Дураки

Бирюзовые серьги, браслеты с рубином, как кровь,

В честь чего это все? – вдруг спросила свекровь.

– Я разбила кальян и просила козу, чтоб молчала,

Не люблю, когда свёкр поднимает суровую бровь…

Но коза неподкупная громко заблеяла вновь,

– Эй, коза! Наряжу тебя в платье, ты только молчи!

Платье в яркий цветочек, из редкой заморской парчи, -

Так пыталась задобрить козу мать Гобада.

Почему ж неподкупность козы еще громче звучит?

– Даже так! Ну тогда дар другой подберу -

Получай мою шелковую чадру!

Только, козочка, милая, мужу – ни слова!

– Вы зачем нарядили, шутницы, козу?

Я давно из окошка за вами слежу…

Вся вспотела коза, вот и блеет в такую жару, -

Свёкр сказал, – я глазам не поверил, когда на козу

Нацепили серёжки, браслеты, и платье, чадру…

– Дело в том, что Малус уронила кальян поутру,

А коза все Гобаду расскажет, он строгий…

– Да. Я понял, зачем ублажали вы дуру-козу…

Что ж она до сих пор тут без туфель разута?

Туфли сразу из кожи принёс резвый свёкр;

Старший сын на базаре купил баклажан и осётр.

Баклажан был огромен, осётр был мокр.

– Что с козой? Неужели в невесты идёт на просмотр?

– Дочь разбила кальян, но Гобад очень строг -

Как бы он не развёлся с женою….

– На базаре я шапку к зиме приобрёл нынче впрок,

Надевай, только рот свой, коза, уж закрой на замок!

Наконец и Гобад заглянул к ним во двор.

– Что случилось? С козою тут перебор….

– Ничего не случилось, – заверила мать, -

А у нас тут семейная благодать;

С дуру я попросила жену твою вымыть кальян,

Но Малус стала чистить его слишком рьяно,

Ну и шлёпнулась колба о камешки прямо,

Будь та колба с кальяном не ладна,

А за всем наблюдала плутовка-коза,

Любопытные выпучив тут же глаза,

И жена твоя к ней обратилась с мольбами,

Чтоб держала коза свой язык за зубами,

Но коза не берет за молчание деньги,

Потому отдала ей невестка браслеты и серьги,

А потом я решила: козу одарю,

Принесла платье яркое, праздничную чадру,