Лес хрустальный

Раскурочены клетки.

На месте конфет

Плесневеют объедки.

Обмякшее солнце

В зловонном колодце.

Предательски лгут

Мои детские сказки.

С картинок текут

Потускневшие краски.

Гниющие птицы,

Пустые глазницы.

Бог света распят,

Усмехаются книжки,

Безмолвно глядят

Мои мёртвые мишки.

Топтать, топтать…

Всплески пламени, рассвет,

Пухнут красным облака,

Чуть жива, а может, нет,

Мокнут строчки на листках.

Годы – пепел на земле,

Растереть, топтать, топтать,

Муть в заплаканном окне,

Вся исписана тетрадь.

Ссохлась летняя трава,

Только память не отнять,

Я бы детство отдала,

Чтобы видеть вас опять.

Себе

Ты могла бы быть мертва

Тридцать первый год подряд,

Плесть из тины кружева,

Жрать утопленных котят.

Купорандаться в смоле,

Выгребать когтями прах,

По кладбищенской земле

Топать в алых башмаках.

Спи в запёкшейся крови,

Запевай под хряст костей,

Раздирай, души, лови

Потерявшихся детей.

Ты, о горе, всё жива,

Кожа в мясо от оков,

Зришь облёванный подвал,

Кормишь жирных пауков.

Бедная Алиса

У двери колода карт,

Холодно и пусто.

Больше свечи не горят

На хрустальной люстре.