Оружие массового восхищения

– Не будет!

– Я спросил, остались ли пельмени!

– Ха! И мне, по-твоему, должно быть стыдно?!

– Да! Потому что данная ситуация подчеркивает твою бесхозяйственность!

– Она подчеркивает твою лень и глупость!

– Кстати, пельменей не оказалось!

– Конечно! Я их приготовила, а ты все сожрал за один присест еще два дня назад!

– Приготовила??? Очнись, дорогая! За пятнадцать лет ты не слепила ни одной даже самой маленькой пельмешки!

– Зачем лепить то, что продается в каждом магазине?!

– Если бы ты их хотя бы один раз купила…

– А откуда они, по-твоему, появляются в морозилке?

– Не знаю! Если их не покупаю я и если их не покупаешь ты – в чем я абсолютно уверен, то, по логике, их покупает наша дочь!

– Да, потому что я вырастила Алису заботливой и…

– Это я ее такой вырастил!

– Ты вечно пропадал в мастерской! Рисовал голых девиц и восковые яблоки!

– Ты никогда не была в состоянии оценить мой талант!

– Потому что у тебя его нет!

– Кто бы говорил! Я последний раз спрашиваю, где мои чистые носки?

– Там же, где и мои чистые колготки!

Скандалы особым разнообразием не отличались – одни и те же фразы, одни и те же упреки. Пустяк, перепалка, взрыв эмоций, оскорбления и острые обиды, благодаря которым время от времени наступило затишье.

Но однажды «штиль» уж слишком затянулся… Павел перестал раздражаться, перестал задавать вопросы, а Дана, серьезно занявшись своей внешностью и новой программой, только порадовалась этому. Молчит – ну и ладно, не лезет – ну и хорошо.

Через полгода стало так тихо, что в ушах зазвенело. Павел ушел. Собрал вещи, похлопал Алису по плечу и ушел… к другой женщине. К пухленькой курносой студентке, которая умела готовить не только пельмени, но и вареники, и запеканки, и профитроли в шоколаде. И на своей карьере ради мужа с легкостью поставила жирный вековой крест.

– Нашел клушу и радуется, – фыркнула Дана, еще не до конца осознав случившееся. – Пусть катится, потом все равно вернется и попросит прощения.

Но Павел не вернулся, он подал на развод, а затем женился на курносой студентке.

– Ну и пошел он к черту! – выпалила Дана и прорыдала в спальне два часа.

Успокоившись, она села на кровать, вытерла щеки и прислушалась к своим чувствам. Обида есть, уязвленное самолюбие тоже имеется, а вот любви нет… уже давно нет. Растерялась любовь на поворотах. Пусто.

– Ну и пошел он к черту, – повторила она уже тихо.

Через год в новом семействе Бестужевых родилась дочь, которая унаследовала от родителей тягу к живописи и тем самым покорила сердце отца. Девочкой гордились и ставили в пример (пять лет малышке, а как рисует! талант!). О старшей дочери Павел Петрович тоже не забывал, но отношения стали более напряженными и сводились к советам и подаркам. Алиса приходила в гости, маялась, односложно отвечала на вопросы, кивала и уходила. От пельменей и запеканок всегда отказывалась, храня верность маминым бутербродам с вареной сгущенкой. За что она действительно была благодарна отцу, так это за фотокамеру, подаренную на двадцатилетие. Черная, матовая, красивая и не тяжелая – шею не тянет и не мешает при быстром беге…

Дана Григорьевна после развода, одержав победу над образовавшимися комплексами, увлеклась йогой, антицеллюлитным массажем и тридцатипятилетним официантом. Потом были другие: забавный арт-директор, хмурый адвокат, лощеный владелец супермаркета, эксцентричный дизайнер… Мужчины, точно им махнули зеленым флажком, рванули к обольстительной певице со всех сторон. Голова закружилась, а самооценка подпрыгнула вверх.

Окрыленная успехом Дана выходила на сцену как звезда. Пела, одаривала посетителей ресторана жгучим взглядом и чувствовала себя прекрасно. Это – ее успех, и плевать на Павла и его курносую жену! Пусть общается с курицами! А она – свободна! Сво-бод-на!

