Успешная жизнь вопреки всем правилам

Последнее, что врезалось ей в память, – неясный шепот врачей, обсуждающих препараты, укол и дикая боль; всепоглощающая, разрывающая. Сердце учащенно билось в груди, дышать становилось все трудней, в глазах темнело и единственная мысль о том, что такой нечеловеческой боли не должно быть не покидала её сознания ни на секунду.

– Что за укол это был… Я хочу знать, скажите мне, наконец!!!

– Вам нечего волноваться, все в порядке, это обычный препарат, вызывающий роды. Не дергайтесь, пожалуйста.

После тяжелых испытаний той ночи полуживого ребенка унесли куда-то в неизвестном направлении.

– Где мой ребенок, что с ним? – охрипшим, едва слышным голосом спросила Мила.

– Вы только не волнуйтесь, будьте спокойны, но ваш ребенок умер… Вам на это лучше не смотреть, – флегматичным тоном ответила врач, протирая небольшой стол.

– Что значит, умер?! Отдайте мне его! Я знаю, чувствую: он жив, вы не сможете его забрать!!!

– Успокоитесь сами или вам дать успокоительное? Вы должны осознать, что это – правда, и свыкнуться с этой мыслью, как бы ни было тяжело…

Прошло три дня… Эти дни слились в один длинный бесконечный кошмар для измученной женщины. Наконец, в кабинет вошла доктор.

Приподнявшись на локтях, Мила со всей злостью, на которую только еще была способна, произнесла, как будто прошипела:

– Послушайте, если вы сейчас же не принесете мне моего ребенка, вас ждет увольнение и уголовная ответственность за все ваши действия! Только сделаю звонок одному очень влиятельному человеку, – Григорий Верещак, знаете такого? Вот его телефон, – сказала Мила, забрав визитку, лежащую среди её вещей на подоконнике.

Неожиданно выражение лица флегматичной докторши сменилось неподдельным удивлением, взяв визитку и покрутив её в руке, она повернулась лицом к своей ассистентке, недавно вошедшей в палату. Обменявшись многозначительными взглядами, они обе вышли, неплотно прикрыв дверь за собой.

Минуты ожидания тянулись медленно, но дверь вскоре открылась.

– Да, действительно, ваш ребенок жив. Вот, удалось спасти… Мы его откачали, но он очень слабенький и с низким уровнем гемоглобина в крови. Вот ваша девочка, держите.

– Девочка? Я ждала мальчика, он мне постоянно снился…

Мила взяла ребенка на руки, и только сейчас на её измученном лице промелькнула слабая тень улыбки. Умиротворенная, она забылась в так необходимом сейчас сне.

Григорий Верещак, ныне полковник, появился в жизни Милы давно… Его детские годы прошли в поселке Светлый, – тогда никому не известный мальчик жил в соседнем доме, рядом с Миланой. Он рано повзрослел, потеряв единственного близкого человека, – мать. Мачеха превратила жизнь ребенка в сплошной кошмарный сон, подвергая пасынка физическому насилию, унижая словами, подчеркивая его ничтожность. Одним из немногих светлых моментов его жизни была соседская девочка Мила, которая как никто другой, по-настоящему понимала парня, потому что сама стала жертвой подобного жестокого обращения со стороны матери.

Прошли годы, все изменилось. Григорий, закончив высшее военно-музыкальное училище, быстро поднимался вверх по карьерной лестнице, занял руководящую должность и обзавелся связями в высших кругах общества.

Однажды, приехав погостить в родные места, где прошло его детство, он встретил Милану. Девушка искренне обрадовалась встрече со старым другом. Вокруг собрались все соседи и родственники. Так, незаметно, за разговорами прошел весь день, но Григорию пора было уезжать…

Собираясь в дорогу, он зашел попрощаться с Милой: «Прощай, мне нужно ехать. Не знаю, встретимся ли мы когда-нибудь еще… Но главное, помни: если в жизни появятся проблемы, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Вот моя визитка, запомни этот номер, он тебе еще пригодится».

Полковник внимательно посмотрел в глаза девушке, затем обернувшись, молча удалился.

Глава 3. Ревность и эгоизм

Новорожденная оказалась слабым, но очень спокойным и терпеливым ребенком. Сразу после рождения её поставили на учет с низким уровнем гемоглобина в крови. Несмотря на все диагнозы и неутешительные прогнозы врачей, Милана отдавала младенцу всю любовь, на которую только было способно её сильное материнское сердце.

Однажды в дверь позвонили. Милана спокойно открыла дверь, решив, что к ним пришла медсестра на плановый осмотр ребенка.

– Ваш муж помогает вам с ребенком? – деловито поинтересовалась незнакомка.

– Да, конечно помогает, – в полной уверенности, что медсестра интересуется помощью по дому, ответила Мила.

– Хорошо, – что-то отметила в папке с бумагами девушка. – Распишитесь, пожалуйста, вот здесь.

Позже она узнала, что к ней приходил судебный исполнитель, и теперь по закону половина зарплаты Виктора будет перечисляться на алименты его старшему сыну от первого брака. На суде стало известно, что парню уже исполнилось 15 лет, он поступил в техникум, получает стипендию. Истица, – его мать, жаловалась на низкий уровень доходов, требовала взыскания, заявив при этом, что Милана скрыла доходы семьи и незаконно получала помощь.

