Убийство и рождественский пирог

– А что с ним? Есть что-то подозрительное?

– Наверное, нет, но с ним же нужно поговорить!

– У нас очень странный разговор синьора. Вы не перепутали себя с моим начальником?

– У него был роман.

– У моего начальника?

– У Дечио Феллони.

Выражение лица карабинера не изменилось, но взгляд стал острым. А он не так прост, как хочет казаться!

– Знаете, с кем?

Николетта покачала головой.

– Камилла знает?

– Она думала, что у Дечио сердечный приступ. – Если сейчас признаться, что Камилла знала об измене, в ее гроб будет вбит последний гвоздь.

– Он слишком молод для приступа.

– Он на десять лет старше ее и… беременные женщины не могут мыслить здраво.

В глазах карабинера загорелись веселые огоньки, похоже, он оценил ее иронию. – Так вы не ответили на мой вопрос.

Николетта вздохнула.

– Она решила, что раз он мертв, это не имеет значения.

– Как долго длится эта связь?

– Я не знаю.

– Это все?

– Все. – Опустила голову Николетта.

– Синьора. – На сей раз карабинер был серьезен. – Мы обязательно разберемся в этом деле. Не волнуйтесь.

– Конечно, – сказала женщина, беря сумочку.

– Это значит, что вам не нужно ничего делать.

– А что я могу сделать?

Карабинер неожиданно фыркнул. – Хотя я недавно в этих краях, я наслышан о вашей активности, синьора. И знаю, как вы утерли нос моему предшественнику.

– Не знаю, о чем вы говорите. Я ничего не расследую, я выращиваю и завариваю травы.

Глава 4.

– Это было довольно непродуктивно, – сказала Пенелопа, накладывая в тарелки картошку, запеченную в духовке с розмарином и тимьяном. Она посыпала картошку сверху толчеными грецкими орехами и черным перцем, помахала рукой над паром, принюхалась, удовлетворенно кивнула и добавила: – Если не считать того, что тебя добавили в список подозреваемых. Тогда это определенная победа.

– Пошла бы сама и посмотрела, как с ним разговаривать. С этим новым маршалом. – Скорчила ей рожицу Николетта

– Зато теперь мы точно знаем, что Камилла – подозреваемая.

Николетту все еще подташнивало от жары на станции карабинеров, но прогулка по зимней деревне и бокал прохладного белого вина почти привели ее в чувство. Она наколола картофелину на вилку, отправила ее в рот, обожглась, запила вином и сразу отправила в рот большую ложку капонаты -овощного рагу. Теперь ей окончательно похорошело.

– Во всяком случае других подозреваемых у них нет.

– Он же сказал тебе, что список большой.

Николетта вспомнила самодовольную улыбку маршала. – Но у меня такое чувство, что они решили – это Камилла, осталось поставить финальную точку.

– На их месте я бы тоже первым делом заподозрила Камиллу. Согласись, все выглядит подозрительно.

– Ты тоже думаешь, что это она?

– Ты же сама говоришь, она что-то скрывает.

– Да. Хотелось бы знать, что.

– Скажи, почему тебя так беспокоит, что она могла убить своего мужа? Я имею в виду, ты ее едва знаешь. Она всего лишь один раз заговорила с тобой на рынке и купила твой травяной чай.

– А тебя не беспокоит, что невиновная беременная женщина может оказаться в тюрьме?

– Он ей изменял. А значит, у нее был повод.

– Но была ли измена?

– Любовь проходит. А иногда это происходит неожиданно, независимо от чувств.

– Я знаю. Вернее… наверное, так бывает.

– Я прожила долгую жизнь, Николетта, я многое видела и многое знаю о человеческой натуре… если кто-то неверен, это не значит что он не любит своего супруга.

– Да поняла я, поняла! Но это не меняет факта, что здесь что-то не так. Но не могу понять, что именно…

Николетта так сильно воткнула вилку в кусочек баклажана что соус выплеснулся на белоснежную скатерть. Но Пенелопа сделала вид, что не заметила.

– Итак… возможно ли, что девочку подставили?

– Ты только что пыталась убедить меня, что она виновна.

– Я просто выдвигаю гипотезы. Но я согласна с тобой… это все выглядит очень глупо.