Длительное время пылкие отношения заканчивались исключительно по инициативе Даны – право капризничать, воротить нос и выказывать недовольство принадлежало только ей. Надоел – до свидания, не в состоянии сдержать ревность – до свидания, замужество и домашний арест – до свидания… Без лишних слов, без сожалений. Так было…

За последний год ситуация изменилась коренным образом. Общение с мужчинами стало носить кратковременный характер, и резкое слово «прощай» теперь летело не от Даны Григорьевны Бестужевой, а прямиком к ней. И что было тому виной – непонятно: то ли возраст поклонников (молодо-зелено), то ли переменчивый и заносчивый характер самой Даны, то ли космические силы, то ли еще что-то. Романы вспыхивали и гасли – катастрофически не хватало тепла, заботы, элементарного женского счастья, твердого плеча, любви… Ау, где вы? Ау…

Хорошо, что сейчас все по-другому – напротив сидит милый мальчик, который смотрит на нее влюбленными глазами. Андрей. Андрюша. «Малыш». Он не такой, как все. Не такой…

Глава 2

«Счастливо оставаться…» – скажет мама.

«В машину ее… Быстро!» – скажет депутат Государственной думы.

– Бред.

Алиса недовольно поморщилась и выключила телевизор. Сто каналов, а выбрать нечего – сплошная дребедень. Раздражает, ох как же все раздражает… Если бы телохранитель Мэри Лив не вертел головой направо и налево, а просто нес чемоданы – было бы куда лучше! Фотография очередной успешной куклы уже красовалась бы на сайте журнала для женщин – долго ли переслать по электронной почте… Но он (гад!) испортил охоту и лишил заработка.

– Сволочь. – Алиса скривила губы, встала с кресла и направилась в кухню.

На ближайшую неделю никаких вылазок не предвидится, а так хотелось накопить денег за каникулы… Можно подежурить у дома еще какой-нибудь «выдающейся личности современности», но где взять свежий адрес? Не фотографировать же бесконечно одних и тех же. Осведомители молчат, да и мамуля последнее время не балует… Мамуля…

Алиса ухватила нужную мысль за хвост и свернула в большую комнату. Босые ноги утонули в мягком ворсе ковра, в нос влетел навязчивый аромат лилий – одна ваза с цветами на подоконнике, другая – на журнальном столике. Лучше бы поклонники дарили маман тюльпаны и гвоздики. Дешевле и не воняют.

Придвинув стул к шкафу, Алиса забралась на него и распахнула две маленькие дверцы. Достала с верхней полки обклеенную подарочной бумагой обувную коробку и едко улыбнулась. Здравствуйте, звезды! Давненько мы с вами не виделись!

Пестрая коробка с потертыми углами и масляным пятном на крышке имела весьма колоритное название – Ларец Удачи, набита она была фотографиями, салфетками-бумажками-клочками, амбициями и надеждой. И принадлежало все это богатство Дане Григорьевне Бестужевой. Мамуле. С семнадцати лет она коллекционировала автографы знаменитостей и при случае фотографировалась с ними. О, слава, прилипай, прилипай! Да и к тому же похвастаться такими вещичками всегда приятно – «с НИМ я случайно встретилась в кафе, ага, ага, проболтали целый час», «а с НЕЙ летели вместе на гастроли, в жизни она намного обаятельней и моложе», и так далее.

Правда, последние годы Ларец Удачи не пополнялся и особым спросом не пользовался, только Алиса иногда в него заглядывала с целью отыскать для охоты «новую жертву» – о некоторых личностях маман могла рассказать многое, включая нынешних любовников и адрес проживания.

Алиса слезла со стула, тряхнула коробкой и, услышав многообещающее «хруп-хруп», улыбнулась. Лежат, голубчики, ждут своей очереди…

Фотографии уже много раз были изучены. Некоторые – отсканированы, обрезаны и благополучно проданы, но почти каждый раз, пересматривая «реликвии», удавалось отыскать что-нибудь нужное. То мамуля вспоминала новые подробности встречи со звездой, которые позволяли нарыть новый материал для дешевого журнала или газеты, то оказывалось, что знаменитость переехала и живет по соседству («ах, совсем забыла!»), то благодаря удачному кадру удавалось придумать невероятную историю и всучить ее знакомому журналисту (так, например, режиссеру Савочкину, случайно запечатленному семь лет назад на ипподроме верхом на лошади, было приписано лихое жокейское прошлое, а также он был объявлен владельцем трех арабских скакунов – каждый ценой по полмиллиона долларов).

Разложив фотографии на диване веером, Алиса окинула взглядом накопленное годами «богатство». Ну, кто тут соскучился по черному пиару?

Щелчок замка, хлопок дверью и…

– Алиса, ты дома?!

– Ага!