Роман длиною в жизнь. Романы, повести, рассказы

– Муж, честно говоря, попросту сбежал от неё. Года три тому назад. С ней очень трудно… Ей самой с собой трудно, вот и окружающим достаётся… Были романы… Всё какое-то нестабильное… Кто-то есть сейчас, но я пока не знакома. И не очень-то в курсе… Обещала познакомить. Может, получилось… Не знаю… Хотя, навряд ли получилось, если она так…

– Зайдите ко мне после.

– Хорошо.

– Обязательно.

– Да, конечно.

21.

– Как ты, Танюш?

– Никак.

– Что-то случилось?

– Тебе дело?

– Ну что ты говоришь…

– Тебе же дела нет до меня!

– Не говори так. Ты сама меня от своей жизни отстраняешь.

– А ты и рада.

– Таня, я в таком тоне не хочу говорить. Ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю, я всегда пыталась быть ближе к тебе… Но после смерти папы ты словно и меня закопала. Или я не права?.. Ты сбежала от меня замуж… Ты Милочку родила, не понимая, что такое ребёнок, что такое быть матерью… Словно назло всем… себе, мне… мужу своему… Ты…

– Хватит!

– Хорошо. Хватит. Как ты себя чувствуешь?

– Великолепно!

– Ты сейчас ждёшь, что я скажу «хорошо, ну я пошла». Да? Чтобы ещё раз себе доказать, что твоя мать – бесчувственная баба, которой ты до лампочки… Ты ведь эту картину упорно вырисовываешь?.. Так вот, я тебя люблю, Таня. Люблю, даже когда ты меня отпинываешь. Мне очень жаль тебя… я хотела бы и могла бы тебе помочь. Могла бы! Если бы ты позволила мне приблизиться к тебе. Ты ни сама не рассказываешь ничего о себе, ни меня не спрашиваешь о моём. Что ты знаешь обо мне? Как я смерть папы пережила, ты знаешь? Ты знаешь только, как тебе больно было. Но я ведь тоже лишилась любимого человека. С которым была счастлива, как только женщина может быть счастлива с мужчиной… и могла бы быть счастлива всю жизнь… долгую жизнь. Мы любили друг друга. Я до сих пор любого мужчину по нему меряю… И похожих нет. А с другими у меня ничего не получается. Что ты плачешь?.. Ну позволь же мне хотя бы обнять тебя… Можно?.. Боже… Моя девочка… Плачь… плачь… И прости меня…

– За что?..

– Если мы так с тобой жили, значит, есть за что… Может, я ещё не всё поняла из своей вины… Если хочешь, можешь мне высказать всё, чем ты была недовольна… Нам давно нужно поговорить… держи салфетку…

– Я не смогу сказать… это ужасно…

– Нет ничего ужасней нашей отчуждённости! Всё остальное – семечки.

– Нет… Ты умрёшь от горя…

– Горе это наши с тобой нынешние отношения.

– Это и есть про наши… наши отношения…

– Танюша. Говори, я тебя умоляю. Скинь этот груз. Он ни тебе, ни мне не нужен. Вытащи… выдерни эту занозу… Я тебе помогу. Ты увидишь, как дышать станет легче.

– Я лучше напишу…

– Лучше, конечно, сказать… но, как тебе проще, так и сделай.

– Сколько меня тут продержат?

– Это только от тебя зависит. Вот как напишешь всё, что сказать мне хочешь, так и отпустят.

– Меня к психоаналитику потащат?..

– Ну, ты же уже знаешь, что это такое… Это же не больно.

– Это бесполезно…

– Я совершенно согласна. Пока ты сама себе не откроешься, никто тебе ничем не поможет. Правде же?

– Да…

– Ну, я попрошу у доктора бумаги?.. А ручка есть у тебя?

– А где мой телефон?

– Не знаю. Наверно, у доктора… Я сейчас вернусь, хорошо?

– Ладно.

– Я сейчас, моя хорошая…

22.

– Можно?..

– Да, входите. Ну, что?..

– Мы поговорили… С ней, по-моему, уже что-то происходит. Она хочет мне в чём-то признаться… В чём-то ужасном, она сказала. Только она не решилась сказать, хочет написать… Я могу попросить у вас бумагу и ручку? И ещё она спросила, где телефон?.. Он же у кого-то из врачей был…

– Телефон, часы, кольца, одежда, всё, что на ней было, в камере хранения. Я объясню, что ей это отдадут потом…

– Можно, я сама ей скажу это? И бумагу отнесу. Кстати, она в палате общего… как это называется?..

– Она в палате государственного медицинского обслуживания, если вы об этом.

– Да. Об этом. А есть какие-то другие? Платные…

– Зря все думают, что у нас другое отношение к пациентам в платных палатах… Но если вы настаиваете…