Тайны мертвецов, или Новая история

– Да, мадемуазель Миллер, – соглашается с ней молодой доктор Эдуард Картер, – будет нехорошо, если погода испортится.

Он поправляет на носу очки, без которых видит очень скверно, вытирает капли моря, брызнувшие на высокий лоб.

Обращение «мадемуазель» удивляет мисс Миллер.

– Вы, наверно, француз? – спрашивает она.

– Нет, – отвечает ей Картер, – но моя мать была родом из Франции.

– Была? – конфузится мисс Миллер. – О, простите!

– Что вы! Будет вам смущаться, это было давно и неправда. Я почти и не помню о ней.

Отца доктор Эдуард Картер и вовсе не помнит. Тот ушёл из семьи. Мать о нём говорила нечасто, а Эдуард лишний раз не расспрашивал. Ему было лишь семь, когда мать умерла. Эдуард оказался в приюте.

Пассажиры высаживаются на берег и следуют к замку. Их встречает дворецкий – элегантно одетый мужчина среднего возраста, всем своим видом выражающий почтение гостям. Вот только он похож на инквизитора, у него холодный злобный взгляд. Мужчину зовут Ричард Рассел. Рядом с ним его жена Эмма.

– Эмма, – шепчет Рассел жене, – надеюсь, всё готово к приёму гостей? Смотри у меня! – Он сжимает руки в кулаки. В тоне его явственно слышны угрожающие нотки.

– Да-да, конечно, дорогой, – отвечает миссис Рассел, запуганно глядя на мужа. Как всегда, она само смирение.

Вдруг среди гостей женщина замечает его, того самого Джорджа Стивена. Глаза её вспыхивают недобрым огнём.

– Здравствуйте, дамы и господа, – говорит гостям Рассел. – Не изволите ли следовать за мной?

– Рассел, вы? – Эванджелина Далтон безмерно удивляется встрече со знакомым дворецким.

– Да, мэм, – отзывается тот.

– И ваша жена тоже здесь? Вот уж не ожидала, что вы окажетесь тут!

– Да, мэм, мир тесен.

Все поднимаются по горной дороге, что извивается словно змея, входят в замок, и тьма поглощает их. Проникает ли хоть единый луч солнца сквозь эти окна с чёрными стёклами? О нет, мрак озарён единственно свечами в напольных красных канделябрах, в старинных люстрах на массивных позолоченных цепях на крестовом своде потолков. Злобно оскалены волчьи клыки ледяной атмосферы. В гробовой тишине, которая давит могильной плитой, кровавые реки ковров топят звуки шагов. Вошедшие не замечают, как чёрные тени безмолвно преследуют их. Остекленевшими глазами недружелюбно смотрят на гостей отрубленные головы животных: волков, лисиц, оленей и других – с одной из стен, конечно.

– Я бы хотела сначала познакомиться с моей хозяйкой, – говорит Анджела.

– Простите, мисс, но это невозможно, – отвечает миссис Рассел. – Миссис Джастис ещё не приехала.

– К сожалению, – объявляет дворецкий, – мистер и миссис Джастис прибудут только завтра. Нам с женой поручено выполнять все пожелания гостей. Моя жена Эмма проводит вас всех в ваши комнаты. Обед будет подан ровно в восемь.

Следуя за миссис Рассел, Анджела поднимается на второй этаж и проходит в свою комнату, в которой, как ни странно, в окне обычное, прозрачное стекло.

– Миссис Рассел, – молвит Анджела, – отчего здесь так темно и мрачно? И эти головы на стенах…

Тусклое мерцание свечей в кроваво-красном канделябре озаряет лицо миссис Рассел. Одета она в незатейливое чёрное платье. Её каштановые волосы собраны в аккуратный пучок. Лицо Эммы Рассел мертвенно бледно, будто бы у привидения. Глаза – как будто у обиженного котёнка. Кажется, эта женщина вовсе не счастлива в браке.

– Я понимаю, мисс, – произносит она, – но мистер Джастис ведь строжайше запретил что-либо менять в обстановке.

Удивлённая Анджела снимает перчатки и шляпу, кладёт их в шкаф.

