Ковент-Гарден

…Карл Биргстрем оказался высоким и худым мужчиной с грустным лицом измочаленного жизнью человека. Это ощущение лишь усиливали прямоугольные очки в черной оправе, которые он постоянно поправлял, словно ища баланс на тонкой переносице. Он протянул руку, и Анна пожала её.

– Как я рад.

Голос у него был бесцветный, как будто он устал после произнесения долгих речей. Но даже этот голос не мог скрыть радость, столь огромную и искреннюю, что Анна окончательно впала в уныние.

2.

На парковке им мигнул поворотниками серый приземистый «вольво». Биргстрем положил сумку Анны на заднее сидение и сел за руль.

– Клиника находится в Кунгсхольмене, а вот пансионат, где остановитесь на время обследования, немного в другой стороне. Сперва придется заехать в клинику, уладить кое какие формальности, – он замолк и предложил. – Хотите, я поеду через центр?

Анна пожала плечами.

– Все равно. Давайте через центр.

…Машина то и дело взбиралась на горки, а потом плавно скатывалась с них. Солнце скрылось, но открывавшийся с каждым поворотом город был хорош и без солнца. Тесные улицы, где узкая проезжая часть казалась зажатой с обеих сторон высокими стенами, не угнетали, а царивший везде серый тон не казался холодным, не вызывал грусти. Наоборот, город дышал какой-то удивительной свободой – свободой от необходимости куда-либо спешить, суетиться, решать нерешаемые проблемы.

«Почему здесь?» – думала Анна. – «Почему мне пришлось приехать сюда, а не в какой-нибудь бешеный мегаполис, не в провинциальную промышленную дыру, не в какое-то другое место, которое закономерно вызвало бы тоску или раздражение? Которое я потом легко могла бы ненавидеть».

Вслух она спросила:

– Это мы уже в центре?

– Вы бывали прежде в Стокгольме?

– Я не бывала нигде.

Карл Биргстрем кивнул, приняв её ответ к сведению, не отрывая глаз от дороги, хотя машина вползала на очередной холм на скромной городской скорости. Анна даже успела прочитать название у входа на станцию метро – «Остермальм».

– Да. Сейчас выедем на Страндвеген, увидите. Мне жаль, но, боюсь, толком не смогу показать вам город. Нет времени.

– Не беспокойтесь, – отозвалась Анна. – Мне это не нужно.

Биргстрем покосился на неё. Анне показалось, что он хотел что-то сказать, и даже начал проговаривать ответ про себя, но озвучивать отчего-то не стал, и снова уставился в лобовое стекло.

Анна отвернулась к окну. Было ясно, почему Биргстрем обрывал любую беседу. Он боялся узнать её лучше, чем требовалось для дела. Для него она была не человеком, а контейнером с ценным грузом. На ум пришла нарядная свинья-копилка, которую жалко разбить.

Ей всегда приходили на ум глупые ассоциации. Все же с ними было немного веселее.

Серый «вольво» проехал коротким участком набережной – вдоль неё выстроилось множество катеров и яхт. Отсюда открывался вид на рыжий от осенних крон островок и башни и шпили за ним. Затем машина вновь нырнула в сетку улиц.

– Не забывайте, скорее всего, они будут интересоваться, вы – сестра Кайсы, – внезапно прервал затянувшееся молчание Биргстрем.

– Какое совпадение, – тихо отозвалась Анна.

– Я сказал, что сестра, потому что Кайса моложе меня на одиннадцать лет. Она немного постарше вас, но ей еще нет тридцати.

Он запнулся, но Анна по-прежнему молчала, и он поспешно продолжил, словно считая себя обязанным объяснить все здесь и сейчас, немедленно.

– Почечная недостаточность у неё уже давно. Но чем дальше, тем хуже. Вы не представляете, какой ад её жизнь, особенно в последние два года. Все эти …

– Скоро представлю, – буркнула Анна.

Биргстрем аккуратно вывернул к тротуару и остановил машину.

– Анна, пожалуйста, простите меня!

– Я вас не виню. В этом нет смысла. Почему вы остановились?

Он замялся, и тогда Анна поняла, что он всерьез готовился не то утешать её, не то извиняться и объясняться. Но вместо пояснений Карл спросил:

– Что заставило вас на это пойти?

– Сестра.

– А вы… не можете помочь непосредственно ей?

– Ей не нужна почка. У неё проблемы с сердцем. С детства.

– Где она сейчас?

– Она в Германии, – глядя перед собой, отозвалась Анна, – ждет операции. А клиника ждет оплаты.

Она метнула суровый взгляд на Биргстрема, обрубая дальнейшие расспросы. Но он и без того молчал. А Анна продолжила:

– Мы слишком долго собирали на операцию. Постоянно были нужны лекарства… и срочные вмешательства, и восстановление после них. Так мы дотянули до того, что это стало почти что вопросом жизни.

Она обернулась к Биргстрему.

– И сейчас я могу решить этот вопрос окончательно.

– Вот так? – подал голос Карл, выждав должную паузу и полностью проигнорировав поставленную ею жирную точку.

– Это оказался единственный доступный способ. Ведь никто не даст такую сумму просто так, верно? – грустно хмыкнув, она подняла на него голубые глаза, пожалуй, слишком светлые и оттого немного теряющиеся на лице.

Биргстрем промолчал, но во взгляде читалось упорство человека, решившего не соглашаться.

– Вы бы тоже не дали, элементарно потому, что вам самому нужна помощь.

Он кивнул несколько раз подряд, машинально, как замшевая собачка на «торпеде», но и это не означало согласия.

– Так не должно быть.

– Не должно. Но так есть.

Позади остался второй мост и Анна, ни разу не развернувшая прихваченную с парома карту города, чувствовала, что дорога близится к концу. Теперь они ехали по длинной аллее, расчерченной посередине трамвайными путями, над которой сомкнулись сводом лимонно-желтые вязы.

Невольно девушка стала следить за Карлом, но для того её внимание осталось незамеченным. Он был сосредоточен, но на чем-то своем, внутреннем, и Анна могла бы забеспокоиться, не будь аллея перед ними совершенно пуста.