Стрекоза летит на север. Часть 1

В мае тетя Тома влюбилась в Глеба Аркадьевича – плотника, жившего на другом краю деревни. На моей улице случился праздник, потому что наступили относительно спокойные деньки без ругани и злости. Тетя Тома ради такого случая перетрясла все свои чемоданы-сундуки, приоделась и шокировала деревню новенькими городскими нарядами. Она не боялась, что кто-то ее сглазит или, завидуя, накличет беду, – наконец-то она была счастлива. Лилька говорила: «Настька, твоя тетка расцвела, точно роза перед грозой…»

А в середине июня Глеб Аркадьевич втрескался по уши в продавщицу Лиду и повел ее под венец. Все вернулось на круги своя (если не считать погрома, учиненного тетей Томой в доме разлучницы, и хмурого милиционера, который приходил к нам трижды и грозил судом и штрафом).

Июль выдался жарким, и мы с Лилькой, прихватив немного еды, гуляли с утра до ночи: с удовольствием купались, загорали и просто болтали, наслаждаясь каникулами. Подумывали о том, кем станем, смеялись и мечтали. И в один из таких теплых вечеров одна мечта – тайная, заветная – самым неожиданным образом сбылась, перевернув мою душу вверх тормашками…

– Колька говорит, что ночью из этого озера на берег выходят утопленники, – Лилька лежала на траве, раскинув руки в стороны, и смотрела на небо. – Врет.

– Ага, – кивнула я, разламывая булку на две части. – Никто же здесь никогда не тонул.

– Точно! Да и стали бы здесь жить Акимовы, если бы к ним в полночь в ворота мертвецы стучались? Ясно же, что не стали бы.

– Колька вечером здесь с парнями костер разводит, вот и придумал эту историю, чтобы народ не шастал да не мешал им. На трусов рассчитано, – подвела я итог.

– А давай его напугаем! – Лилька оживилась, села и убрала челку со лба.

Я уже догадалась, какие слова она произнесет в следующий момент, и, хитро прищурившись, сама быстренько предложила:

– Зайдем с того берега, подплывем к огню, выйдем и завоем!

– Я из дома бинты притащу, мы их на руки намотаем – получится страшно!

– Можно еще лицо сажей измазать…

– Не, лицо должно быть белое, – со знанием дела возразила Лилька. – Мелом лицо нужно натереть! Мелом!

Поздно вечером, когда на небе уже горели звезды, а тишина обволакивала и лес, и поле, и наши с Лилькой деревни, мы тайно выбрались из своих комнат и устремились к озеру. Пожалуй, затею можно было назвать дикой и опасной, но отступать никто не собирался.

Встретившись на развилке, мы долго не могли успокоиться – смех так сильно разбирал нас, что мы сгибались пополам и прикрывали ладонями рты, боясь разбудить всех птиц и насекомых в округе. Наверное, у нас случился нервный шок.

– Он упадет в обморок… – шептала Лилька.

– И Витька с Серегой тоже…

– Ага! Не представляю…

– У-у-у… надо выть погромче.

Только добравшись до озера, заметив вдалеке костер и неясные тени, мы наконец-то поняли, во что ввязались. Во-первых, в темноте мысли об утопленниках перестали быть такими уж забавными – нам предстояло залезть в воду… А во-вторых, утром Колька вместе со своими друганами наверняка захочет отомстить…

Переглянувшись, потоптавшись на месте, мы проглотили свои страхи и, не желая демонстрировать друг другу испуг, быстренько разделись, оставив на себе лишь майки и тренировочные штаны, закатанные до колен.

– Мы ненормальные, – наконец-то выдохнула Лилька, завязывая на моей руке полоску бинта.

– Да, – согласилась я, стараясь не думать о раздутых стеклянноглазых ходячих утопленниках.

Вода оказалась теплой, и это подействовало ободряюще. Оглядевшись, я смогла отметить царившую кругом спокойную красоту, коротко улыбнулась и поплыла. Наверное, мое лицо, натертое мелом, светилось не хуже луны, потому что Лилька, повернув голову, округлила глаза, демонстрируя наигранный ужас. Я ей ответила тем же.

