Большое путешествие в Древний Египет
– Нет, – твердо возразила Карга, поправляя сбившуюся за века прическу. – Это не по-товарищески.
– Вот именно, – подхватила Геракл. – И не уговаривайте, тетя Исида, мы его не бросим.
– Само собой, блин, – пробасил Петуля.
Спиноза поправил на носу очки.
– В борьбе с силами зла нельзя пренебрегать ни стратегией, ни тактикой, – научно объяснил он. – Судя по всему, Сет способен на вероломство. Именно поэтому сражаться с ним надо по всем правилам военной теории. Предлагаю следующий план. Женщины прикрывают тылы…
Исида с Марь Иванной спрятались за большим песчаным холмом. Правда, Карга все время рвалась в бой, но, к счастью, у нее началась аллергия на пустыню. Нос покраснел, глаза слезились, она чихала и кашляла. Богиня немедленно уложила классную руководительницу на свое покрывало и предписала ей постельный режим.
– Берегите себя, – сморкаясь, напутствовала Карга ребят. – На голову что-нибудь наденьте – напечет.
Держа сердолик вместо компаса, Гор сделал первый шаг. За ним, как телохранители, шли Геракл и Петуля. Замыкал шествие Спиноза, сквозь очки зорко оглядывая окрестности. Он долго не видел ничего интересного. На протяжении многих километров все было одинаковым. Узловатые стволы саксаула, кустики верблюжьей колючки, ящерицы, змеи. Время от времени мимо проносился спутанный шар перекати-поля.
– Даже странно, – сказал Спиноза. – Все спокойно.
– Это ненадолго, – утешил его Гор. – Сейчас ка-ак начнется!
И точно. В эту же секунду поднялась сильная буря. Ноги увязали в песке, пыль забивала лицо и не давала дышать. Геракл шла наугад, вытянув руки. Она никого не видела и не слышала.
– Витя, – отплевываясь, прохрипела девочка. Но ее голос потонул в адском завывании бури.
Порыв ветра сбил ее с ног. Здесь, около самой земли, было потише. И Катя поползла.
Каждый сантиметр давался с невероятным трудом. К тому же она не знала, в каком направлении двигаться. «Но не сидеть же на месте!» – подумала девочка. Тренер всегда учил ее, что нужно бороться до конца.
Она ползла с закрытыми глазами. И вдруг уперлась головой во что-то теплое, мягкое и живое. Кто-то перехватил ее руку.
– Не бойся, Катя! – прокричал Гор, перекрывая шум ветра. – Держись покрепче! Буря скоро кончится!
Но мело еще целую ночь. Девочка и юный бог сидели, прижавшись спина к спине. Чтобы легче дышалось, они с головой укрылись Катиной спортивной курткой. Под завывание ветра Геракл незаметно для себя задремала. А когда проснулась, увидела вокруг спокойные пески и Гора, который раскапывал какой-то холм.
– Кхе-кхе-кхе, блин, кхе! – отплевывался Петуля, извлеченный из-под заноса.
– А где Спиноза? – забеспокоилась Катя. – Он позади шел, может, отстал? Спино-оза! – позвала она, сложив рупором ладони.
Но никто не откликался.
Ребята переворошили груды песка, но Витя как сквозь землю провалился.
– Может, его уж и в живых нет, – заплакала Геракл.
– Да живой он, живой, – успокоил девочку Гор, глядя в Волшебное Око. – Только связанный. Его похитил Сет, – бог показал Кате сердолик. – Вот он. В пещере. Ослиноголовый сорвал с него очки!
– У, гад! – прорычал Петуля. – Вставай, Катька, че расселась? Побежали!
Гор с компасом шел впереди. За ним остальные.
– Ну что там? – волновалась Геракл.
Но Сокол только ускорял шаг.
Нещадно пекло солнце. Ужасно хотелось пить, ведь в суматохе они забыли взять с собой воду. Перебравшись через каменистую гряду, ребята увидели невдалеке цветущий оазис. Где-то среди листвы щебетали птицы, раскачивали широкими листьями пальмы, прыгали по веткам обезьяны, срывая сочные плоды, и даже слышно было, как журчит среди травы ручей.
