Обратная сторона времени

К слову, в те времена, прясть должна была уметь каждая женщина. В 5 лет Саша уже выпряла свою первую нить. Прядение считалось самым приличным времяпровождением в долгие зимние вечера. Вся семья собиралась вместе- Саша пряла на прялке и ткала холсты на специальном ткацком станке, изготовленном мужчинами. Из холстов уже шила одежду, которую вышивала красивым узором. Парни тоже не сидели без дела- плели лапти, корзины, шляпы, точили на переносных станочках веретёна.

Жизнь стала налаживаться, купили новый дом, молотилку для зерна, но политика партии внесла свои коррективы в мирную жизнь сельчан….

Середина 30-х годов 20 века.

Страна вступила на путь сверхбыстрой индустриализации, и основным людским ресурсом «великих строек» должно было стать крестьянство. Власти нужен был некий «универсальный работник», которого можно оперативно бросить на строительство новых промышленных производств. Нужна была полная ликвидация частной собственности: в советской экономике она объявлялась абсолютным злом. И зажиточный кулак, крестьянин-единоличник никак не вписывался в эту идеологию. Он был обречен. Впервые курс на «ликвидацию кулачества как класса» был дан Сталиным в 1929 году. (прим. И. В. Сталин- российский революционер, с конца 1920 годов и до 1953 года был лидером Советского государства)

1934 год. Александра Фоминич с дочками Любой и Анной

Официально, специально созданные отряды, должны были частную собственность богатых превратить в народное достояние бедных. Самым тщательным образом осматривали дворы, дома. Метод коллективизации превратился в обычный грабеж. Имущество отбирали теперь не только у купцов и зажиточных сельских жителей, но и у простых людей. Кулаком можно было стать даже за мешок зерна или несколько килограммов картошки.

Крестьян-кулаков угоняли из своих деревень буквально в том, в чем они были, оставляли их в труднодоступных местах строить себе жилье, раскорчевывать тайгу под полеводство. Оставшихся сгоняли в колхозы.

Семья Фоминич была одна из многих, кого не миновала эта реформа.

Однажды ветряным октябрьским вечером, когда все уже собралась вместе за ужином после трудового дня, бряцнул засов на воротах, впуская непрошенных гостей. Двор наполнился голосами, ржанием лошадей. Несколько высоких силуэтов проплыли по темному двору. Хлопнула дверь в сенях, дверь в избу. Товарищ председатель с помощниками уселись на широкую скамью возле окна. «Здравствуйте, Григорий Степанович, выселяем вас» -, сказал председатель колхоза, – «почему у вас собственность до сих пор не коллективная? Против власти идёте, единоличники? Лошадь почему не в колхозе?

Советские агитационные плакаты

– А корова?! – председатель кивает за окно, на стойло.

– Так ведь наша

– Наша… -передразнивает.-А мукомолка?

– Как же без нее в хозяйстве?

– То то и оно, на лицо все признаки закоренелого неисправимого кулака. Зато теперь все колхозное, наше, народное..Григорий Степанович, одевайтесь, поедем с нами.

Дом опечатали. Андрей с женой и дочками перебрались жить в баню. Зима 1932 года выдалась на редкость морозной. Всю страну охватил неурожай и страшный голод. Это был исторический слом, прошедший через семьи, и разрушивший всю социальную организацию деревни. Основные «точки роста» отечественного аграрного сектора были закатаны в асфальт именно тогда.

Весной Андрей пошел на поле, нарвать пшеницы, оставшейся с зимы, чтобы покормить детей. Нашелушил около 2-х кг., за что и был арестован на 3 года как враг народа.

Сашу с малышками, которым на тот момент было 3 и 4 года, выгнали из бани. Пришлось идти в лес. Хорошо уже ночи были не такие холодные, лето было все ближе. В логу построили шалаш из веток, на пол набросали соломы. Питались травой, ягодами. Неподалеку была избушка местного старика-бакенщика, он частенько подкармливал ребятишек- то рыбы даст, то хлеба кусок.

«Иди, девка, ко мне в избу жить» – сказал как то раз он Александре, – « Я все-равно один живу, всем места хватит». Перебралась Саша с девочками к старику. Бакенщик каждое утро и вечер уходил на Енисей, основной его работой было зажигание и выключение фонарей над речными отмелями, чтобы морским судам легче было ориентироваться на воде в сумерках. Саша помогала по хозяйству- убиралась, готовила, стирала. Так прожили они почти все лето.

Однажды Александра собирала хворост для костра, неподалеку от хижины, и тут услышала топот лошадиных копыт. «Кто бы это мог быть?» – подумала девушка. Из леса показался черный жеребец, на котором сидела младшая сестра Саши- Ефросинья, которая к тому времени тоже уже обзавелась своей семьёй. Пообщавшись, Фрося решила забрать сестру с девочками к себе домой, муж конечно был против- «как? Кулаков к себе в избу!!!?? А если проверка? А мы укрываем семью преступника, у нас же тоже дети, о них нужно думать в первую очередь». Но после долгих разговоров, решили- будь что будет, и Александра переехала к сестре.

