, даже если она будет крутиться под самым моим носом. Это было настолько неожиданно и, в общем, довольно нахально, что я согласился. Мы заключили с Ирой джентельменское соглашение на один интерес, и я стал ждать результата… В жизни Иры с точки зрения нашего спора ничего не происходило. Она сменила работу, подписала контракт с какой—то английской фирмой и начала жить между Лондоном и Москвой. А я спокойно читал себе новости о Маркетологе. И при каждом удобном случае тыкал Иру носом в эти проекты: вот, мол, на кого тебе надо равняться, детка.

– А она?

– А она молчала. Даже не улыбнулась ни разу… И ничего не предвещало беды, пока сегодня утром ко мне не заявился Кейд. Вот тут—то он и сразил меня, заявив, что Ира Самойлова – это и есть Маркетолог. И что они вместе с Митей работают над кодом «НОРДСТРЭМ». Я онемел даже… Так я и понял, что моя девочка не только выиграла пари, но и, фигурально выражаясь, отвесила мне интеллектуальную оплеуху.

– Да ладно. Это как? – «порадовался» я за Иру. Фадеев прищурился:

– Ну, это ты у нас красивых и умных любишь. Вот сам и догадайся.

Ладно, играть – так играть. Отвожу взгляд. Перебираю в голове факты о Красной Шапочке. Посмотрел на часы: ай да я, всего десять секунд прошло, а у меня уже ответ готов. Поднимаю глаза на Дядьсашу.

– Пари – это игра «на вылет», – говорю я. – Но игру вам предложила Самойлова. Её игра – значит, её и правила… Самойлова хорошо относится к вам. Значит, она должна была оставить вам какую-нибудь подсказку. Это могло быть что—то, известное вам двоим: слово, намёк… Картинка исключается, потому что вы не визуал, как я. Но про то, что её буду искать я, Самойлова не знала, а вот то, каким образом вы её можете разыскать – она себе представляла. На это у неё мозгов хватает… Значит, в качестве подсказки Самойлова должна была выбрать слово. Слово – это девиз, или слоган, или никнейм. Маркетолога зовут Ирина Александрова… Александрова – это что, «фамилия» в вашу честь?

Фадеев с энтузиазмом кивает. В его взгляде – гордость учителя за ученика и отца за сына. Так когда-то смотрел на меня мой отец. Так пока ещё смотрит на меня моя мама…

– Да, ты правильно догадался, Андрей. Это никнейм в мою честь – или, лучше сказать, в честь моего бесчестия, – пошутил Фадеев. – В общем, Ира играла со мной в прятки почти год. И почти год морочила голову Кейду. Он, кстати, злой на неё, как чёрт.

– А ему—то Самойлова что сделала? Проект на реконструкцию Мэрии отжала?

– Ха. Смешно, – оценил шутку Дядьсаша. – Но, если серьезно, то господин Кейд сам напросился… Видишь ли, пока я с блеском продувал Ире своё пари, господин Кейд долбился к ней в социальные сети, как дятел. Он, видишь ли, хотел предложить себя Ире в качестве работодателя. Но Ирочке сейчас не до Кейда. Мало того, что она с Митей вкалывает двадцать четыре часа в сутки, она ещё ведёт один серьёзный проект в Лондоне… что-то с диверсификацией бизнеса связано. Есть у Иры такая заказчица – гекая Эль Фокси Мессье. Кстати, я эту Эль видел. Она была у Иры на дне рождения – хорошенькая такая англичанка лет тридцати-пяти – сорока. Рыженькая. Очень дружит с Ирой.