Разреши тебя любить. Возвращение к мечте

– Вы в своём уме? – разозлилась я, отшвырнула бумагу, подобрала к себе колени и уставилась на майора, никак не могла уловить его выгоды, и что, вообще, происходит.

– А вы? В зеркало давно смотрелись? Вы похудели как минимум на десять килограмм, кости торчат, лицо синее, глаза до сих пор опухшие. Думаете, он вас пожалеет?! – начал майор со странной агрессией, с возбуждением в голосе, с намерением что-то доказать. – В следующий раз всё может закончиться плачевно. Я разговаривал с вашим лечащим врачом, он поведал, что привёз вас муж, только вот, пояснять что-либо отказался, а на его руках были отчётливо видны сбитые костяшки пальцев. Что скажете на это?

Я холодно улыбнулась, поджала губы и посмотрела на мужчину перед собой открыто, достойно, смело.

– Мой муж спортсмен, он мастер спорта по самбо, неужели вы думаете, что такой человек будет избивать меня кулаками и не найдёт более действенного способа?

На майора смотреть стало забавно, он мог ожидать от меня что угодно, только вот не такой логичный вопрос. Заказ. Это понятно. Варенков… без него тут не обошлось. Сообщить Дане, но как?

– В общем, так, хотите под протокол, хотите без него: на меня напали, муж меня нашёл и привёз сюда. Кто напал, вас не касается. Что происходит в моей семье – тем более. Никаких близких друзей у нас нет, и вряд ли кто-то имеет право вызвать вас. Больше мне добавить нечего, до свидания.

– Но…

– Спасибо за внимание, – ответила я жёстко и властно. Как достойная жена Даниила Дементьева. Майор убрал с лица добрую улыбку и сменил её на оскал.

– Его всё равно прижмут, детка, с тобой или без тебя.

И ушёл.

Ненавижу! Ближе к вечеру в палате появился ещё один мужчина, вот его лицо мне казалось смутно знакомым, кажется, адвокат, я видела его на свадьбе. С добродушной улыбкой он вошёл, поинтересовался здоровьем, только вот чувствовалась во всех его действиях какая-то суета, подвох. Он смотрел… с жалостью, что ли, понимающе, отвлекал общими вопросами, а в руках крутил папку для документов, с которой никогда не расставался. Моё волнение только усиливалось, отчего старые раны начинали ныть, и я, не выдержав этой пытки неведением, посмотрела на него умоляюще.

– Давайте к делу, вы ведь не проведать меня пришли.

Адвокат улыбнулся, поставил на прикроватную тумбу пакет с фруктами, достал из футляра очки и принял невозмутимый вид. Никаких ужимок и улыбочек, он профессионал и он на службе – именно об этом говорил острый строгий взгляд, поджатые губы, прямая спина. Мужчина раскрыл свою папку, бросил на меня короткий изучающий взгляд, затем протянул несколько листов, сложенных в прозрачный файл, сразу же передал ручку.

– Ознакомьтесь и распишитесь, – тихо, стараясь не отвлекать, проговорил он.

Перед глазами ровные строчки, единственное, что точно видела – свою фамилию, имя, на каждой странице подпись Данилы. К горлу подступила тошнота и, с трудом сглотнув, я подняла взгляд на юриста.

– Я… я… Извините, но я не совсем хорошо поняла, что это?..

Я смотрела на этого человека и взглядом умоляла сказать, что всё неправильно поняла, что это сон, миф, что ничего этого нет. Чувствовала, как щёки заливаются румянцем, а пальцы на руках дрожат.

– Вы всё правильно поняли, Оксана Владимировна, – невозмутимо и, на удивление твёрдо, ответил юрист, – это документы на развод. Даниил Алексеевич их уже подписал и ждёт от вас того же.

– Я не подпишу ничего, пока не поговорю с ним! – швырнула документы назад, с трудом сдерживая всхлипы.

– Это невозможно.

– Я всё сказала.

Мужчина снова открыл свою папку и достал оттуда запечатанный конверт, протянул его мне.

– Думаю, это кое-что прояснит. Я вас не тороплю, жду за дверью.

С твёрдой уверенностью в том, что никогда не откажусь от мужа, я вскрыла конверт. Прежде, чем смогла прочесть, несколько раз перевернула лист бумаги, исписанный от руки. Его рука, нет сомнений, он часто писал мне записки, глупые, романтические, только сейчас сердце сжимается до того, как я смогла прочесть. Данила стал для меня всем, моей жизнью, моей любовью, моя вселенная замкнулась вокруг него, а он был её центром. Сын… мне сложно говорить о сыне, я любила его, но Даня сделал всё возможное, чтобы оградить меня от его боли, а вдали ощущения искажаются, становятся не такими чёткими, не такими резкими. Я не верила, что муж вот так просто мог вышвырнуть меня из своей жизни, как ненужный хлам. Сидела, держа в руках лист бумаги, и не решалась начать. Он всё делает правильно, он всё может объяснить. Только мне не нужны объяснения, мне ничего не нужно, только он, его тепло, его дыхание.

