Маша и её друзья

Громко оповестила она присутствующих и более бережно, чем Серёга, подтолкнула Тимофея к другой стороне стола, туда, где было свободное место. А затем и вовсе по-свойски обняла за плечи и буквально повисла на них, заставляя гостя усесться. Уже дальше всё пошло по накатанной.

Много лиц, много имён, запомнил пару первых, почему-то растерялся. Часто ловил на себе улыбающийся заинтересованный взгляд женских глаз. Тут же перед носом появилась тарелка и вилка, бокал пива и пустая рюмка для водки. Пить не хотелось, а никто и не настаивал. Уже в процессе Тимофей понял, почему Сергей так настойчиво повторялся, говоря о тёплой дружеской атмосфере. Здесь действительно было тепло и неожиданно уютно. Хотя, казалось бы, все незнакомые люди, а приняли его как родного. Задавали вопросы, интересовались, спрашивали мнение. Молчала только Маша, хотя говорить ей было некогда. Она, как единственная представительница женского пола, пользовалась успехом. Кто за попу ущипнёт, кто в шейку поцелует, кто за плечико укусит и то, что она всеобщая любимица – было понятно без лишних слов, но вот пакостные сомнения на её счёт снова и снова заставляли стиснуть зубы.

Она чувствовала себя здесь свободно, как и тогда, в магазине. И вроде ничего странного в этом нет, но всё же будучи в компании нетрезвых и явно не обделённых потенцией мужчин, вот так открыто демонстрировать свои прелести, смогла бы не каждая. Сегодня её волосы были распущены, что придавало образу мягкости. Майка с такой же растянутой горловиной и с коротким рукавом, шортики с бахромой на конце. И нельзя сказать, что её откровенно желали, но редкие похотливые взгляды, то и дело, блуждали по стройному телу. Особенно отличился блондин, сидящий рядом. Он частенько перекидывался с Серёгой колкостями, при этом не выпускал Машу из объятий, поглаживал по коленке, а она делала вид, что так и надо. И это уже была не ревность, это было нешуточное подозрение, что «Машенька», как слащаво называл её один крепыш, при этом поглаживал девушку по густой шевелюре и, в принципе, был единственным, кто воздержался от эмоций при появлении самого Тимофея. Так вот, были подозрения, что эта самая Машенька, не кто иная, как девица лёгкого поведения, для которой ничего не стоит обслужить десяток рыл и при этом оставаться всё такой же свеженькой девочкой-припевочкой.

– Дыру в ней протрёшь. – Раздалось тихое рычание над ухом, и Сергей приземлился рядом. – Если хочешь что-то предъявить, для начала поговори со мной, а то не нравится мне твоё выражение лица.

Губы Тимофея тронула улыбка: такая трогательная забота, бл**ь! Сергей расценил эту улыбку правильно, напрягся, вмиг превратился из ручного хомячка в дикого зверя и взгляд из рассеянного, затуманенного алкоголем, прояснился и сосредоточился на лице мужчины напротив.

– Мы просто друзья. Все. Здесь. Друзья. И всё, что ты видишь, не несёт ни малейшего оттенка пошлости. У некоторых из присутствующих есть девушки, один даже женат, но это не значит, что Маша их как-то выделяет. Просто она человек такой, который положительные эмоции притягивает магнитом. Рядом с ней нельзя злиться или беситься, вот и весь секрет.

После своих слов он снова расслабился, словно и не было этого жёсткого незнакомого для Тимофея мужчины.

– Да, я понял, всё как в детском саду: и в трусы залезть можно, но при этом никакого секса.

– Пусть даже и так. – Хмыкнул Сергей на подобную агрессию. – Только разница в том, что если кто и посмеет подобное сделать – оторву эту руку любому и не посмотрю, что друг. А ещё скажу, что никто так не сделает и, поверь, не мои угрозы их останавливают.

– Неужели? – Тимофей склонил голову набок, пытаясь отсканировать чужие мысли.

