– Эх, – ответил Юрий, – великая судьба – великое
рабство!
– Ну что же, отец, на все воля Божья!
– Мудр ты, сын мой, – заметил князь.
В языках пламени видны были раскрасневшиеся
боярские лица дружины, слева сидел воевода. Раздался
громкий смех, князь Юрий усмехнулся:
– А вон Барыло, боярин, могуч, но дерзок!
Андрей искал глазами брата Ростислава. В это вре-
мя между столами катили бочки с вином, скоморохи
то и дело пускались в пляс, красные тканые скатерти
покрывали огромные столы.
Сначала несли кислую капусту с сельдями. Затем
стали подавать икру, свежесоленую, черного крепко-
го посола. Андрей соскучился по настоящей русской
кухне. Рыбьи головы сменяли друг друга – лососина,
белорыбица, осетрина, белужина. От этого изобилия
переходили к ухе. В огромных чанах даже издалека
чувствовался ее запах.
– Стерляжья! – кричал повар.
– Лещевая! – вторил ему второй.
– Судачья! – нараспев продолжал третий.
Причудливые пироги с начинкой из вязиги, сельди
подавались им первым.
– Вареные раки в честь приезда князя!
Столы гудели, деревянные расписные чарки пере-
полнялись вином.
Далее следовали жареные лебеди, сотня жареных
павлинов, у которых распущенные хвосты качались
над каждым блюдом в виде опахала.
Дружина наперебой чествовала князя Андрея.
Юрий доверительно наклонился к сыну:
– Что же ты молчишь, княже, молви, слушаю тебя!
– Брата хочу видеть, Ростислава, – сказал он.
– Открой мне душу свою, – тихо продолжал отец.
– Отец, – ответил он тихо, – я хочу домой вернуть-
ся, в Ростов, храм построю, который куполами взор
людской ласкать будет.
– Дворец тебе не подходит, – князь заметно сердил-
ся. – Молчи да слушай, дружина довольна не будет!
– Да что дружина твоя, отец? Услышат звон злата,
прибегут! Была бы Русь довольна, – он отхлебнул из
ковша.
К ним подошел статный юноша. Он был крепок,
невысокого роста, глаза как угли, казалось, они про-
жигают насквозь.
Рукоятка меча, украшенная яхонтами, сверкала
при свете факелов и свечей.
– Брат, Князь Великий, Китаюшка! – он схватил
его в крепкие объятия. – Сколько мы не виделись?