Да, я сумасшедшая, да, я его фанатик, да, это извращённая любовь и я всё готова ему простить. С самого начала у нас не был равный брак в плане понимания жизни. Данила всегда был ведущим, а я ведомой. Он главный. Его слово – закон. Он вырастил меня для себя, подстроил под себя, как заводной механизм, как живую игрушку. Но я на всё давала своё согласие. Только бы с ним. А сейчас, как ненужную вещь, он пытается выбросить, вычеркнуть, забыть. Но я верю в то, что выход есть, и мы должны найти его вместе, иначе «нас» больше нет, а я так уже не умею. С полным решимости взглядом, я приступила к чтению. В каждой строчке его голос, его улыбка, его грусть. С каждой строчкой моя уверенность тает, не оставляя после себя и следа. Он решил. Ещё тогда, в день похорон, он не даст мне шанс…

«Оксана, родная… Оксана… хочу попросить у тебя прощения за это унижение, мне стыдно признавать, что я струсил, но так и есть. Не могу сказать всего этого тебе в глаза, потому что не отпущу. Хочу, чтобы знала, ты – это всё хорошее, что у меня когда-либо было, и я боюсь потерять тебя… навсегда, поэтому принял решение. Ты должна уйти, уйти сама… Нет, я хочу, чтобы ты ушла! Так нужно, поверь, так правильно. Ты достойна семьи, любви, а я могу принести тебе только боль. Я и сам болен, всё понимаю, и я пройду курс лечения, обещаю тебе, только между нами это ничего не изменит. В день нашей последней встречи я чуть не потерял тебя… я мог тебя убить… Не могу остановиться и поэтому прошу тебя, прошу: уходи. Больше не будет встреч. По условиям развода ты должна уехать из города без права проживания. Ты не имеешь права приезжать на кладбище, я запрещаю тебя приближаться к нашему дому. Не хочу, чтобы тебе что-то напоминало о том кошмаре, в который я тебя затащил. Я купил большой дом в родном городе Глеба Давыдовича. Для тебя. Квартиру, машину, ты ни в чём не будешь нуждаться. Единственное условие – не искать встречи со мной. Знаю, это всё не то, что ты хочешь увидеть и услышать, но на большее уже не способен. Всё и всегда делаю для тебя, я спасаю тебя от себя, надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь…

Юрист передаст тебе кредитную карту, на которую будет перечисляться ежемесячное содержание, телефон для связи со мной, номер защищён. Прошу тебя мне не звонить, я всё равно не отвечу. Звонить буду сам, два раза в месяц. Твою маму перевёл в клинику в Германии, как ты и хотела, буду навещать её по мере возможности.

Люблю тебя… прости, что всё вышло… так.

Дементьев Д. А.»

Мне в тот момент показалось, что я сильная, что я выдержу, я докажу ему, что мы можем всё изменить и имеем право на счастье, нам нужно только время, много времени, и терпения. Позвала юриста, черканула свою фамилию в документах, убеждала сама себя, что это лишь небольшая уступка, только вот в глубине души понимала, что мои мысли, не более чем утешение. Я больше его никогда не увижу.

Истерика началась на следующий день, я снова не хотела есть, не хотела никого видеть, ни с кем не разговаривала. Раз за разом набирала единственный номер, вбитый в память телефона, слушала длинные гудки, которые сменялись короткими, а потом всё затихало. Каждый раз. Я смотрела в белый потолок и надеялась, что скоро сойду с ума, и мне станет всё равно, но ясное сознание, которое как молоток било по мозгу, не хотело отключаться. Он позвонил через неделю, трубку я взяла сразу же.

– Почему ты ничего не ешь?

Такой родной голос… Я слышу, как он устал, я очень хочу помочь, но не могу, я не могу даже ответить ему, но слушаю, слушаю, затаив дыхание.

– Оксана, ты должна думать о себе. Ты ничего не изменишь. Просто прими.

– Я хочу домой.

– Завтра тебя выписывают, и мой человек отвезёт тебя, – невозмутимо добавил Даня.

– Я хочу к тебе.

Слышу его торопливый вздох, он старается сделать голос мягче, знаю, он всегда так делает, если хочет меня убедить.

– Я вчера был у твоей матери, ей лучше.

Тихий всхлип… один, другой, и вот я уже плачу в голос, минута – и я начинаю выть в трубку, он всё слышит и от этого мне становится только больнее.

– Пожалуйста… пожалуйста, забери меня отсюда… я не могу без тебя… я не хочу без тебя!

– Я перезвоню через две недели, – сухо, скупо, без эмоций, но я знаю, чего ему стоит это спокойствие.

Я задыхалась от слёз и рыданий, ночью приходила медсестра, чтобы вколоть успокоительное, только после этого я смогла уснуть.

После выписки меня увезли в другой город, высадили у ворот. Так началась новая жизнь, без него и без смысла. Я жила от звонка до звонка, практически не выходила из дома. Тридцать секунд его волшебного голоса и я снова жду. Вся моя жизнь – ожидание. Через полгода поняла, что он не вернётся. Однажды в сейфе нашла стопку фотографий, на них была я. Сразу после избиения. Много, много бесконечных фотографий и в конце записка: «Хочу, чтобы ты помнила, отчего ушла и к чему не стоит возвращаться». Всё сожгла и ужаснулась, когда через неделю на том же месте были те же фотографии, Данила позаботился о том, чтобы я никогда не думала о возвращении домой.

Через год попыталась убедить себя в том, что я его ненавижу. Обвиняла во всём: и в том, что развалилась наша семья, и в том, что он безжалостно избивал меня, да, я его ненавижу, иначе не может быть. Он не человек, он вытирал об меня ноги, он пользовался мной и моим доверием, он не заслуживает моей любви. И так было легче, так мне было спокойнее. Проще обвинить и сделать вид, что ненавидишь, чем мучиться и убиваться, ожидая исполнения несбыточных надежд.

И после этого жизнь стала иной. Пусть сухой и однотонной, но я жила. Я изменилась, я повзрослела, я вновь сама себе хозяйка. Первое время, в надежде на его возвращение, приводила себя в порядок только для мужа, потом уже для себя, потом для окружающих. Я устроилась на работу к старому знакомому, он давно и безнадёжно в меня влюблён, и этим пользовалась. О том, что произошло между мной и Даней знали только мы вдвоём, поэтому не приходилось оправдываться и что-то пояснять, я училась просто жить. Вскоре переехала в старую дедовскую квартиру, двушка на окраине, но так мне казалось правильнее. Не хотела, чтобы меня окружали его вещи, его деньги, от карточки отказалась, но Даня быстро нашёл выход и присылал на моё имя абонементы в спортклуб, в бассейн, в кабинет косметолога, в салон красоты, и от этого я отказаться не могла, зарплата позволяла не многое. Я зареклась не готовить для мужчин, не влюбляться, не зависеть от них, но, на самом деле, всё ещё любила, он так и остался единственным мужчиной в моей жизни. Мечта, к которой не суждено вернуться. И боль, которая позволяет жить без него.

Как-то я попробовала завести роман, но ничего не вышло. Это был не Данила, а другого мне не нужно. Два года, три, четыре. Через шесть лет я снова блондинка, я снова свободна и я снова в поиске. Андрей. Случайная встреча решила мою судьбу, я познакомилась с человеком, с которым смогу прожить. Без любви, без страсти, по привычке, но на большее уже не надеюсь. Я устала быть одна, я создана для семьи.

Случай решает в нашей жизни многое, в моей жизни он решает практически всё. Один мимолётный взгляд молоденького парня заставляет меня измениться. Игорь. Дерзкий, решительный, он завоёвывает моё внимание одним своим видом и я отказываюсь от всего ради страсти и желания. Мне двадцать девять, ему – двадцать три. Я опытная и со своей историей, он – бесшабашный, не знающий преград на пути к цели. Я сдалась, я его хочу. Два месяца безумия, которое я не могла себе позволить, не должна была позволять, прошли слишком остро, слишком быстро. На землю вернуло известие о беременности. Только я слишком сильно люблю своего мальчика, чтобы привязать таким способом и принимаю решение отпустить. Только вот он не отпускает меня.

Да, я его люблю. Впервые призналась себе, что люблю именно его – не Данилу. Я больше не живу прошлым, я живу настоящим, я дышу другим человеком, от которого отказалась сама. В попытке скрыться от Игоря и от себя, вышла замуж, родила ребёнка, но снова случай и я снова с ним. Круговорот, попытка сбежать не удалась, Игорь знает, что у него есть дочь, Алиса, а я знаю, что кроме него мне никто не нужен. И мы снова вместе. Через боль, страдание, непонимание, через моё предательство и его ревность, через несколько лет жизни друг без друга, я слышу его признание и вопрос: «Ты будешь моей женой?», на который отвечаю «ДА».

Пышная свадьба, наш день, наш праздник. От Данилы мне в подарок корзина роз, а для Игоря бутылка коллекционного коньяка. Игорь единственный человек, которого я посвятила во тьму своих воспоминаний, он знает обо мне всё, так и должно быть, так правильно. И он ревнует меня к бывшему мужу, безумно ревнует к его звонкам раз в две недели, к его фамилии, на которую была записана наша дочь и которую я не сменила даже после двух последующих замужеств. Я понимаю, что где-то неправа, но Игоря люблю как никого, он стал для меня единственным и я понимаю, что вся моя жизнь до него – испытание, в награду за которое я получила своего мужчину. И его я точно никому и никогда не отдам, потому что люблю.