Семья Малецких, переживавшая не самые лучшие времена, была вынуждена бороться за выживание. Самого главы семейства изменения не коснулись: он по-прежнему пропивал половину оставшейся зарплаты, не донося её домой. Правда, иногда подшофе он мог швырнуть небольшую сумму под ноги жене с требованием отработать всё. Так Виктор познавал радость отцовства.

Поначалу Вероника радостно восприняла рождение малышки Валерии. Однако вскоре, заметив, что мать слишком много внимания уделяет какому-то крошечному существу, которое только и делает, что спит да плачет сутками, стала чувствовать себя обделенной и затерявшейся в этом огромном мире взрослых, где каждый занят лишь своими проблемами. Когда сестренка немного подросла, Ника стала устраивать с четырехлетней малышкой игры, в которых той предлагалось выбрать себе смерть. Настроив радиоприемник на частоту с шумом, Вероника зловеще шептала: «Ты попала в плен к людоедам! Выбирай, какой смертью умрешь!». Лера, не понимая смысла такой игры, вырывалась и убегала в слезах.

Но однажды девочка случайно выдала матери секрет Ники, за что и была жестоко наказана. Притащив Леру на балкон, сестра приставила вязальную спицу к её животу: «Ну что, будешь еще матери рассказывать, где я бываю и с кем время провожу?» попыталась проткнуть спицей живот. В ответ Лера начала вырваться, но не тут-то было. Подхватив сестру под руки, Ника подняла её к открытому окну, поставив ногами на подоконник. Девочка вцепилась руками в оконную раму, пытаясь сохранять равновесие. В этот момент открылась входная дверь и в квартиру вошла Милана, вернувшаяся с работы.

– Что здесь происходит? – бросилась мать к девочкам.

– Мама, мама! Она меня сбросить хотела! – всхлипывая, Лера подбежала к матери.

– Да что ты врешь! Сама залезла на окно и если бы не я… Если бы я вовремя не подоспела, сорвалась вниз бы! – не растерялась Вероника.

– Марш к себе в комнату! С тобой я после разберусь! Как будто я не знаю тебя!

Прошел еще год, этим жарким летом Нике уже исполнилось четырнадцать лет. Милана взяла дочерей с собой на работу. Рядом со стройкой было кукурузное поле и во время обеденного перерыва Милана повела туда детей. Путь их лежал через песчаную равнину, идти в полдень было тяжело, ноги вязли в песке. Милана отставала от свободно бежавших навстречу приключениям детей. Отдалившись от матери, Вероника остановилась.

– Ой! Посмотри, какой яркий поясок! – подтолкнула она сестру вперед.

Прямо на них по узкой тропинке ползла ярко-зелёная змея.

– Что это? – заинтересованно смотрела не неё Лера.

– Поясок! Бери его себе. Красивый, правда? – рассмеялась Ника.

Лера подбежала к змее, но в этот момент к ним уже подошла мать. Заметив что-то подозрительное, она остановила девочку.

– Лера, не двигайся! Это змея, она ядовита!

– Но сестра сказала, что это пояс!

Несмотря на ссоры, все же встречались и позитивные моменты, объединяющие сестер. После просмотра в кино нашумевшего фильма про зомби, девочки почувствовали себя настоящими режиссерами. Увидев дома ничего не подозревающего отца, который уже час спал мертвым алкогольным сном, Лера радостно воскликнула: «Зомби, зомби! Зомби возвращается!».

Вероника показала знак молчания сестре и метнулась в соседнюю комнату. Вооружившись гуашью, сестры приступили к творческому процессу. Прошло всего двадцать минут и облик Виктора в полной мере стал соответствовать своему экранному персонажу. На рыхловатое лицо был нанесен желтый тон, красно-черная кайма обрамляла рот, мешки под глазами выделялись темно-синим, завершал композицию рваный шрам на щеке.

Проснувшись ближе к вечеру, Виктор лениво потянулся, зевнул, осмотрелся по сторонам. На полу в беспорядке валялись брюки с носками, скомканная рубашка висела на спинке кровати. Сделав усилие, Виктор всё же поднялся на ноги, стал медленно одеваться, пытаясь привести себя в порядок. Он вспомнил, что сегодня, в законный выходной день его пригласили на семейный ужин сестры. Завершив приготовления, мужчина поискал взглядом расческу, но ни расчески, ни зеркала на своем месте не обнаружил.

Виктор неторопливо вышел из дома и направился в соседний двор, где жила его сестра. Вечерело, но лучи уходящего солнца всё ещё ласкали землю приятным теплом. На игровой площадке, проходящей через двор, как всегда в это время, детвора устраивала веселые игры. Заметив проходящего мимо незнакомца, дети сначала притихли, потом послышались короткие смешки и окрики:

– Спасайся, зомби идет! А-а-а-а!!!

И гурьба ребятишек пронеслась мимо, распуская истошные вопли.

«Надо же! Какие игры сейчас у детей!» – подумал мужчина, недовольно поморщившись.