Вскоре, на другом берегу Енисея, около села Унюк, в колхоз стали набирать доярок. Саша с дочками решила ехать туда устраиваться на работу. Им выделили место в общей комнате, кроме них там жило еще 3 семьи. Почти у всех были дети, так что скучать не приходилось. Утром Саша уходила на работу, дочки Люба и Аня оставались в комнате. Через некоторое время Александра тяжело заболела. Малярия приковала ее к кровати на много-много дней. Маленькие девочки трёх и четырёх лет сами ходили на реку за водой, чтобы хоть как то помочь маме.

Когда сил у Саши почти не осталось, она попросила председателя колхоза свозить её к врачу в село Краснотуранск. Осмотрев пациентку, врач прописал кое-какие лекарства и отправил её домой. На обратном пути председателя попросили передать соленья, бочки с огурцами и помидорами в колхоз. Дорога была не близкая, лошадь с телегой двигалась очень медленно по изрытой дорожной колее. «Санька, а давай по огурцу солёному съедим, хочешь?» спросил неожиданно председатель.

Александра на работе в колхозе

«Очень хочу», – ответила Саша, оказывается всю дорогу у неё мысли были только о еде и бочке с огурцами. Когда соленья были опробованы, она вдруг почувствовала себя гораздо лучше. Тут лошадь остановилась и председатель отошёл передать кое-какие бумаги. Александра не выжидая ни минуты, выпила еще около стакана огуречного рассола.

Удивительным остается факт, что в колхоз она вернулась уже почти здоровая. То ли лекарства помогли, то ли рассол чудодейственный, но поверье относительно малярии существовало в то время такое- как только человек съест то, что он хочет больше всего на свете, болезнь начнет отступать. Через день Саша уже вышла на работу.

Прошло 3 года. Сначала вернулся дед Гриша Фоминич, которого забрали партийцы при раскулачивании. Григорий решил поехать жить к брату в село Первомайское (до 1969 года село называлось Конезавод-42, совхоз «Боградский»). Затем выпустили и самого Андрея, мужа Александры, который тоже, как ни странно, поехал напрямую к отцу в Конезавод, не заезжая к жене и детям и стал жить там. Саша села на коня и поехала поговорить с мужем. Андрей долго уговаривал её переехать туда, где жили они с отцом, но девушка была непреклонна и вскоре они все вместе вернулись в свою родную деревню Каскыр. Государство вернуло им опечатанный ранее дом, признав дело о наложении ареста на имущество Фоминич незаконным.

Отец Андрея- Григорий остался жить в Конезаводе с младшими сыновьями. Но недолго длилась спокойная жизнь на новом месте.

Страну накрыла страшная волна сталинских репрессий. Иосиф Виссарионович Сталин был одержим идеей, что страной нужно управлять используя методы террора, только постоянно внушая своим согражданам страх, можно добиться результата. Любой, независимо от занимаемой должности, национальности, вероисповедания- мог быть арестован. Людей признавали «врагами народа», это все сопровождалось публичным признанием совершивших несуществующие преступления. Человеку ломали жизнь за одно неосторожно оброненное слово..

5 августа 1937 года был издан приказ, в соответствии с которым начиналась масштабная кампания по уничтожению «антисоветских элементов», которые якобы являлись зачинщиками разного рода диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и некоторых областях промышленности. Перед органами государственной безопасности ставилась задача- самым беспощадным образом разгромить всю эту банду «антисоветских элементов», защитить трудящийся народ от их контрреволюционных происков. На основании этого приказа началась операция по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников.

Весна. 1938 год. Глубокая ночь. В дверь дома, где жил отец Андрея- дед Гриша с сыновьями кто то постучал. «Григорий Фоминич здесь живет?» – спросили большевики, а это были именно они, – «Одевайся, поедешь с нами»….

С тех пор никто больше о Григории ничего не слышал….

И только спустя 80лет, за несколько дней до нового 2018 года, нам открылась страшная тайна исчезновения прапрадеда. О великий и могучий рунет.

Григорий был крепким, здоровым мужиком, кормильцем. Ему, конечно же, было не до большой политики и антисоветской агитации, тем более создания контрреволюционных организаций. Он трудился от зари до зари. После восьмилетней бойни первой мировой и гражданской войн, он добрался наконец до мирного труда, радовался жизни, строил планы.

Самое страшное- даже не то, что тебя вдруг вот так в одночасье забирают от тёплой налаженной жизни… Григорий сначала отчаянно надеялся на недоразумение, на ошибку следователей, потом мучительно ждал, когда вызовут, извинятся, и отпустят домой, к детям. Но этого не случилось.

Выдержка из Книги Памяти Жертв Коммунистического Террора
Фоминич Григорий Степанович
Дата рождения- 1877г.
Образование- малограмотный
Место рождения-Россия, Черниговская обл., украинец
Место проживания- Россия, Красноярский край, Хакасская АО, Боградский р-н
Арест- 30 мая 1938г.
Осужд. -14 июня 1938г.
Осудивший орган- Тройка при УНКВД Красноярского края
Приговор- высшая мера наказания.
Дата расстрела- 9 августа 1938 г.
Место смерти- Минусинск
Реабилитация – 27 июля 1989 г. Прокуратура Красноярского края

Хакасия пострадала от политических репрессий не меньше других регионов страны, когда она входила в Минусинский уезд Енисейской губернии. Пик репрессий пришелся на 1937—1938 гг. Страну охватил массовый психоз- повсюду искать и разоблачать инакомыслящих, её захлестнула шпиономания. На места из высших органов НКВД (народный комиссариат внутренних дел) стали рассылаться директивы, планы и задания на аресты и наказания. В Хакасии к тому времени было заведено очень мало уголовных дел и работа признавалась неудовлетворительно. План «минимум» о необходимости ареста в Хакасии 3 тыс. человек поступил из города Краноярска в управление НКВД по Хакаской автономной области. Так началась массовая операция, которая продолжалась до конца 1938 года. Казни приговоренных к высшей мере наказания проводились в Минусинске в ночное время, в сосновом бору на северной окрайне города, у подножья горы Лысухи. В 1992 году на этом месте был установлен мемориал- памятник жертвам политических репрессий. Ежегодно, 30 октября, в день памяти, около мемориала для минусинцев проводится акция памяти и скорби.

На сегодняшний день в России до сих пор активно проводится операции по десталинизации. Спустя половину столетия были реабилитированы посмертно раскулаченные крестьяне, в числе реабилитированных и мой прапрадед-Григорий Фоминич. Лично мне, было настолько не по себе от всей этой истории, что казалось, частичка моей души осталась около того самого мемориала Минусинске, где были расстреляны ни в чем не повинные люди.

Практики, характерные для эпохи сталинского террора, оставили большой след в культуре и национальном сознании россиян. Политические репрессии, так или иначе, коснулись миллионов людей, искалечили и ожесточили души современников и потомков, подорвали веру людей в добро. Тем не менее, даже после крушения советской системы, государство так и не смогло дать окончательных оценок событиям сталинской эпохи. И никто до сих пор не может ответить на вопрос, что это было и зачем.

В этом же, 1938 году, у Саши и Андрея родилась еще одна дочка- малышка Аля… Алефтина. Андрей на тот момент работал в колхозе, пас коней. Тут у семьи Фоминич случилось еще одно неприятное событие, характеризующее устой страны 30-х, о котором хотелось бы упомянуть. Однажды, ясным летним утром, Андрей сидел в поле и безмятежно предавался мечтам, смотря на медленно плывущие облака, кони неторопливо щипали траву неподалёку от него. Вдруг громкий звук прервал ход его мыслей. Один из жеребцов подошёл слишком близко к обрыву, не удержался на ногах и кубарем покатился вниз. За погибшую лошадь Андрея осудили на несколько лет и отправили на трудовые работы в село Подсинее на молочно-животноводческое хозяйство в совхоз. Александра опять осталась с девочками одна, старшие дочки Люба и Анна к тому времени уже подросли, им было 8 и 9 лет, они как могли помогали по дому и растить маленькую сестричку Алю. Саша на рассвете уходила на работу в поле- доила коров, косила сено, вязала снопы. Девочки носили Алю к маме на кормление. Завернут в пеленочку, принесут Саше, она ее покормит, потом малышка немного поспит, еще раз поест, и девочки её относят обратно домой.

Прошло 3 года.

Июнь 1941 год. На рассвете войска фашистской германии внезапно атаковали всю западную границу советского государства. Началась Великая Отечественная Война. Её ждали, но всё же она пришла внезапно.

Андрея забрали на трудовой фронт, на военный завод в городе Кемерово. Откуда он вернулся только в 1948 году.

Наше поколение не знает что такое война. Не знает что такое голод, разруха. И складывается такое впечатление, что будто бы лишения, тяготы и страдания не коснутся нас никогда. Ведь современный мир не допустит повторения тех страшных событий. Мы порой не задумываемся какой ценой заплатили наши прабабушки и прадедушки за нашу мирную жизнь.

Главный удар выдержали те, кто непосредственно оказался на фронте лицом к лицу с врагом. Но за их спиной были те, кто своим самоотверженным трудом помогал защитникам Родины.