– Посмотри на этих людей. – Сергей окинул взглядом присутствующих, которые разбрелись по квартире. – Это все уважаемые люди, которые в повседневности носят костюмы и галстуки за несколько штук, пьют дорогой коньяк и морщат нос при слове «пиво», но когда их приглашает Машуня, они отменяют международные переговоры, посылают к чертям обязательства, достают из шкафа удобную человеческую одежду и идут туда, куда она позовёт. И это не какая-то особенность этих людей, Маша человек-позитив. Где она – там хорошо. Познакомишься поближе – и сам это поймёшь.

– А…

– А если тебя интересует количество её сексуальных партнёров, – перебил Сергей настойчиво, – то он был всего один. Десять лет. А неделю назад они расстались, потому что этот урод имел другие планы.

– Я не хотел её обидеть…

– А ты никого и не обидел. Это нормальная реакция нормального человека. А я тебе кое-что объяснил, чтобы ты не наговорил лишнего и не получил по физиономии за просто так.

Вымученный вздох заставил Сергея улыбнуться.

– Ладно, спасибо и… извини, она и, правда, такая, как ты говоришь, я вижу, просто…

– Просто никого подобного ты раньше не встречал. – Уловил его мысли Серёга, похлопал по плечу и отошёл в сторону.

– А сейчас будут танцы! – Взвизгнула непонятно откуда появившаяся Маша, тут же заиграла музыка и стало понятно, что ещё может объединять таких разных, на первый взгляд, людей.

Её плавные движения завораживали, и если бы не загораживавшие её ножки неуклюжие мужские тела, стало бы ещё приятнее. Энергичная, подвижная, живущая здесь и сейчас, она просто не могла быть другой, одна и родная для каждого. Не подруга и не друг, а просто родственная душа и душа компании, втягивала в свои незатейливые движения всех вокруг. Только Тимофей оставался безучастным. Не потому, что не хотел двигаться, а потому, что только так мог свободно наблюдать за ней, за её улыбкой. Плавная мелодия быстро сменилась ритмичной, с первых аккордов которой можно было узнать «Капитал» Ляписа, группу «Ленинград», попсу и шансон. Сменялись мелодии, сменялись музыкальные стили и направления, а она всегда оставалась в образе, и не удавалось отвести взгляд. Рок, поп-рок, а она танцует. Не притворяется, что ей хорошо, а действительно получает удовольствие и доставляет его другим.

Когда зазвучала заезженная на радиостанциях песня прошлого сезона, все притихли, но активизировался блондин, ревностные чувства к которому не покидали Тимофея на протяжении всего вечера. И началось что-то неестественное в своей естественности. Движения в танце. Откровенные и… будто порочные… Точно сам секс. Ритмичные, на последнем дыхании, без единого прикосновения. Маша и он – блондин, его соперник. Именно соперник, иначе этого красавчика воспринимать было нельзя. Сладкий голос певца из колонок вещал о девушке, которая любила кофе в обед и по утрам ела вкусный омлет. Бред полный, но именно сейчас, в это самое мгновение получалось воплотить в реальности странные описания, которые больше походили на откровения наркомана под кайфом. Вот она, хитрая, словно лиса, и его манят её глаза. А ласкает взглядом другой, и хочет её другой. Движения всё более вызывающие, напряжение заставляет подняться и метаться по комнате в томительном ожидании. Вот только не может он отвернуться, не может уйти, не может запретить странный танец, да и не хочет! Потому как не видел ничего прекраснее. Поистине волшебный язык жестов и эта закушенная губа, томный взгляд, что на секунду остановился на нём… В висках пульсирует, в паху ноет. Как только Маша начала откровенно соблазнять блондина и его движения стали более развязными, руки нагло блуждали вдоль ягодиц, дразня, но не прикасаясь, и её попка крутилась в сантиметре от паха, не выдержал Сергей.