Геракл и Петуля, не сговариваясь, рванули туда.
– Постойте! – крикнул им вдогонку Гор. – Нам в другую сторону!
Но было уже поздно. Мираж рассеялся, и вместо цветущего сада открылось ущелье, кишмя кишевшее огромными змеями. Катя не успела затормозить. И с разбегу плюхнулась в самую гущу противных тварей.
Со всех сторон ее окружали скользкие кольца. Змеи шипели, разевали пасти, высовывая наружу раздвоенные жала. Катины ноги туго оплели живые канаты. Немигающие глаза сверкали, завораживали, гипнотизировали…
– Надо… что-то… делать… – медленно и вяло подумала Геракл. – Надо… бороться… до конца…
Но она не могла даже рукой пошевелить. Ей стало хорошо и покойно, как будто она спала и все это видела во сне.
Петулю спасло то, что он споткнулся. Он видел, как исчез оазис, и разглядел только Катину макушку, торчавшую из неглубокой расселины.
– Слышь! – потирая коленку, Бонифаций дохромал до обрыва. – Ты там живая? Не ушиблась?
И вдруг заметил отсутствующий Катин взгляд. Девочка смотрела на него и не видела. А вокруг нее покачивали плоскими головками разноцветные не то гадюки, не то удавы. Они качались так синхронно, будто кто-то ими дирижировал.
И тут Бонифаций вспомнил, как факир на базаре дул в свою дудку, а ученая кобра вылезала из мешка и танцевала на потеху публике.
– Где ж я дудку возьму? – присвистнул он.
Змеи насторожились.
– Йестэдэй… – стал насвистывать Петуля своих любимых «Битлов». – Фью-фью-фью-фью-фью-фью-фью-фью-фью…
То ли змеи попались такие музыкальные, то ли Петуля был в ударе, но вскоре все эти не то гадюки, не то удавы забыли про Геракла. И все свое внимание отдали Бонифацию.
– Фью-фью-фью… Вылезай, – коротко бросил он. – Фью-фью-фью…
В Катиных глазах мелькнуло осмысленное выражение. Но она все еще оставалась неподвижной.
– Фью-фью-фью-фью…
«Битлы» определенно пришлись змеям по вкусу. Они плавно изгибались в такт музыке, покачивали головками, издавали тихое шипение, как бы подпевая:
– Ш-ш-ш-ш-ш…
– Йестэдэй! – Петуля опустился на колено, как певец перед публикой, и, красиво взмахивая рукой, вывел в полный голос: – Вылезай скорее, Во-лосюк! А не то придет тебе каю-юк! А-а-а!
– Ш-ш-ш-ш, – заливались змеи.
Катя встрепенулась. Глаза у нее отстекленели. Одним прыжком она выскочила из гадюшного плена и оказалась рядом с Петулей.
– Йестэдэй! – закончил он и поклонился.
Змеи застучали погремушками на хвостах. И удовлетворенно улеглись на дно.
Гор сидел на горячем песке и смотрел в сердолик.
– Ну чего вы так долго? – напустился он на ребят. – Целую бочку выпили, что ли?
Петуля и Катя растерянно переглянулись.
– Друг в беде, а они тут по оазисам прохлаждаются! – все больше распалялся Сокол.
– Ты че, перегрелся? Какой там оазис? – Петуля обернулся в сторону змеиного ущелья и снова увидел цветущие кустарники, широкие листья пальм, веселых обезьян. Где-то среди травы журчала вода.
– Блин… – Бонифаций поскреб затылок.
– Это Сет, – уверенно сказал бог, выслушав сбивчивый Катин рассказ.
…День был невероятно долгим. Они шли и шли, а до заката было еще далеко.
– Смотрите! – вдруг воскликнула девочка.
На горизонте темнела маленькая точка. Она с нечеловеческой скоростью двигалась навстречу. И вскоре на солнце блеснули очки.
– Спиноза! – завопила Катя.
Забыв про усталость и жажду, ребята рванули вперед. Геракл от избытка чувств расцеловала бледные Витькины щеки. Гор долго обнимал его, а Петуля хлопал по спине.
