Анекдоты и тосты для Ю. Никулина

– Он учится еще хуже, чем я.

* * *

Сын говорит матери:

– Я больше в школу не пойду!

– Это почему же?

– Да ну… Петров опять будет из рогатки стрелять. Синицин учебником по голове, Васильев подножки ставить… Не пойду!

– Нет, Вовочка, ты должен идти. Во-первых, тебе уже сорок лет, а во-вторых, ты директор школы.

* * *

Политические

В 1986 году Юрий Владимирович Никулин получил интересное предложение, на которое согласился с огромной радостью:

«Главный редактор журнала “Огонек” Виталий Коротич сказал мне:

– Была колбаса от Елисеева, булки от Филиппова, а вы могли бы стать поставщиком анекдотов».

Так, на радость читателям, в журнале появилась новая рубрика, автор которой, любимый артист Никулин? рассказывал анекдоты из своей – уже к тому времени разросшейся— коллекции.

Такая же рубрика появилась в журнале «Вокруг смеха» и нескольких газетах. Сотрудничество с «Огоньком» продлилось не так долго, как хотелось бы Юрию Владимировичу.

«Кто-то решил, что в таком серьезном журнале анекдотов быть не должно. Рубрику не пропустили раз, не пропустили второй. Я тогда сказал: “Не надо. У меня закончились анекдоты”».

Позже рассказывали, будто во время творческой встречи в Кремле Михаил Сергеевич Горбачев поинтересовался у Юрия Владимировича Никулина, почему его перестали печатать в «Огоньке», на что артист ответил в своем духе:

«Один мужчина регулярно посещал туалет в центральной части города и постоянно видел там одну и ту же служащую. Через некоторое время этого самого мужчину занесло на окраину. Зашел он в туалет, а она – там. Тогда мужчина спросил, почему она перешла работать в такое захолустье. Служащая ответила: “Интриги, батенька, интриги”».

«Юра был глубоко видящим, мудрым человеком, – рассказывала Татьяна Николаевна Никулина. – Приведу пример: о том, что умер Сталин, мы узнали? будучи на гастролях в Одессе. У нас тогда был старенький, довольно плохонький приемник, по которому мы слушали западные радиостанции. И вот, через скрежет и помехи, по “Голосу Америки” мы узнаём:“Умер великий диктатор Сталин”.

Я, если честно, разревелась тогда – так мне жалко было вождя. Возмущалась: “Юра, ну как они могут так его называть?” И тогда он тихо мне сказал: “Они правильно говорят”. Сам Никулин при этом в политику никогда не лез. Держался подальше от начальства и сильных мира. Хотя, конечно, у него были возможности, и не раз, познакомиться и подружиться и с Хрущевым, и с Брежневым.

Но пошутить Юра любил всегда. Как-то мы отмечали 7 ноября. Это были 1960-е годы. Юра с другом, режиссером Илюшей Гутманом ушли на улицу, а когда вернулись, в руках у них были охапки красных флагов.

“Это тебе вместо цветов”, – сказал мне Никулин.

Во мне всё похолодело. “Сволочи, – сказала я, – идите и вешайте всё обратно. Нас же посадят”».

Среди прочих Юрий Владимирович любил рассказывать анекдоты и про политиков.

«Ты в курсе, что за это могут посадить? – спросил артиста однажды, когда они сидели компанией на кухне, знакомый. – Если бы ты не был другом моего брата…»

Никулин вспоминал: в тот раз сумел отшутиться, но сердце екнуло. Этот и правда мог донести.

* * *

Является Брежнев на тот свет, пересчитывает звезды (награды) и возмущенно вопрошает:

– Почему только пять?

– У вас было пять.

– А посмертно?

* * *

Выступив, Леонид Ильич ворчит:

– Почему речь вместо пяти длилась пятнадцать минут?

– Вы взяли три экземпляра одного и того же текста.

* * *

Стук в дверь. Брежнев достает из кармана очки, бумажку и читает:

– «Кто там?»

* * *

Запись в школьном дневнике Леонида Ильича Брежнева:

«Каждый день носит по четыре октябрятских звездочки».

* * *

Брежнев загорал на пляже. К нему подбежала собака и лизнула его ниже спины. Брежнев, не поворачиваясь:

– Ну, это уже слишком, товарищи.

* * *

Брежнев пришел в мавзолей с внуком. Внук спрашивает:

– Дедушка, а когда ты умрешь, ты тоже будешь здесь жить?

– Конечно, – отвечает Леонид Ильич.

Вдруг поднимается Ленин и возмущенно кричит:

– Вам тут что – общежитие?

* * *