Он прошёл сквозь ряд зевак, остановился напротив девушки, требуя её внимания. Притянул к себе за подбородок и с каким-то диким выражением лица, что уже не скрывало недовольства, что-то шепнул ей на ухо. В ответ Маша только широко улыбнулась, одним резким движением Сергея оттолкнула, дерзко подмигнула, и совершенно по-детски высунула язык, дразня его, заставляя выйти из себя. И Сергей ревновал. Тим руку был готов отдать на отсечение, он был уверен в том, что это именно ревность. Странная, необъяснимая, ведь тот сам недавно не был против, чтобы у Маши сложились отношения с мужчиной, но при этом не упускает возможности предъявить на неё свои права. Странно, неоправданно, необъяснимо, но это факт.

Под конец танца её уже было не остановить. Яркие, ритмичные движения затмили саму мелодию, энергия жизни разливалась вокруг, да и парень танцевал ей под стать. И в этом танце они хотели друг друга, и друг друга получили.

Тягучая ревность переходила в тихое бешенство. На губах, то и дело, расходилась ленивая, но, как понимал сам Тим, угрожающая полуулыбка. Особенно острым стал момент, когда мелодия смолкла и Маша повисла на мощной шее блондина, на идеально накачанных плечах. Он сцепил челюсти, окидывая взглядом собравшихся, для которых, по-видимому, подобные представления редкостью не были. И откуда только это скопление жеребцов на сравнительно небольшой жилплощади? Тим себя уродом внешне не считал, но и к красавцам не относил. Бодренький середнячок, с привлекательной внешностью, средним ростом и ухоженным телом. Не семи пядей во лбу, но вполне успешный деловой человек с приличным капиталом, который компенсировал буквально любой его недостаток. Сейчас же самооценка нещадно ползла вниз.

Блондин чмокнул Машу в щёку, сильнее прижал к полуголому торсу, приподнял над землёй и что-то шепнул на ухо. Глухое раздражение царапало сознание, как вдруг её взгляд… Плавный, мягкий, но брошенный вскользь: она его изучала. Изучала, наблюдала, приноравливалась, но не разговаривала и не шутила, как с остальными. Дразнила, манила, возбуждала, чтобы тут же обдать ледяной водой равнодушного взгляда. В другом бы случае махнул на всё рукой и ушёл, а здесь… словно держит кто, словно запутался в липкой паутине собственных желаний. Секс. Ему от неё нужен только секс. Пропустить между пальцев длинные волосы, шептать на ухо милые пошлости… Чёткие картинки одна за другой мелькали в голове, и Тимофей пропустил момент, когда поймал взгляд её глаз. Долгий, завораживающий, так она ещё не смотрела… С трепетом, с волнением, с нерешительностью. И мозг уловил знакомую мелодию. «Студентка» Круга. Именно эта песня. Её нельзя не узнать. И показалось, что Маша сделала шаг навстречу.

Всё как по заезженному сценарию: она нашла взглядом его глаза, все вокруг расступились и они слились в страстном поцелуе. Вот только здесь нет сценария. Здесь есть чувства и эмоции реальных людей, один из которых явно не знает, что делать дальше. Остановившись от Тимофея в паре шагов, Маша вдруг судорожно оглянулась по сторонам, нервно закусила губу, и убежала под нерешительный смешок кого-то из друзей. Вот тебе и сценарий! Тим и сам посмеяться успел над странным розыгрышем, пока Маша не вернулась. А прибежала она в босоножках на высокой шпильке. Да. Теперь девочка чувствовала себя более чем уверенно. Сама себя хотела, и оттого он захотел её с большей силой. Сделала шутливый реверанс, приглашая на танец, и, не дождавшись должной реакции, сама взяла его за руки и потянула к центру комнаты.

