Перевоспитать актрису

Гройсман замолчал и сделал несколько глотков пенного светлого. Потом выдохнул так, как будто его только что настиг оргазм, и блаженно прикрыл глаза.

– Кирилл Александрович, – спросил Леша, – а был ли в окружении Елены парень, бородатый, светловолосый?

– И о последнем ее звонке тоже расскажите.

– Странно, но это все связано, – ответил Гройсман, открыв глаза и начав говорить уже не так печально. Надо было сразу дать ему похмелиться. – Как я и сказал, почти не слушал Лену. Но она была на взводе. Почти всхлипывала в трубку. Я учился на режиссера, хоть и пишу сейчас сценарии, так что даже в мастерице перевоплощений смог распознать искренность эмоций. В целом, ее монолог свелся к тому, что мне стоит рассказать о фиктивности нашего брака, если ко мне придет светловолосый мужчина с бородой. Что-то вроде того, что это в моих же интересах. Ну, я из вежливости поинтересовался, что случилось, а она ответила с присущим ей драматизмом… Кажется, это звучало так: «Прошлое настигло». Я, честно, не стал вдаваться в подробности. Ответил, что нет проблем, все скажу. Вот мы и попрощались, потом я начал отмечать день рождения и завис на четыре дня. А теперь пришли вы и говорите, что Ленка погибла.

– Кирилл Александрович, вы должны завтра подъехать в отдел, и мы запротоколируем ваши показания, – сказал Леша.

Мы с Ботаником вышли из квартиры Гройсмана и спустились вниз. Даже разговаривать не было необходимости. Мы явно думали об одном и том же. Скорее всего, этот загадочный блондин и есть тот парень, о котором говорила соседка Елены. Значит, надо его найти. А еще покопаться в прошлом актрисы, если она сказала, что оно настигло ее.

Подождав Лешу на улице, я спросила:

– Что дальше будешь делать?

Он с полминуты подумал, посвящать нас в детали или нет, но все-таки ответил:

– Костя только что прислал сообщение. Просил заехать. Сегодня же, а то с завтрашнего дня он на неделю в отпуск. Так что поехали.

– А можно? – недоверчиво поинтересовался Ботаник.

– Да я уже как-то привык к вам. Временами даже скучно становится без твоей умной рожи, – посмотрел Леша на него, – и твоей стервозности, – улыбнулся мне.

Сомнительный комплимент, но я лучше промолчу. Мало ли… еще запрет меня в изоляторе временного содержания вместе с Танькой.

Только к машине я шла, кажется, с глупой улыбкой на лице, потому что Ботаник снова не выдержал, хотя знал, что нарвется на грубость.

– Хэштег: сложные отношения.

– Что? – повернулась к нему, вынырнув из дурацкого состояния.

– Ну, у меня Инесса подсела на любовные романы. Находит их в сети и читает. Так там во многих хэштег такой для более удобного поиска.

– Н-да, это только мы, видимо, отстали от мира современной литературы.

– Зато если мне на пенсии станет скучно, я всегда могу описать наши приключения.

– Поехали уже, доктор Ватсон, – усмехнулась я.

Глава 10

Когда мы уже подъезжали к моргу, Ботаник наконец снова подал голос:

– Кажется, Константин Иванович не обрадуется. Может, надо было ему что-то от изжоги захватить?

Я посмотрела на этого остряка, припарковав машину, и спросила:

– Ты где так язвить научился?

Он в ответ пожал плечами и улыбнулся:

– У меня были лучшие учителя.

Если уж он говорил во множественном числе, то явно имел в виду не только меня. Скорее всего, и Лешу тоже. А может, и Константина Ивановича. Он от нас в остроумии не остает.

Я положила подбородок на руль и повернула голову в сторону припарковавшейся рядом машины. Все-таки я идиотка. Из-за такой глупости поссориться. Может, та брюнетка в его квартире уже приняла предложение? Не все же такие несговорчивые, как я.

– Ивонна Сигизмундовна, мы будем сидеть или пойдем? – спросил Ботаник, выходя из машины.

Леша уже тоже нетерпеливо прокручивал ключи на пальце, ожидая нас. Ну, не стоит заставлять ждать тогда. Я вышла и направилась к дверям. Все равно все не то, все не так. И от этого тошно. Очень тошно.

Костя привычно поднял голову, когда мы вошли в кабинет, и поморщился. Реально у человека изжога, судя по выражению лица.

– Ваша троица меня доконает, – обреченно выдохнул Клементьев.

Леша сразу перешел к делу:

– Что у тебя?

– Ваша Елена Гройсман рожала. У нее старый шрам на промежности, да и тазовые кости… Возможно, это их врожденное расположение, но я бы сказал, что все-таки роды были. Да и по рубцу можно сказать, что ее резали во время родов. Налицо эпизиотомия. Немного, там буквально пять стежков было наложено. Да и шов довольно старый. Но это могло быть два года назад, а могло – и десять.

Каждый из нас сейчас задумался. Двадцатилетняя девушка приезжает в наш город, без детей, только с амбициями. Быстро поднимается по карьерной лестнице, а потом ее настигает прошлое. Если она и рожала, то во сколько лет? Девятнадцать – это максимум.

– Леша… – протянула я.

– Не надо мне устраивать тут курсы повышения квалификации. Естественно, я отправлю запрос, – перебил он, словно прочитав мои мысли.

– Что-то еще? – спросил Ботаник у Кости, пока я не выдала в ответ что-нибудь, после чего Леша точно пресечет всю нашу самодеятельность.

Клементьев бросил на стол папку и сказал:

– Можете сами все прочитать, но ничего сверхъестественного. Шрам от удаления аппендикса, след от ожога на ноге, родимое пятно на животе, сросшийся перелом ключицы. В общем, банальные травмы, которые могут встретиться у каждого. У меня три перелома было и ожог от мангала на руке.

Ботаник задумчиво полистал отчет, а потом подошел ко мне и ткнул пальцем в одну строчку.

– Устричный соус, – сказал он. – Вы были правы.

– Так вот на что произошла реакция? – услышал Костя нас. – Да, морепродукты – мощный аллерген.

– Только откуда у вас такая просвещенность? – посмотрел по очереди Леша на меня и Ботаника.

Мажора сдать, что ли? Нет, не сдам. Мало ли еще пригодится. Пусть я и не жалую Игоря Михайловича, но он хотел помочь. И без протокола. Конечно, папа бы вряд ли его погладил по голове, если бы он пришел в следственный комитет.

– У каждого свои источники, – улыбнулась я в ответ.

Может, еще и воздушный поцелуй послать? И доведу Лешу до белого каления.

Но он странно отреагировал. Тоже расплылся в улыбке и сказал: