Тайны мертвецов, или Новая история

***

«Боже мой, таких болванов ещё свет не видывал! – с гневом и горечью думает Анджела. – Артур, ну почему ты не можешь поверить мне! Ведь мы с тобой так любили друг друга. Дорогой мой, ведь мы могли бы уже давно быть женаты. Ведь у нас могли бы уже родиться собственные дети.

Ну почему я всё ещё люблю тебя? Ты же сделал мне так больно, что я бы должна тебя ненавидеть! Да что же ты, так плохо меня знаешь?! Да как в твою дурную голову пришло, что я способна погубить ребёнка?! Как будто Генри виноват, что наследник он, а не его дядя!

Между прочим, миссис Андерсон доверила мне сына, – самое дорогое, что у неё есть. Я видела от неё только добро. Боже мой, с какой стати мне нарушать свой долг перед ней?! Я что, с ума сошла – причинить ей такое горе? И потом, какая подлость – обмануть и убить того, о ком должна заботиться! Я не хотела того, что случилось!

Ну как ты мог подумать, будто я нарочно позволила Генри прыгать на лошади через забор? Я ведь понимала, что мальчик может сломать себе шею».

Да, Анджела тогда была в отчаянии. Она так мечтала всегда быть вместе с Артуром, более того, как ей казалось, Артур тоже этого желает. Анджела верила: милый вот-вот сделает ей предложение. И что же в итоге? Выяснилось, что свадьбы не будет. Не выразить словами, насколько отвратительно ей было. Теперь Анджела, конечно же, уверена, что лучше б всё осталось так, как есть: пусть она и Артур не были бы вместе, зато Генри бы остался жив.

***

Перед обедом все собираются в тёмной, мрачной гостиной. С чёрными стёклами в стрельчатых окнах. С кроваво-красным ковром на полу.

Тут мисс Миллер смотрит на Лоуренса Гилсона. Барышня ловит себя на мысли, что он напоминает ей Мефистофеля из трагедии Гёте.

Едва он в дверь, как всех буравит

Его коварный, острый взор.

Он так насмешлив и хитёр

И ни во что людей не ставит!

Что он любви вовек не ведал,

Как бы написано на нём.

– Скажите, – громко произносит молодой журналист Эдгар Фейбер, – у меня одного зеркало накрыто полотенцем?

Его серые глаза взволнованно смотрят на присутствующих.

– У меня тоже! – раздаётся хор голосов.

– А карта Таро с тринадцатым номером?

– Да! – подтверждают все.

– А фотография, перевязанная чёрной лентой?

– Да!

Амелия Миллер белеет.

– Боже милостивый! – восклицает она. – Ну и шутки у этого мистера Джастиса!

«У меня такое чувство, что хозяин замка – какой-нибудь вампир», – проносится у неё в голове.

– Возмутительно! – ворчит мисс Далтон.

– Ей-богу, ну какой он всё-таки чудак! – восклицает Ланселот Блер.

– Да, – говорит мистер Макадам, – этот Джастис – тип довольно странный.

– Довольно странная затея, – произносит Анджела.

– У этого Джастиса, – заявляет Чарльз Саймон, – явно бардак в голове.

– Очень экстравагантно, – говорит Джордж Стивен.

– Я нахожу, что это довольно глупая ребячья выходка, – изрекает мистер Гилсон.

– Да, что за причудливая фантазия? – говорит доктор Эдуард Картер.

Мисс Далтон проводит пальцем по стоящему в углу фортепьяно: нет ли там пыли?

Анджела думает, что этот замок своей мрачностью напоминает Тауэр.

«Боже милостивый! Я не знаю, смогу ли когда-нибудь вновь полюбить», – думает прелестная мисс Миллер.

Ведь, как ей мнится, если полюбила, то навечно. Любовь бывает лишь один раз в жизни.

Только раз, встречаясь с кем-то взглядом,

Узнаёшь любви своей глаза,

Узнаёшь: теперь навек быть рядом

Вам двоим велели небеса.

Для развлечения в гостиной есть карты, шахматы, а также фортепьяно.

– С вашего позволения я что-нибудь сыграю, – предлагает Джордж Стивен.

Он молод и хорош собой, красив, как манекен, однако же на лбу как будто бы написано, что бабник. Золотые локоны мужчины достают до плеч.

– Очень признательна вам, мистер Стивен. Поверьте, вы доставите нам большое удовольствие, – говорит Амелия.

– Вы очень любезны, мисс Миллер.

Стивен плотоядным взглядом бесстыдно раздевает присутствующих девушек. На губах – самодовольная улыбка. Блондиночка, конечно, хороша, фигурка и грудь у неё восхитительные, однако ему, Стивену, больше нравится брюнетка.

Он начинает играть. Пальцы его бегают по клавишам, и комнату тотчас же наполняют волшебные, чарующие звуки вальса Шуберта. Чарльз Саймон подходит к Анджеле.

– Вы позволите пригласить вас, мисс Эванс? – спрашивает он.

Анджела встречается с ним взглядом. Судя по самоуверенной усмешке, Саймон нимало не сомневается, что она готова с ним не только танцевать. Ей почему-то кажется, что этот человек походит на разбойника в костюме джентльмена.