– Как тебе удалось вырваться? – наперебой расспрашивали они.
– Потом расскажу, – отмахнулся Витя. – Некогда. Спешить надо. Вы и так сделали крюк.
– Почему это? – усомнился Сокол.
– Сет уже в другом месте, – возразил мальчик. – Я выследил его. Вам нужно туда, – и он махнул рукой на восток.
– Не может быть! – Гор потер сердолик. – Нас вело Волшебное Око.
– Неправильно вело. А вы и поверили. Хватит болтать. Пошли!
Гор пожал плечами, но все-таки двинулся следом. Спиноза вышагивал, как заводной. Ребята с трудом за ним поспевали.
– He отставать! – скомандовал очкарик и обернулся.
– Поправь очки, – посоветовала Геракл. – Вот-вот упадут. Смотри, посеешь…
Мальчик снял очки, озадаченно повертел их в руках и небрежно отбросил.
– С ума сошел? – испугалась Катя.
– Не понимаю, чего ты от меня хочешь? – неожиданно разозлился Спиноза. – Мы ругаться будем или Сета искать? При чем здесь очки? – и он снова замаршировал.
Ребята переглянулись.
– Стой! – крикнула Геракл, срываясь с места. – Оп-па! – легким движением она повалила тщедушного противника и поставила ногу ему на грудь. – Гор, посмотри-ка в камешек…
Бог уставился в сердолик.
– Спиноза! – он перевел взгляд на Катину кроссовку. – Спиноза… Без очков. Без очков…
– Ах ты, гад ползучий! – наконец сообразил и Петуля. – Да я из тебя!.. Да я тебя!.. Запутать нас хотел? Зомби паршивый!
Лже-Спиноза съежился, осунулся, почернел и вдруг пропал. Катя бережно подняла Витины очки.
– Настоящие, – успокоил ее Сокол. – Их Сет отнял. И это был не Спиноза, а его "Ка" – двойник то есть. Как, говоришь, он по-вашему называется? – спросил бог у Петули.
– Зомби! – небрежно сплюнул Бонифаций. – Я их в боевиках навидался – во!
– Пойдем обратно, – вздохнул бог.
И они побрели назад по своим следам.
Глава 6. Отражение зла
– И на фига ты мне сдался? – Осел брезгливо смотрел на Спинозу. – Вот всегда так: устроишь бурю, потом не видишь, кого берешь…
– Так отпустите меня, – предложил Витя.
– Уж нетушки! – Осел заржал. – От каждого дела должна быть какая-нибудь практическая польза. Мы тебя размножим. И разошлем.
– Для чего? – допытывался мальчик.
– А чтоб с толку сбить. Дружка твоего. Птичку небесную. Сокола ясного. Апоп!
Тяжело пыхтя, подполз пожилой змей.
– Ну что еще? Опять множить?
– Ага. Копии снимать. Доставай механизм!
Недовольно ворча, Апоп ударил хвостом по стене. Стена раздвинулась, и оттуда выехал допотопный агрегат, похожий на рентгеновскую установку.
– Сколько экземпляров делать будем? – поинтересовался змей.
– Лучше с запасом. Штук десять.
– Понял, – кивнул Апоп. – Заноси.
Осел навьючил на себя Спинозу и загрузил его в механизм.
– Но позвольте… – пытался протестовать мальчик. И раздесятерился.
– Брак, – недовольно сказал Сет. – Вся партия бракованная.
– Один к одному, – обиделся змей. – Как огурчики.
– А стеклышки? – Ослиноголовый отколупнул с живота кусок зеленой краски. – И тут брачок. Надо было импортной краситься.
– Какие еще стеклышки? – нахмурился Апоп. – Очки, что ль? Так они и не могут получиться. Сырья-то нет. Песок в пустыне некондиционный.
Осел задумчиво пошевелил ушами.
– Ладно, этот вопрос потом решим. А они, – Сет показал на копии, – может, и так сойдут?
– Нет, – хором возразили Спинозы. – Без стекол идентификация неполная. И вообще, развяжи нас.
– К чему всех развязывать, если вы бракованные? Одного достаточно. А дефект мы сейчас исправим.