Милая. Если в прежнем танце она была дикой и сексуальной, самостоятельной, пробуждающей желание женщиной, то сейчас казалась ему именно той самой студенткой, которая научит мечтать, которая украдёт его сердце и заставит совершать глупости и необдуманные поступки. Нежная, добрая, ласковая. Она смотрела так, словно отвечает «да» на любой его вопрос. Только ему ничего не удавалось сказать, он не мог нарушить волшебство момента. Прижимал её к себе не так, как мечтал, а аккуратно, осторожно боясь сделать больно или показаться грубым. Вдруг задумался, каким он был с другими женщинами? Был собой, и этим всё сказано. Не подстраиваясь, не примеряясь, не отдавая эмоции. Только брал и получал всё, что хотел. Он умел рассчитать максимальную выгоду, умел этой выгоды добиться. За что его и любили. За эту уверенность в себе, за его возможности, за статус, что возносил непозволительно высоко… Но вот так, не отрывая взгляда и практически не моргая, на него не смотрел никто. Ей-богу, был бы сейчас в десятом классе, точно бы поверил в любовь, столько тепла таилось в её глазах.

Но волшебство закончилось вместе с музыкой, оставляя после себя непроглядную пропасть. Единение душ исчезло. Осталась только обоюдная неловкость за те эмоции, которыми обменивались за время танца. Её щёки вспыхнули румянцем и рваные суетливые жесты выдали волнение. Маша дважды облизала пересохшие губы, прежде чем окончательно оступилась.

– Спасибо. – Глаза вспыхнули странным блеском.

– Тебе спасибо.

Сказал и только тогда понял, какую глупость сморозил. Нужно было продолжить разговор, предложить уединиться, что угодно, но не опускать вот так. Чувствовал себя полным неудачником. Ведь пришёл сюда с определённой целью: получить удовольствие и, по возможности, доставить взаимное, а на деле получался какой-то бульварный роман. Следующий танец снова был медленным и Маша танцевала его с другим. И этому другому так же улыбалась, и смотрела теми же по-детски наивными глазами. Захотелось курить. Впервые за последние лет пять, как бросил. По сторонам осмотрелся, пытаясь отвлечься, а потом и вовсе в кухню вышел. Глаза закрыл, растирая лицо сухими ладонями, отдышался у открытой форточки. С мыслями собрался, признавая, что затея была более чем нелепой. Речь подготовил, которой собирался прикрыть позорное отступление, только вошёл не в тот момент. Первое, что отметил, так это всеобщее молчание и только потом глаза закатил, презрительно хмыкая, глядя, как Сергей стоит посреди комнаты с огромным букетом наперевес. И при этом что?.. Объяснялся Маше… в любви?! Так, кажется, называются подобные речи?.. Вторя чужим словам, раздражённо кивал, прикрывая ладонью саркастически изогнутые губы.

– Машунь, ты самая замечательная, самая настоящая. Ты словно лучик света в моём бренном существовании. Сияешь и внушаешь надежду на лучшее. Я не представляю жизни без твоей улыбки и в этот день…

– Как и всегда. – Заметил блондин, за что удостоился от Серёги сурового взгляда.

– Да, – отчаянно кивнул тот, – и в этот день, как и всегда, – всё же рассмеялся чужому замечанию Серёга, – я желаю тебе большого счастья, любви и исполнения заветных желаний. С днём рождения, дорогая, ты лучшая.

– Поддерживаем! – Прокричал кто-то под громкий поздравительный гул.

А Маша стояла и сияла, пожимая плечами, всем своим видом показывая, как ей неловко от этого всеобщего внимания, к которому она никак не может привыкнуть. И хотя этот букет так и оставался традицией все четырнадцать лет, каждый, без исключения, становился неожиданностью, заставляющей с волнительным трепетом биться её маленькое сердечко. Оно стучало часто-часто, от понимания того, что тебя любят, что ты кому-то нужен. И ради этих настоящих эмоций хотелось жить. Ради них стоило пройти через все испытания, ради них нужно было научиться терять и прощать.

