Когда вдруг решил, что уже поздно

– А почему бы и нет? – Усмехнулась она одними губами и обхватила пальцами тонкий подлокотник. Едва ли этот жест говорил о счастье. Скорее уж, о сожалении… Но мать продолжила без трагичных пауз и наивной грустинки в глазах. – Мы познакомились совершенно случайно, но чувства небывалой силы вспыхнули настолько ярко, что ослепили обоих. – Рассмеялась она моему кислому выражению лица. – Уж потерпи, всё же я художник, а, значит, и чувствую этот мир несколько иначе, чем вы, прагматики. – Заметила осторожно. – Не уверена, что Петя почувствовал нечто подобное, но я его заинтересовала. Происходящее казалось настолько нереальным, что ни о каких ошибках и речи быть не могло. Я не жила – я летала, парила в этой любви. С ней засыпала и с ней просыпалась.

– Андрей говорил, в то время ты встречалась с его отцом. – Прервала я полёт фантазии и мама смутилась.

– Не то, чтобы встречалась, скорее… – Посмаковала мысль. – Скорее, я не отказывалась от его настойчивых ухаживаний. Мне были интересны новые впечатления. Мне, как художнику, они жизненно необходимы!

– Неслабо завернула. А его семья тебя волновала, конечно, в последнюю очередь.

– Не говори глупостей, Марго, его семья меня не интересовала вовсе! Я жила в своём ярком и красочном мире.

– Да ты и сейчас нечасто из него заглядываешь к нам, простым смертным. – Получилось усмехнуться, но мама на это не обратила ни малейшего внимания.

– Дорогая, каждый в этой жизни совершает ошибки, но то, что происходило тогда, было лишь ошибкой Андрюшиного папы. Он взял на себя ответственность за семью, женившись, он же от этой ответственности отказался, когда их бросил. Я же просто была собой.

Я с интересом на мать посмотрела, не веря услышанному, улыбнулась.

– Очень удобная позиция.

– Когда влюбишься, ты меня поймёшь. – Взлетели тонкие ладони вверх, чтобы плавно опуститься.

– К счастью, мне повезло: Андрей совершенно свободен.

– Вот и пользуйся своей удачей! Ты слушать меня будешь или попрекать?! – Сдвинула мама брови, а я замялась, больше выступать не решаясь.

– Извини.

– Я наслаждалась жизнью и тому же учила Петю. А через некоторое время сообщила, что жду ребёнка. Не скажу, что подобное заявление его удивило, ведь в вопросах предохранения столичные парни уже тогда были подкованы. И, знаешь, что?

– Даже представить боюсь.

– Он вздохнул с облегчением, дорогая. Он вздохнул с облегчением… – Тускло прозвучал голос матери и я насторожилась. – Оказалось, что плыть со мной в волшебном тумане любви он был готов совсем недолго. Быстро смекнул, что в принципе, я гожусь для семейной жизни. Ведь жена, занятая собой, иногда бывает очень удобна… И он решил, что неплохо было бы забросить якорь, а потом осчастливить меня своим милостивым решением стать одной семьёй.

– Что же в этом плохого?

– Да вроде ничего. Я, кстати, тоже так подумала. Всё же шагнула в этот суровый мир из своего милого и светлого. Оценила риски, сопоставила факты. По всему выходило, что он отличная партия. Из хорошей семьи, целеустремлённый и бла-бла-бла… Профессия, опять же, многообещающая.

Погрузилась она в раздумья, после чего вдруг смолкла.

– Марго, он хотел сломать мою жизнь, чтобы устроить свою. Он хотел увезти меня с собой, а я хотела остаться. Он любил меня недостаточно сильно, чтобы понять это сразу. Впрочем, и я его любила не настолько беззаветно, чтобы потерять голову. И вот он уехал, а я осталась.

– О какой любви ты, вообще, говоришь, мам? Встретились на узком мосту два эгоиста. – Сделала я свои выводы, а она безразлично пожала плечами.

– Возможно, сейчас всё выглядит именно так…

– И что же дальше? Неужели он просто взял и уехал?

– Ну, не просто так… но всё же уехал. Это было тяжёлое время для нас обоих. Но рационализм, здравый смысл или, как ты выразилась, эгоизм, всё же победил чувства. Понимаешь, дорогая, вся проблема была в том, что он ведь мог остаться. Он мог и здесь построить сногсшибательную карьеру. С его-то связями, с его обаянием… Но он не захотел. Оказался не из тех, кто будет править балом в деревушке. Он хотел достичь сказочных высот в самом настоящем королевстве.

– И что? Всё случилось и… и что?.. – Раздосадовано развела я руками. – А где же та целеустремлённость? Где банальное самоутверждение?

– Он возвращался, если ты об этом. – Отмахнулась мать как от неприятного факта. – Приехал следующим летом. Как раз к твоему рождению. Ещё пытался уговорить уехать с ним, думал, после родов я смягчилась, стала более податлива.

– А ты?

– А что я? Мне было здесь хорошо. – Невозмутимо заявила она. – И тебе было хорошо. – Проговорила с давлением в словах. – Это сейчас стало тесно и простора захотелось, а так… Очень быстро Петя понял, что решение моё осталось неизменным, но всё же провёл с нами лето. Приехал и на следующее…

– Но в какой-то момент приезжать перестал, не так ли?

– Это я не позволила ему появляться. – Категорично отозвалась мать, и я ахнула, поражаясь твёрдости, казалось бы, хрупкого, как самый нежный цветок, характера. – Ты чувствовала его, Марго. Очень хорошо чувствовала. И устраивала жуткие истерики, когда Пётр уезжал. Я не могла позволить тебе страдать.

– Мама, но это же неправильно…

– Не нужно меня учить! – Поджала она губы. – Он приезжал ещё пару раз, но на глаза не показывался. Наблюдал за тобой со стороны. – Грустно усмехнулась она. – А потом, по-видимому, нашёл занятие поинтереснее. – Проговорила каменным голосом. – Он был женат дважды, дважды разведён. Детей, кроме тебя, у него нет.