Он снял с Вити очки и надел на ближайшего лже-Спинозу.
– Спасибо, что выбрали, – расправил щуплые плечи двойник. – Я не подведу.
– Но позвольте! – возмутился оригинал. – Это произвол!
– А ты вообще молчи! – лягнул его Сет. – Развыступался! – И он повернулся к избранной копии. – Значит, так. Пойдешь сначала прямо, потом налево, то есть направо. Кого встретишь – введешь в заблуждение. Чтобы заблудились и сгинули в песках.
– А если никого не встречу? – спросила копия.
– Захочешь – сгинешь, не захочешь – живи. Это твои проблемы.
– Ясненько, – сказала копия и поправила дужки за ушами. – Разрешите запуститься?
Сет важно кивнул, и Спинозин дублер унесся прочь с реактивным ревом.
– А этих куда? – проворчал Апоп. – Это ж столько материалу испортили! Может, дезинтегрируем?
– Фу! – поморщился Ослиноголовый. – Дело нехитрое, но вони много. Сунь в кладовку. Пускай лежат. Кушать не просят.
– А живого куда? – спросил змей, запирая копии на замок.
– А то не знаешь? В пыточную.
Спиноза затрепетал. Пыток он не любил.
Пыточная оказалась довольно уютным помещением, где не было ни железных щипцов, ни дыбы, ни испанского сапога, ни даже бормашины. Связанный Спиноза допрыгал от двери до кровати и прилег бочком. Он даже немного разочаровался. Пока Осел тащил его по длинным коридорам, Спиноза воспитывал в себе героизм, равняясь не только на Геракла, но и на других героев прошлого и будущего. Он даже придумал, что скажет палачам перед смертью: «Я умираю, но не сдаюсь!». А тут…
Дверь открылась, и в помещение заглянул Сет:
– Ну как устроился? Удобно?
– Лучше умереть стоя… – начал было Витя, но ослиная голова скрылась и лязгнул замок.
Спиноза интенсивно мыслил. Во-первых, его оставили в живых, и это уже настораживало. Тем более поселили в таких приличных условиях. А может, его хотят использовать как заложника? Или обменять на какого-нибудь своего пленного? А вдруг… На лбу у мальчика выступил холодный пот. Вдруг они хотят использовать его мощный интеллектуальный потенциал на службу силам зла?
– Действительно, лучше умереть, – героически пробормотал Витя и перекатился на другой бок.
В углу кто-то поскребся. Спиноза прекратил мыслить и прислушался. Маленькие острые зубки что-то грызли. Узник похолодел. Теперь он понял, почему эта уютная комната носит название пыточной. Они узнали, что у Вити Корнецова есть единственное уязвимое место. И подослали мышь!
Может быть, чем-то ее спугнуть? Связанными ногами Спиноза постучал по спинке кровати: бум-бум-бум…
Мышь на мгновение затихла, потом зашуршала еще сильнее.
– Надо ее обмануть, – решил Витя и противно замяукал: – Мяа-ау!
Он орал, как мартовский кот, но на мышь это не произвело никакого впечатления. Она грызла так громко, что, казалось, куснет еще раз – и окажется в комнате.
Но Спиноза не зря корпел в книгохранилище. Он мучительно напряг память, вспоминая заклинания от грызунов, вторгшихся в жилище.
– Шур-шу! Пом-От! Муут! Нахаб!
Веревки на руках и ногах развязались сами собой. Мышь яростно прогрызала дыру.
– Выпустите меня! – заколотился Витя в закрытую дверь. – Прекратите издевательство!
Мышь хрустела за самой спиной.
– Фан-Фар! Мех-Мех! Маан! Хете!
Лязгнул замок, дверь со скрипом отворилась. Кто-то сел Спинозе на штанину. Хорошо, что он был без очков. А то наука понесла бы невосполнимую утрату.
Взбрыкивая ногами, первопроходец науки несся по длинным коридорам. На бегу он выкрикивал все заклинания от нечистой силы, какие только мог припомнить.
* * *– Спиноза куда-то исчез, – встревожился Гор, глядя в сердолик. – Там только Ослиноголовый.