– Но, миссис Рассел, это очень странно! Я не понимаю, с чего это мистеру и миссис Джастис вздумалось напугать гостей.

– Честно говоря, я тоже, мисс, – признаётся миссис Рассел.

– Я новый секретарь миссис Джастис, – говорит Анджела. – Вы, должно быть, слышали обо мне?

– Нет, мисс, – отвечает миссис Рассел. – Я знала только, что среди гостей должна быть молодая леди по имени Анджела Эванс.

– Неужели миссис Джастис ничего вам обо мне не говорила?

– Нет, мисс, – произносит миссис Рассел.

– Ну и ну! – изумляется Анджела. – Но вы, миссис Рассел, должно быть, знаете мистера и миссис Джастис лучше, чем я. Не расскажете ли, какие они?

Но миссис Рассел ничего рассказать не может.

– Боюсь, мисс, что я не смогу удовлетворить ваше любопытство. Я знаю о них не больше вашего. Честно говоря, я никогда не видела миссис Джастис, – говорит она и, помолчав, спрашивает: – Я надеюсь, здесь есть всё, что вам нужно, мисс?

Анджела всё осматривает, раздвигает тяжёлые бархатные портьеры.

– Да-да, совершенно всё, – заверяет она, хоть от обстановки в комнате ей не по себе.

– Что ж, мисс, если вам что-нибудь понадобится, позвоните.

С этими словами миссис Рассел удаляется. Однако где же хозяева замка? Почему они до сих пор не приехали, хотя гости уже собрались?

Обои в комнате чёрные, такого же цвета покрывало на кровати. А зеркало накрыто полотенцем, как будто в домах, где есть покойник! На тумбочке подле постели Анджела с удивлением, смешанным с ужасом, видит свою фотографию с чёрною траурной лентой и карту Таро с тринадцатым номером. Глаза становятся круглыми подобно луне в полнолуние. Ведь эта карта означает смерть! Что на ней? Скелет, косящий части человеческого тела, растущие в земле. На одной из стен – репродукция картины Мунка «Крик», где изображена фигура в чёрном. «Лицо» у человека – не лицо, а череп. Воплощённое отчаянье! Фон – кроваво-красное небо.

Страх огромным безобразным пауком опутывает паутиной душу Анджелы. Сердце трепещет будто крылья у пойманной бабочки. Хочется уехать прочь из жуткого места!

«Прекрати, ты воображаешь бог знает что. Наверняка здесь нечего бояться. Чудачества хозяев замка, только и всего. Ты разволновалась из-за ничего не значащих пустяков», – говорит себе Анджела, чувствуя, как по спине холодною волной бегут мурашки страха.

Но беспокойство, неясное предчувствие грядущего несчастья никак не покидают её сердца. Нет, что-то здесь не так! И какие всё-таки странные эти мистер и миссис Джастис. Жаль, что она не познакомилась с ними до того, как приехать на остров.

Впрочем, лодка, к сожалению, уплыла. К тому же, если страх вызывает у неё желание покинуть остров, то другое чувство – страстное желание остаться. Здесь рядом с ней Артур.

Артур… Её милый, любимый Артур. Как давно они не виделись? Четыре года? И если бы не случай, она бы его больше не увидела. Она не уберегла Генри, и мальчик погиб.

Тут Анджела с досадой смахивает слёзы: нет, не хватало ей сейчас расплакаться! Как же больно ей думать о Генри! Но эта боль дороже некоторых радостей.

Сразу после дознания Артур уехал. Сколько было страдания, сколько пролитых слёз! Анджела вдруг вспоминает, как они с Артуром познакомились. Когда она давала своему воспитаннику Генри урок музыки, в комнату вошла миссис Андерсон, а с ней  красивый молодой мужчина.

– Дядя Артур! – радостно кинулся к нему Генри.

– Генри, – мягко укорила сына миссис Андерсон, – веди себя прилично! – И, обратившись к Анджеле, произнесла: – Мисс Эванс, это Артур, брат моего покойного мужа. Артур, – сказала она деверю, – это мисс Эванс, гувернантка Генри.

С этими словами миссис Андерсон удалилась.