Неприкаянные

В его глазах нет осуждения или упрека. В них плещется тревога и страх.

– Извини… – уткнувшись в кружку, бормочу я.

– Это ты меня извини…

– Садись рядом с Тасей, Андрюша, – поднимается со своего места мама. – Я пойду, прилягу. Слишком много впечатлений для моей нервной системы.

Мама уходит. Андрей садится рядом и берет меня за руку.

– Ребенок, он же не виноват, что у него родители погибли… – садится напротив нас Демид. – Он один остался, понимаете? Был отец, а теперь вокруг него чужие люди, чужой дом. И первые дни самые сложные. Не будет резких изменений, можете не надеяться. За десять, двадцать дней ничего не изменится. Но если вы будете выполнять рекомендации врачей и постоянно с ним заниматься, через полгода, возможно, увидите какой-то результат. И здесь романтики не будет никакой. Здесь только трудиться надо. Мне жаль, Тася, что ты оказалась в такой сложной ситуации. Правда, жаль. Но здесь – либо ты берешь на себя обязательства и идешь до конца, или отказываешься и живешь спокойно.

– У меня есть знакомый специалист. Детский невролог, – вступает в разговор Ира. – Раз уж на вас свалился ребенок, нельзя его бросать.

Я смотрю на расплывающиеся капли чая на дне кружки. Демид и моя сестра правы. Никто не виноват в том, что мы с Андреем бросились искать Эрика. Эрик нашелся, и теперь только мы можем помочь ему справиться с проблемами.

– Да, чувствую, романтики в наших отношениях уже действительно не будет, – вздыхаю я.

– Тась…Я не переживу, если ты от меня уйдешь, – сжимает мою руку Андрей.

– Я сама этого не переживу.

Сглатываю ком в горле и поднимаю на него глаза.

– Может, нам надо начинать строить семью? Раз у нас теперь есть ребенок?

– В каком смысле?

– Переехать от твоих родителей к тебе, расписаться наконец и воспитывать Эрика самостоятельно?

– Ты уверена, что у нас получится?

– Нам надо взрослеть, Андрей. Мы так испугались ребенка, что поселились у твоих родителей. Но лучше не становится. Какая разница, где Эрик будет не спать? У них, у тебя? Честно говоря, если бы мы переехали к тебе, я чувствовала бы себя спокойнее. Я люблю твою квартиру. Там есть свободная комната. Можно сделать детскую.

Андрей берет меня за руки и заглядывает мне в глаза.

– Ты уверена, Тася? Уверена, что нам надо усыновлять Эрика? Обратного пути уже не будет. Со всеми вытекающими последствиями.

– Я уже все равно не смогу жить по-прежнему.

Андрей прижимает меня к себе.

– Тогда подадим завтра заявление в ЗАГС?

– Подадим.

– Ура-а-а! Свадьбе быть! Горько! Горько! – хлопает в ладоши Ира.

Мы с Андреем переглядываемся. Он наклоняется ко мне и дарит нежный поцелуй.

Я выдыхаю. Касаюсь ладонями его щек. Заглядываю с такие любимые уставшие ореховые глаза с почти угасшими золотинками.

– Я люблю тебя, Тася, – целуя мои ладони, шепчет он.

– Я тоже тебя люблю.

Прижимаюсь к его груди и закрываю глаза. Знаю, наш путь не будет усыпан лаврами. Но он уже определен. Эрик так отчаянно цепляется за меня, что будет предательством отказаться от него сейчас. Похоже, я сделала свой выбор.

Эпилог. Год спустя

Конец мая. Я стою у кромки воды и пытаюсь разглядеть дельфинов, которые накануне подплывали к берегу, а сейчас плещутся у буйков и никак не хотят приближаться.

Легкий бриз ласкает мое лицо и руки, треплет волосы и свободное платье из шифона.

– Мама, вон они! Вон!

Эрик судорожно впивается в мою руку и указывает пальчиком в линию горизонта.

– Ты уверен?

– Да! Да!

Я вытягиваю шею, но яркое солнце слепит глаза так сильно, что ничего не разглядеть.

– Да вон же они, мама!

Один из дельфинов подпрыгивает и снова ныряет в воду, разбрасывая по сторонам тысячи брызг.

– Вижу! Вижу!

Я пытаюсь включить камеру в телефоне, чтобы записать удивительное событие на видео, но, как назло, не могу найти нужную кнопку. В моем положении это нормально – седьмой месяц беременности кого угодно сделает неповоротливым.

– Мама, папа приехал!

Эрик бросает мою руку и бежит к ступеням, ведущим на набережную.

Я поворачиваюсь. Да, из синего «кроссовера», припаркованного на стоянке, выбирается Андрей.

Я с досадой оставляю идею заснять на видео дельфинов и направляю камеру на Андрея и Эрика. Получается как раз в тот момент, когда Андрей подхватывает мальчика на руки и подбрасывает в воздух.

Он замечает, что я снимаю видео, и с улыбкой машет мне в камеру. С Эриком на руках спускается к воде и целует меня в щеку.

– Как себя чувствуют мои девочки?

– Довольно не плохо. Сегодня мы толкаем маму не так сильно, – умиротворенно опускаю взгляд на свой округлившийся живот я.

– Вот и отлично. Думаю, пешая прогулка до дома дедушки маме не повредит.

Сегодня суббота и по традиции мы идем обедать к его родителям. А утром моему мужу звонил следователь по делу похищения. Спустя год все частички пазла сошлись в одну картину. И я очень хочу знать, какими красками она написана.