– Быстрее! – Геракл перешла на спортивный бег. – Ой, а что там они с ним могут сделать?
– Все, – мрачно сообщил Гор. – Это же Сет.
– Что ж ты соколом не обратишься? – укорил его Петуля. – Тут лету всего…
– Как же я вас брошу? Еще погибнете…
– А на Спинозу тебе наплевать? – возмутилась Геракл. – Если уж кому жить – то ему.
– Точно, – подтвердил Бонифаций. – У него мозги.
Сокол обернулся соколом.
– Эй, – окликнула его Катя. – Око-то оставь!
Птица отчаянно взмахнула крыльями.
– Вы ничего в нем не увидите, – проклекотала она.
– Почему это? – обиделась Катя. – Дай хоть попробовать!
Гор разжал лапки. В руки Геракла упал обыкновенный туристический компас.
– Блин! – удивился Бонифаций. – Так оно еще и превращается!
– Держите на запад! – крикнул Сокол, набирая высоту. – Не потеря-а-айте! – донеслось из поднебесья.
* * *Отчаянно пища, мышь цеплялась коготками за Спинозины брюки.
– Пушур! Ниим! Каси! Фиг-Неа!
Спиноза не видел, что справа и слева чернокожие стражники-великаны превращаются в ярких бабочек. Ядовитые змеи под ногами оборачиваются шахматными фигурками. Полчища скорпионов и тарантулов осыпаются лепестками роз. Оживают папирусы и лотосы на колоннах, а мрачные своды улетучиваются, оставляя за собой клубы дыма. Внезапно распахнулась кладовка, и оттуда вывалились девять развязанных Спиноз. Они рассыпались по дворцу, убегая от девяти мышей и беззвучно шевеля губами.
* * *Сет сидел в своих покоях перед трехстворчатым зеркалом и рассматривал себя в два профиля и анфас.
– Ой-ой-ой… – сокрушенно пробормотал он, разглядев щербинку на одном из своих крупных и красивых зубов. – Надо пломбу ставить. Иначе это плохо кончится. Ай-ай-ай, как я оброс!
Он аккуратно подровнял челку маникюрными ножницами.
– Вот так. Что такое?..
Окрашенное зеленой краской туловище осталось внизу. А голова поднялась под потолок. Сет изо всех сил изогнул свою длинную пятнистую шею и заглянул в зеркало. На него смотрел жираф.
– Хм, – удивился злодей. – Давно я не видел себя в таком обличье… И когда превратился? Даже не заметил. А что? Так тоже неплохо. – Он разогнул шею и вдруг стремительно съехал вниз.
Теперь шеи у него не было вовсе. Он еле-еле доставал пятачком до зеркала.
– Хрю-хрю,– жалобно повизгивал Сет, моргая маленькими глазками. – Не люблю, когда я такой…
И он перестал быть таким.
Теперь на него смотрели три грациозные антилопы.
– Довольно мило. Только рога мне не идут. А что, собственно говоря, происходит?
Сет поднял копыто и потрогал лоб.
– Может, я заболел? Апоп! Апоп!
– Иду, иду! – проворчал змей и скрутился на мозаичном полу пожарным шлангом.
* * *Бог света кружил над дворцом своего злейшего врага. Не может быть, чтобы он попал не туда. Как любая птица, Сокол находил дорогу без всякого компаса. Что это – очередные козни Сета или просто мираж? Вместо мрачного черного обиталища под ним высились беломраморные палаты. Вместо бесплодной пустыни их окружал чудесный сад. Вместо кобр у входа стояли удивительные статуи с головами коней.
Гор осторожно опустился на землю и превратился в человека. Он беспрепятственно вошел во дворец. Странно, ни одного стражника. Подозревая подвох, бог заглядывал во все углы. Но под ногами только шуршали сухие розовые лепестки. Он долго шел между цветущими лотосами и зарослями папируса. И наконец увидел перед собой дверь с начертанным на ней знаком смерти.
Юноша расправил плечи, и белая мантия окутала его спину и грудь. Тяжелая золотая корона с крыльями увенчала голову Сокола, а в правой руке бог света, Властитель Страны Та-Кеме, почувствовал холод копья. Распахнулась тяжелая дверь.
