его идеальным правителем, не снискал Юрий у горо-
жан славу в погоне за престолом Киевским. Жадный
и раздражительный, он скорее походил на писаря, кото-
рый соглашается со всеми фактами, излагаемыми ему.
Нрав же самого Андрея нельзя было назвать крот-
ким. Смелый от природы, он готов был бросится в бой
в любую минуту, и в быту его нельзя было застать вра-
сплох, часто принимал не по возрасту мудрые, истинно
Соломоновы решения. Чаще отец нуждался в советах
мудрого сына. Он был чудесно воспитан, знал пять
языков, тянулся к музыке и живописи, подробно по-
стигая и обращая внимание на все детали.
Показался княжеский Терем. Это было причудливое
сооружение: к северу примыкал пристроенный связы-
вающий собор с колокольней, и, хотя строители и пыта-
лись использовать в его обработке колончатый пояс, они
создали лишь очень безвкусную и грубую подделку. Да-
лее проходил излом, отвечающий излому южного скло-
на, его ядром был златоглавый собор. Андрей спешился
и затем взбежал по скрипучей деревянной лестнице.
Послышался смех и громкие голоса, они станови-
лись все более разборчивыми с необычными для него
гортанными звуками с мягким произношением. Обычно
ему хватало пары недель, чтобы подражать особенным
наречиям носителей языков.
Князь зашел в светлые сени, бояре сидели в ярко-
синих, красных, зеленых расписных одеждах, некото-
рые из которых были оторочены мехами. При виде его
они встали и поклонились в пояс.
Скрипнула тяжелая окованная дверь, и появился
князь Юрий, они молча обнялись, расцеловались:
– С возвращением, сын мой возлюбленный! – серые
выцветшие глаза его наполнились слезами, они присели
на лавки. Андрей рассматривал отца: он изменился, по-
старел. На нем был накинут плащ с застежкой на плече,
на ногах – остроносые сапоги.
– Дай-ка рассмотрю тебя внимательно, – продол-
жал отец, окинул молодого князя взглядом и сжал ку-
лаки на груди, отчего костяшки побелели и приняли
неестественный и даже болезненный вид.
Юрий не отличался мужественными чертами: ред-
кие волосы свисали сосульками из-под шапки, нос был
острый и крючковатый, плотно сжатые узкие губы свиде-
тельствовали о подозрительной натуре князя. Во всем же
его образе читалось что-то хищное и нервное.
– Я рад нашей встрече, отец, готов служить тебе
и Руси верой и правдой. – Бояре одобрительно закивали
бородатыми головами.
– Ну, что же, располагайся, Китай! Баньку прикажу
да вздремни, вечером пир закатим на весь мир, князья