Привычные поздравления и поцелуи заставили на какой-то короткий миг потеряться. Волнение зашкаливало, дыхание сбивалось с привычного ритма, а в тот момент, когда увидела Тимофея на входе в комнату, сердце и вовсе замерло в сладостном предвкушении. Ему улыбаться хотелось особенно. И узнать хотелось, прочувствовать. Весь вечер достучаться не могла. Всё пыталась, пробовала… Заглядывала в глаза, привлекала внимание, не гнушалась откровенным призывом и говорящими сами за себя приёмами соблазнения, но он оставался непреступен. Вроде и интерес взаимный и… вообще… А что, собственно, вообще?! Это у неё приступ сексуальной активности. И если сказать честно, то, кроме Самсонова, это первый мужчина, на которого обратила внимание. Именно она обратила. Первая. Сама. Заинтересовалась, захотела произвести впечатление, на какой-то миг даже вздумала показаться лучше, чем есть. И этот глупый эпизод с босоножками… Только слепой не понял, что она запала на мужика.

Ждала той песни, чтобы потанцевать с ним, искала его глаза, улавливала внимание, а когда взгляды скрестились, растерялась, как школьница, не знала, как подойти. А потом и вовсе не поняла, что произошло… Повторился эпизод с момента знакомства: когда она протянула руку, а он этот жест проигнорировал. И сейчас стоит особняком, наблюдает, как её поздравляют, а сам не подходит. Оглянулась по сторонам, понимая, что задержала взгляд на новом знакомом, а это неприлично! Это совершенно непозволительно маленьким леди! Только вот, какая из неё леди?.. Губы поджала, призывая себя опомниться, и сделала попытку улыбнуться.

– Ребят, когда вы мне уже вазу для этих букетов подарите, а?

Отвлекаясь, попыталась перехватить массивные стебли цветов у Сергея из рук, но ничего не выходило.

– Бери, не бойся, я лично контролировал, чтобы все шипы удалили.

– Мальчики, я его не унесу. – Прогнулась она под весом цветов и быстро вернула его Сергею в руки. – Мне кажется или он с каждым разом становится всё больше, а? – Наигранно строго нахмурилась.

С трепетом поправила выбившиеся бутоны, вдохнула аромат, а сама никак не могла отделаться от настойчивого ощущения присутствия чужого взгляда, направленного в спину. Интересно, а какого цвета его глаза?.. Коротко оглянулась, и едва не топнула ногой с досады, ведь Тимофей на неё уже не смотрел.

Под всеобщую суету и восторги, Маша кое-как выбралась из толпы поклонников и по стеночке, по стеночке… Пока не добралась до Тимофея, который к тому времени упёрся плечом в косяк, туда же пристроил и голову с тёмными, как и у неё, волосами. Только его были прямыми, а не вились. Чуть удлинённые, укладывались в красивую линию причёски, на щеках едва заметные ямочки, и глаза… серые… ни у кого таких больше нет. Прямо перед ним стала и заставила себя улыбнуться.

– А ты меня не хочешь поздравить? – Прошептала и сама этого шёпота испугалась. Голос не слушался. Оттого подобралась вся, сжала за спиной кулаки так сильно, что ногти врезались в ладони. Больно, но виду не подала. Тимофей же будто с ленцой пожал плечами и вяло на её улыбку отозвался.

– Прости, я без подарка. Не знал, что у тебя день рождения. Сергей пригласил. Говорил, собирается компания друзей. – Выдал он налегке и резанул острым взглядом. – Неудобно.

– Да-а, перестань, ты чего! – Поторопилась Маша заверить, делая заявление неправдоподобным. Тут же опомнилась и осторожно кивнула. – Сергей всё правильно сказал. Юбилей – это только повод. На самом же деле, нам нечасто удаётся собраться всем вместе. – На ребят оглянулась, осознавая, что губы расплываются в тёплой улыбке. – Вот мы и стараемся ничего не забыть, не упустить момент, так сказать!

– Так, у тебя ещё и юбилей? – Невежливо хмыкнув, кивнул Тим своему простофильству и поджал губы.

– Ещё и юбилей. – С удовольствием округлила Маша глаза и дыхание задержала.

Напрягла все мышцы, которые были более-менее натренированы. Поочерёдно сокращая икры правой и левой ног, ягодицы в той же последовательности, губу несколько раз закусила, уже просто не контролируя этот процесс. А Тимофей так и молчал.