Сет стоял перед ним в своем истинном облике. Длинные черные одежды скрывали высокое худое тело. На пепельном лице ненавистью горели глаза.
Сын Осириса метнул копье. И бог тьмы метнул копье.
Гор бросил дротик. И Сет бросил дротик.
Сокол натянул тетиву. И Ослиноголовый выпустил стрелу.
Свет шагнул вперед. И мрак шагнул вперед.
Теснит Гор. Не отступает Сет.
Нападает Сет. Не поддается Гор.
Век за веком бьются они друг с другом. День и ночь. Мрак и свет. Добро и зло.
– Волшебное Око! – кричит Сет, и в пустыне вздрагивают пески. – Где Волшебное Око?
– Найди его! – смеется Гор.
Удар, еще удар. Рухнул на пол Ослиноголовый. Гор бросился на него. Переплелись черные и белые одежды. Борются свет и мрак. И зло вот-вот победит добро.
Но Гор изловчился и оказался сверху.
– Око, – из последних сил хрипит Сет. – Отдай камень! Ой! Я умираю!
Гор разжал руки.
И мгновенно черные костлявые пальцы впились в его белую шею. Уже почти не дышит Сокол. Помутился его взор.
– Ха-ха-ха! – хохочет Ослиноголовый, брызжа ядовитой слюной.
Не вырваться Гору из смертоносных объятий. Закатились Солнце и Луна. Тьма окутала землю.
– Ха-ха-ха! Теперь камень мой! Мой!
Дверь отворилась.
– Маату! – дочитал заклинание Спиноза, потирая ушибленный лоб. Он сослепу врезался в стену. А проклятую мышь ничего не брало.
Последним усилием Гор попытался оттолкнуть Сета. И вдруг больно укололся. Вместо черных пальцев в шею бога упирались колючки. На груди у него лежал глиняный сосуд, из которого росло странное, невиданное доселе растение.
– Ки-я! – где-то в глубине дворца по-каратистски кричала Геракл.
– Выходи, гад! – требовал Петуля.
Спиноза слабо улыбнулся.
– Катя, наконец-то. Здесь мышь, – прошептал он и свалился без чувств.
Когда Геракл с Петулей нашли место последнего сражения света с тьмой, они обнаружили там два неподвижных тела. Прямо у входа валялся Спиноза. На нем победно сидела мышь. Чуть поодаль лежал Гор, судорожно сжимая в руках горшочек с кактусом.
Глава 7. Воскрешение в Та-Кеме
Петуля яростно поскреб затылок.
– Ки-я… – растерянно произнесла Геракл, выходя из боевой стойки. – А где этот…
Гор медленно открыл глаза. И в недоумении уставился на растение.
– Колючки… – разочарованно пробормотал он. – Сет превратился в колючки…
– Это кактус, – Геракл плюхнулась на колени рядом с безжизненным Спинозой и схватила его руку, пытаясь нащупать пульс. – Один… два… три… Ой!
В дверях появился еще один Витя Корнецов. По его брюкам, пища, карабкалась мышь. Мальчик дико оглядел ребят и свалился без чувств.
С каждой минутой Спиноз становилось все больше.
– Шестой… седьмой… Всего десять, – подсчитал Петуля, обойдя лежащие тела. – И мышей десять. Что делать будем?
– А который из них настоящий? – спросил Гор, все еще прижимая к груди кактус.
– Этот! – уверенно показала Геракл. – Нет, этот… Ой, вон тот…
– Может, по ведру воды на каждого вылить? И допросить? – предложил Бонифаций.
– Так они тебе и признаются, – возразила девочка. – Вспомни того, в пустыне. Зомби который…
– Но мы же его раскололи, – настаивал Петуля.
– Это потому, что он очки выбросил, – напомнила Катя.
– Придумал! – сообразил Гор. – Ты, Петуля, выливай на них воду, а ты, Геракл, надевай каждому очки.
