В огне 2. Сожженные

Отойдя на шаг назад, я снова замахнулась и была поймана за лодыжку. Пальцы Девила сжали ее как наручники, он чуть дернул меня на себя и, я запрыгала, как калека на одной ноге. Он ехидно улыбнулся, когда я попыталась высвободиться, и снова дернул на себя, вызвав резкую боль в коленных мышцах.

– Пусти, процедила сквозь зубы.

– Ты так ногу себе сломаешь.

Он осторожно провел пальцем по ткани леггинсов, задевая оголенную кожу на щиколотке, а затем резко надавил на самом сгибе, я взвизгнула, и когда нога оказалась на свободе, я шмякнулась на задницу, одаряя Девила презрительным взглядом исподлобья. И прямо таки ощущала, как раздуваются мои ноздри.

– Об этом я и говорю. Сними кроссовок.

Я потерла лодыжку и бросила еще один угрожающий взгляд на Девила.

– К черту иди.

– Я-то пойду. Покажи ноги.

Он шагнул вперед, а я отползла в сторону.

Не собираюсь ничего показывать. Он прав, и подтверждать то, что я вполне могу переломать себе лодыжку, я не собираюсь. Руслан говорил, что задрать повыше ногу недостаточно, что я наношу удар, как хилячка, и мои синяки на ногах тому подтверждение. С ним я могла согласиться, но не с вот этим вот..

– Мои ноги выглядят отлично, в отличие от.. Тебя.

Браво, Алина, это лучшее, что ты могла придумать!

Девил фыркнул и опустился рядом со мной на корточки, я замерла, когда его лицо сблизилось с моим, и теперь в тишине, я отчетливо слышала свое сбившееся дыхание. Дев немного наклонился и, горячий воздух защекотал ухо.

– От тебя несет алкоголем, шепнул он.

Вот урод! Я двинула его обеими руками в грудь, и попыталась встать, тот пошатнулся и рассмеялся, что взбесило еще больше. Нет, смех не был раздражающим, даже напротив, отчего у меня почему-то в горле заскрежетало.

– Что с тобой не так?! – заорала я, поднимаясь на ноги.

Улыбка Девила исчезла в один миг, словно и не было ее вовсе.

– Со мной? Что ты здесь делаешь? Хочешь бороться, вставай и борись, но только не здесь. Твоя мать мертва, отец за решеткой, твой гребаный любовник месяцами вытирал о тебя ноги, а затем исчез. А все, что ты делаешь, это ходишь сюда и срываешь злость на этом мешке с дерьмом и своем теле.

– Заткнись, – это все, на что меня хватило. И когда заметно тряхнуло, я стиснула зубы так, что они могли бы вот-вот развалиться. Лучше злость, чем нытье. Поэтому дрожащий подбородок пошел ко всем чертям!

Дев громко выдохнул и продолжил, на этот раз уже без повышенных тонов и грубости в голосе:

– Перестань жалеть себя.

Я прыснула.

– Кто бы говорил. Ты прячешься за десятками убийств, потому что в детстве мамочка и папочка тебя выбросили, как щенка. Ты не нужен НИКОМУ..

– Как и ты.

Он подмигнул. Издевается.

Я вспылила. На самом деле. Закипела. И подалась вперед, нарушая и без того, нарушенные мною приемы борьбы. Девил пошатнулся, а затем перехватил мою руку, я даже не успела его ударить, вторая рука была тоже захвачена и, я оказалась прижатая спиной к теплой груди с колотящимся внутри сердцем. А может, это было мое. А может, оба. Мои руки покоились на груди со сжатыми в кулаки ладонями, крест-накрест, запястья даже не ощущали боли из-за нахлынувшего адреналина, но я знала, что Девил держит крепко, и даже больше не сопротивлялась, лишь дышала наперебой, вместе с его дыханием, как загнанная в угол скотина.

– Ты выиграл, – тихо сказала я, после чего пришлось сглотнуть дурацкий ком. «Оковы» на руках исчезли не сразу, постепенно, словно проверяя, не брошусь ли я снова в драку. Нет. Глупо. У меня нет сил с ним бороться, и нет сил отрицать единственную правду, поэтому я просто выдохнула еще разочек и обернулась.

– А теперь расскажи мне, что у тебя стряслось, куколка?

Девил шлепнул меня пальцем по носу, и я снова ощутила этот дискомфорт от нашей близости.

– Я в порядке.

Отойдя в сторону, я потерла запястья. Надеюсь, хоть здесь синяков не останется, на работе на меня итак смотрят с жалостью, после того, как все мерзкие слухи обо мне, Петерсоне и моем отце полезли наружу.

– Ага, и ты все еще живешь в моей квартире.

– Мне нравится твоя квартира, я предлагала ее купить.

– Она не продается. И ты там не потому что она тебе нравится.

– Ну, давай, умник, скажи почему.

Я снова бесилась, потому что боялась услышать правду и заставить, наконец, себя в нее поверить.

– Потому что ты думаешь, если Адриан объявится, то первым делом придет ко мне.

Он был прав. В глубине души я это понимала, но все еще отрицала даже в самой себе.

– Думай, как хочешь.

– На кухне вина больше, чем еды.

– Я всегда любила вино.

– Ты закурила.

– Это временно. Я просто балуюсь.

– Так говорят подростки.

– Чего ты хочешь, Девил? Я съеду из твоей квартиры на днях. Извини, что помешала.

– Ты мне не помешала. Я вообще не об этом говорю. Я привел тебя сюда, чтобы ты училась самообороне, а ты насилуешь себя.

– Я никого не насилую.

– Сколько часов ты здесь проводишь?

Я пожала плечами.

– Полтора – два.