Опасная ложь

– Здравствуйте, Роман Евгеньевич.

– Здравствуй, Алена. Рад тебя слышать.

Я звоню Захарову через скайп, намеренно не подключая видеосвязь. Нет никакого желания видеть его лицо, а еще меньше хочется, чтобы он видел меня после того, как я прорыдала весь день.

– Как твои дела? – с участием интересуется мужчина. – Есть какие-нибудь новости?

– Да, есть. Но, боюсь, не очень хорошие.

– Что случилось?

– Вчера у меня состоялся не самый приятный контакт с Баженовым.

– Он что-то сделал тебе? – в голосе Захарова появляются тревожные ноты.

– Ничего слишком страшного, просто… Роман Евгеньевич, – делаю тяжелый вздох и, не вдаваясь в подробности, собираюсь сообщить о своем решении. – Кажется, я переоценила свои возможности. Сегодня я поняла, что не смогу.

– Я ведь предупреждал тебя, Алена, что будет нелегко, – с укором произносит мужчина.

– Я знаю. Зря я не послушала вас.

– И что ты теперь намерена делать?

– Как раз по этому поводу я и хотела с вами поговорить. Точнее… Попросить вашей помощи. Я хочу вернуться в Лондон. Но сначала мне нужно слетать в Швейцарию. Мне нужен загранпаспорт на мое новое имя и визы. Я, наверное, и сама могла бы оформить все эти документы, просто даже не знаю, куда идти, и можно ли… с тем паспортом, который вы мне дали.

– Так, подожди, Алена, – строго прерывает меня мужчина. – С Лондоном все понятно, а зачем тебе в Швейцарию?

– Папа оставил мне счет в одном из их банков. И перед тем, как официально «умереть», я летала туда, сняла все деньги и положила в ячейку, чтобы сменив имя не потерять к ним доступ. Теперь нужно открыть новый счет.

– Алена, ты меня удивляешь. Зачем было создавать себе такие сложности? Ты могла бы временно перевести деньги на один из моих счетов, чтобы не мотаться туда-сюда. Я бы потом перевел их на твой новый счет, когда в этом возникла бы необходимость.

– Не хотелось создавать вам лишних неудобств, Роман Евгеньевич.

– Да ладно, так и скажи, что не доверяешь, – в динамеке раздается глухая усмешка. – Все правильно, Ален. Никому нельзя доверять в этой жизни. Даже мне.

– Папа тоже так всегда говорил.

– Да. Твой папа был мудрым человеком… – задумчиво произносит Захаров, после чего замолкает на секунду, делает тяжелый вздох, и продолжает уже совершенно другим, более деловитым тоном. – Так. Расскажи, что у тебя там произошло с Баженовым? Почему ты передумала?

– Если честно, мне неловко с вами о таком говорить, – сконфуженно признаюсь я. – Он… В общем, он мне слишком отвратителен. Я не могу лечь с ним в постель. Знаю, что надо было думать об этом раньше, но я и представить себе не могла, насколько его прикосновения окажутся мерзкими… Я не вынесу этого больше, Роман Евгеньевич.

– Значит, он все-таки заинтересовался тобой?

– Кажется, да. Но не думаю, что это может что-то нам дать. Он слишком подозрителен и циничен. А я плохая актриса. Вообще не могу себя контролировать рядом с ним. Слишком сильно его ненавижу, чтобы играть роль влюбленной дурочки. Боюсь, однажды не выдержу и начну в глаза его проклинать.

– Этого делать нельзя ни в коем случае, Алена. Я ведь говорил тебе, насколько он опасный человек.