И работа закипела. Гор боролся с мышами. Он швырял грызунов в открытое окно, и вскоре на поверхности пруда плавали белоснежные лебеди. Ровно десять. А десять Спиноз сидели вдоль стеночки, близоруко щуря глаза.
– Не он… – Геракл ходила от двойника к двойнику и проводила тест. – Опять не он… Снова не он…
– Спасибо, Катя, – сердечно поблагодарил Спиноза, привычным жестом поправляя очки на переносице.
– Витька! – Бонифаций на радостях окатил его вторым ведром воды.
– Погоди, – Геракл отстранила Петулю и подозрительно поинтересовалась: – Как звали отца Менетебе?
– Рамсес Второй, – удивленно ответил Спиноза, вытряхивая воду из ушей. – Ты чего, Катя?
– Настоящий! – запрыгала девочка. – Ура! Нашелся!
– А этих куда? – Петуля обвел глазами двойников. – Может, их того…
– Отпустите нас! – хором взмолились клоны. – Мы ничего не сделали! Мы хорошие!
– Да пусть живут, – вступился за близнецов Витя. – Все-таки достижение древнеегипетской науки…
– Ладно, – разрешил Гор. – Живите и множьтесь. Но смотрите у меня…
– Ни-ни, – поклялись Спинозы, пятясь к дверям и разбредаясь по дворцовым помещениям.
– Какой редкий экземпляр опунции, – Витя осторожно потрогал колючки. – Но откуда он здесь? Кактусы произрастают на американском континенте, который еще не открыт…
Гор ревниво прижал к себе горшочек.
– Не трогай, – предупредил он. – Это Сет. То есть его «Ба», его мерзкая сущность. Ее нужно выжечь каленым железом. Ишь, в зеленую краску выкрасился. Думал, я его не узнаю.
– Да у нас в одном классе таких Сетов горшков тридцать, – возразил Петуля.
– Двадцать восемь, – поправила Катя. – И никому они никакого зла не причиняют. Стоят себе и стоят. Если он тебе не нужен – отдай мне. Буду разводить.
– Действительно, – подхватил Спиноза. – Отдай нам. Такой интересный экземпляр…
– Нет, – сурово покачал головой Сокол. – Я должен его уничтожить.
Изо всех сил он запустил горшком в зеркало. Жалобно зазвенели осколки. Горшок разбился, земля рассыпалась, и кактус мячиком подкатился к ногам Гора. Бог в ярости принялся топтать его.
– Какое варварство! – поморщился Спиноза. – Как нецивилизованно!
Гор схватил то, что осталось от кактуса, и запустил в окно.
– Все! – торжественно провозгласил он. – Я уничтожил силы зла и мрака. Никогда больше ростки ненависти не взойдут на этой благословенной земле! Бог смерти исчез! И семени от него не осталось! – Сокол воздел руки к небу и прокричал громовым голосом: – Отец! Теперь ты вернешься к нам!
– …Ам! …ам! – пронеслось по дворцу эхо.
Вдруг Гор опустил руки и тревожно спросил:
– А где Чудесное Око? Без него папа не оживет!
Геракл порылась в карманах. Компаса не было. И красного камешка тоже.
– Потеряла! – испугалась девочка. – Ой! А это не оно?
На ее ладони сверкал и переливался многочисленными гранями огромный прозрачный кристалл. В нем отражались земля и небо, равнины и горы, звери и птицы, люди и города. Казалось, весь мир целиком уместился в Катиной руке.
– Возьми! – она протянула кристалл Гору.
Бог принял Волшебное Око, и в ту же минуту над пустыней стали набухать кучевые облака. По желтым холмам забарабанили первые капли дождя. А из песка густо полезли зеленые ростки, мгновенно превращаясь в цветы, кусты и деревья. Защебетали птицы на ветках. Змеилась Река. И откуда-то издалека медленно плыл по ней гранитный саркофаг. Течение поднесло его прямо к ступенькам дворца. Гор сбежал к воде. Он толкнул крышку саркофага, но она не сдвинулась с места, ибо долгие тысячелетия к ней никто не прикасался. В руках у сына было чудесное средство, способное вернуть жизнь отцу, но, отделенный от Осириса гранитной плитой, Гор ничем не мог ему помочь.