Выбравшись на берег, мы бесшумно юркнули за высоченную, разросшуюся траву, отдышались и на секунду замерли. Лилька сжала мою руку, и я почувствовала дрожь. Тянуть не имело смысла.

– Пора, – прошептала я и выпрямилась. Только одна мысль, что утопленники не схватили нас под водой за ноги и не утащили на дно, придавала мне неимоверные силы…

Мы шли красиво. Немного расставив ноги, практически не сгибая колени, подняв руки вверх. Бинты развевались на легком ветерке, волосы висели сосульками, наши перекошенные физиономии пугали даже мошкару. Пожалуй, нам стоило всерьез задуматься об актерской профессии, вряд ли кто-нибудь смог бы изобразить покойников лучше.

– У-у-у… – начала Лилька.

– У-у-у… – подхватила я.

Эхо, отскочив от берега, полетело к лесу, задевая каждую корягу на пути. Наше воображение нетерпеливо рисовало перепуганных до смерти одноклассников, вкус радостной победы уже кружил голову. Никакого страха больше не было – лишь азарт и веселье.

– У-у-у… – продолжала Лилька.

– У-у-у… – вторила я.

Еще шаг, еще один, и мы увидим Кольку, Витьку и Серегу (позорно теряющих сознание), а может, еще и малышню какую-нибудь (пудрят же они кому-то мозги своими глупыми байками…).

Но ни Кольку, ни Витьку, ни Серегу мы не увидели, около костра сидел рослый молодой человек в джинсах и темной рубашке и с интересом смотрел в нашу сторону. Вой мгновенно оборвался, а удивление и разочарование достигло наивысшей точки.

– Кто это?.. – прошептала Лилька, не опуская руки.

Молодой человек поднялся и сделал несколько шагов в нашу сторону. Дрова треснули, огонь взметнулся вверх и осветил лицо незнакомца.

Незнакомца?

О нет, я уже знала, кто передо мной стоит – по очертаниям, движениям, бешеному стуку собственного сердца…

Павел Акимов – прекрасная часть моего прошлого…

И я, конечно же, опять оказалась в самом идиотском положении!

– Добрый вечер, – произнес он спокойно, точно перед ним стояли не два мокрых утопленника, а вполне приличные барышни.

– Здрасте… – ответила Лилька, тоже узнав Павла. – А мы тут… купались… немного… – Она опустила руки и толкнула меня локтем в бок. Я тоже медленно опустила руки.

– Да… здрасте… м-м-м, прекрасная погода… нехолодно вроде…

В этот момент комар сел на Лилькину щеку, и она решительно убила его. Раздался звонкий хлопок, а затем тишина.

Павел смотрел на меня неотрывно. Еще бы! Такая картина! Не то богомол, не то инопланетянин с белым лицом, в прилипшей к телу майке, обвисших под тяжестью воды тренировочных и с бинтами на руках… Я почувствовала себя не просто высокой и тощей, а неимоверно высокой и неимоверно тощей! Руки и ноги, как жерди, грудь отсутствует, бедра тоже… Я была соломинкой, надломленной в нескольких местах, а не той девушкой, которая может понравиться такому парню. Уже взрослому парню.

– Привет, – сказала я и сделала попытку улыбнуться. Получилось не очень-то хорошо…

– А ты что… не испугался? – В Лилькином голосе прозвучала неожиданная обида. – Мы старались, а ты не испугался!

– Испугался, – он кивнул и улыбнулся, – но закричать не успел.

Мы помолчали немного, обменялись взглядами и дружно захохотали. Невидимая преграда времени рухнула, и мне показалось, будто не было этих двух с лишним лет – он такой же, и я такая же. Ну, богомол, ну, инопланетянин… Подумаешь!

Домой мы возвращались неторопливо и шумно, эмоции переполняли нас. Половину пути и я, и Лилька болтали без умолку – говорили, говорили, говорили, не обращая внимания на испуганные крики птиц и мокрую одежду (сухая одежда, приготовленная заранее, была забыта и не вызывала интереса). «Ничего себе, какой он стал!» – восклицала Лилька. «Красивый, – соглашалась я, стараясь демонстрировать равнодушие. – И с нами нормально поболтал». – «И все же он испугался! Я видела!» – «Нет, он совсем не испугался, – возражала я, – удивился только и все». – «Да кто бы не удивился!»