Всё, как ты захочешь

– Бросил?

– А он не говорил? Полкан. – Бросила с презрением. – Мать с хахалем застукал и из окна пятого этажа вышвырнул, не разбираясь, представляешь? И мать следом отправить хотел, да соседи спугнули. Ну, не спугнули, конечно, – усмехнулась она, затянулась так глубоко, что мышцы над ключицами запали, – привели в чувства, если быть точнее. Ему десятку впаяли, хахаль мамкин загнулся в больнице, так мама, знаешь, что сделала, чтобы ему отомстить? В детдом меня сдала, представляешь, *ука какая. – Глянула вдаль, а я отшатнулась от её взгляда, словно и он навредить может. – Типа дочка твари такой не должна быть счастлива. Оказалось, что не мама меня рожала, а тётка какая-то, не помню, что она там за бред несла, то ли Кречетов наследил и меня на руках в дом принёс, перед фактом поставил, то ли другой замут, но факт остаётся фактом.

Она снова и снова хмыкала, а я не знала, что ей сказать, что сделать, зачем она всё это мне рассказывает, стояла, опустив руки и молчала, не мешая.

– Ты спишь с ним?

– Я замужем, если ты вдруг забыла.

– Да? – Спросила она так, словно впервые слышала. – А смотрел так, будто спишь.

– У него есть любовница. – Женя округлила глаза, а я замялась, прокашлялась. – То есть, Жень, не знаю, зачем тебе это сказала… он просто работает у нас. Не знаю, но… но мы только что разговаривали в машине, я спросила про его семью и он подтвердил, что у него есть дочь, – суетно рассказывала я, а потом набрала в грудь побольше воздуха, чтобы продолжить и задохнулась потоком, замерла… сдулась, опускаясь на жёсткий стул. – Я и подумать не могла…

– Считаешь, не похожи?

– Не знаю, пока не настолько пришла в себя, чтобы сравнивать. Ты… ты хочешь поговорить с ним?

– О чём? Он не приехал за мной, не искал меня, не писал письма… Я вообще думаю, что никому не нужна была, спасибо Максу, подобрал… – Упомянула она владельца журнала и зарылась пальцами в волосы. Пепел сигареты вот-вот грозился упасть на роскошные кудри, когда я вытащила тлеющий окурок и швырнула на стол, не боясь повредить гладкую поверхность.

– Что ты такое говоришь, Макс здесь вообще причём?

– А ты не знала, что он спит со мной, чтобы я из журнала не уходила? Незаменимых, конечно, нет, но… зачем тратиться на других, если можно совместить приятное с полезным и получить двойную выгоду?

– Женя, ты не права.

– В чём?! – Подскочила и сжала кулаки. – В чём? – С гримасой боли опустилась обратно. – В том, что я в свои двадцать шесть сплю с сорокалетним мужиком от большой любви, на которую ему насрать? Или, может быть, в том, что отца своего ненавижу за его подлость? Я ждала, Галя, фамилию специально не меняла, хотя мне в детдоме зачем-то какую-то Мышкину приписывали. Какая из меня Мышкина? Да я любого порву. – Вскочила она и начала метаться по кабинету. И из журнала уйду. Не моё это, про модные тряпки писать. А Макс пусть удавится. Задолбал, козёл!

– Что ты взъелась? Всё хорошо, Жень, – попыталась я приблизиться и обнять, что ли, понять попытаться, но она как маленький ёж иголками поворачивалась, и на меня с презрением посмотрела.

– А Шах твой зачем на тебе женился, как думаешь? Неужели в любовь большую поверила? – Я отступила, вздыхая, а Женя согласно кивала, злобно сверкая взглядом. – Я не знаю, мне Макс рассказывал, была у него любовь. Такая, с большой буквы. Они тогда студентами были, у Макса родители с мамашей Шаха дружбу водили, вот и общались, по детской привычке. Это сейчас бизнес, выгоды, а тогда… – Рукой махнула, остановилась у окна и на пачку сигарет, оставленную на столе покосилась. Сглотнула, но не приблизилась, открыла окно на проветривание. – Тогда всё как в последний раз. Вот Шах твой и закрутил, с ума сходил, бесился, а она, та, которая с большой буквы, равнодушна была. Короче, он всю жизнь так и профукал, то ли её ждал, то ли… Да что там, никто не знает, что на самом деле случилось. Макс сказал, ты похожа на неё. Фигура, волосы, – покрутила пальцем вокруг своего лица, – мордашка ничего. А ещё молодая и здоровая. А мужикам в сорок лет что надо? Не знаешь?

– Ты просто разнервничалась…

– Ты тоже, – засмеялась она на мою попытку перебить, но потом понимающе закивала. – Знаю, какие дифирамбы могут петь, Макс мне тоже горы золотые обещал. Как видишь… с горы пока не скатилась, значит, впереди всё. – Втянула в себя прохладный воздух, нервно улыбнулась, чуть вперёд наклонившись. – Это я так себя успокаиваю. А ты… ты родишь ему, желательно, конечно, чтобы мальчик… чтобы было кому дело передавать. Девочка тоже ничего, но! Сама понимаешь… Галь, да использует он тебя… Думаешь, беспокоится, на работу устроится помог… а он же просто хотел, чтобы ты на виду была.

Я сжала зубы, воздух сквозь них втянула, Женька грустно улыбнулась.

– Что, мать, и тебя такие мысли посещали? Значит, не совсем пропащая. Сама-то чего хочешь, не задумывалась?

– Ты ведь хочешь увидится с отцом, да?

– С чего взяла? – Изменилась она в лице и спину выпрямила.

– Да так, просто… Подумала, что бы сделала, будь на твоём месте…

– На моём месте не весело.

– На моём, как мы только что выяснили, тоже не очень. Я своего отца в глаза не видела. В общем, – посмотрела прямо перед собой, – у Димы день рождения через неделю, а они, вроде как друзья, да и охрана всё же… Думаю, будет. Он говорил, что только самых близких собирает, вы с Максом тоже приходите, не знаю, как там по плану, но если что, я договорюсь. Вот и скажешь ему всё, что думаешь.

– Мне это не нужно. – Отвернулась она, передёрнув плечами.

– А ты не думай, нужно или нет. Просто приди и скажи, что чувствуешь. А он в любом случае в проигрыше.

– Не жалуешь ты моего батюшку, – Женя нервно скребла ногтем подоконник, выдавая напряжение, я, хоть и говорила о Кречетове, но думала совершенно о другом.

– А ты моего мужа.

– Я правду сказала. – Встрепенулась она, чуть повернув голову в мою сторону.

– Ты его не знаешь, – покачала я головой в ответ. Женя резко развернулась.

– Макс знает. Это не мои слова – его. А он словно о себе говорил, думал, что я дура влюблённая, не понимаю этого. Ладно, – Женя беззаботно улыбнулась, свой негатив сбросив, – загрузила я тебя… глупая. Что там у нас по плану? – Глянула на настенные часы и нахмурилась. – У-у-у… Макс будет рвать и метать, десять минут как заседаем. Давай, сгребай свои наработки и шашку не забудь. Будем отмахиваться.

Женя засуетилась, замельтешила, и в ускоренном режиме из кабинета выбежала. Мне было не весело. Всё одно к одному. А сомнения… слишком скользкие, чтобы не пробиться к моим мыслям, слишком юркие, чтобы не навести там свои порядки. И я, буквально говоря, чувствую, как эти порядки меняют мою устроенную, налаженную атмосферу.

В конференц-зале собралась вся редакция, а на укоризненный взгляд Макса, Женя ответила заметным только мне и ему воздушным поцелуем, после которого он слишком уж явно сбился с мысли. Такое его поведение мало походило на рассказанный только что вариант истории, но часто женщины просто любят всё усложнять… И я на это очень сильно надеялась.

– Галя? – Передали мне слово, судя по направленным в мою сторону взглядам, а я и не знала, что говорить.

Обычно на подобных совещаниях слова не удостаивалась, да и вообще присутствовала только по Женькиному капризу. Не мой уровень – говорили все вокруг, но с любовницей начальника мало кто решался спорить, к тому же Женя, не смотря на юный возраст, была профессионалом, который любит своё дело и знает, как превратить работу в удовольствие.

– Да-а? – Растягивая время, улыбалась я Максу, который смотрел на меня вместе с остальными.

– Вы витаете в облаках, – безобидно заметил он. – Евгения Егоровна тут с таким упорством расписывала ваши качества как начинающего журналиста, что едва ли не под вашим авторством вышли последние две статьи. Пристыдить меня пыталась, что в чернорабочих юные таланты держу. Вот, сижу, думаю, чем бы вас занять повеселее.

От его сладкого тона и, в частности, от смысла тех слов, которые говорил, многие присутствующие скорчили жуткие завистливые рожи. Понятное дело, их он только критикует. А я ведь жена хорошего друга, который, совершенно случайно, будет выступать нашим спонсором в последнем квартале года, и разместит свою рекламу на выгодных для нас условиях. Ну, вот, совершенно случайно! В общем, за меня все вокруг безмерно рады.

– Приятно слышать, но меня пока устраивает занимаемая должность. – Вежливо поблагодарила я, не теряя достоинства. По лицам сидящих за столом пробежалась ироническая усмешка.

– Надеюсь, ключевое слово здесь «пока». – Ответил Макс и нахмурился.

Выдержав ещё несколько торжественных секунд, мы перешли к обычному делу под названием «разбор полётов».

Забирать меня из редакции приехал мальчик из охраны. Имени его я не знала, но узнавала по очаровательным ямочкам на щеках. Он был едва ли ни единственным, кто, не споря, открывал ворота, не дожидаясь высочайшего соизволения моего личного надзирателя.

– Егор Владимирович сказал, что машина будет готова через неделю, не раньше. Женёк с Дмитрием Алексеевичем катается, так что с вами я буду. – Отчитался.

– Отлично. – Отозвалась я без особых эмоций.

– Мы сразу домой, никуда не поедем?

– Поедем. – Ответила я прежде, чем успела обдумать вопрос.

– Куда?

– Подруга у меня есть, Лиза. С ней поговорить хотелось бы. На Курчатова, пожалуйста.

Мой водитель услужливо кивнул и сразу свернул, следуя указанному маршруту. В конце концов, она ведь что-то от меня хотела…