Тайна русского путешественника

– Да с утра, часов в десять. Я в поликлинику как раз собиралась, а тут он, ну и опоздала, пришлось опять записываться. Теперь уж только на следующей неделе попаду. А ведь хотела в субботу на дачу на недельку съездить, дом намыть, грядки вскопать, и с дочерью уже договорилась, чтобы отвезла меня. Семен Степанович покойный тоже думал со мной на лето поехать. На воздух. Да-а…

– У вас дочь есть? – оживился Илья.

– Ну да. И двое внуков. Дочка у меня в банке директором департамента работает, муж – тоже начальник, сами они на дачу не ездят, все по Испаниям да Франциям колесят, а мне и в Сиверской хорошо, да вот внуков еще на пару месяцев подкинут, – неспешно рассказывала Анна Михайловна, гремя тарелками. – Вы как, поедите со мной? Картошка на сале и огурцы у меня соленые еще с зимы остались.

Илья, у которого от вида золотистой картошечки и запаха жареного сала слюноотделение уже зашкаливало, с радостью согласился, решив, что саму Анну Михайловну и ее состоятельную дочь можно исключить из числа подозреваемых. Вряд ли директор департамента станет старичков из-за шкатулки резать.

– А зачем наш сотрудник к вам приходил? – с аппетитом наворачивая картошечку, поинтересовался Илья.

– Да зачем и вы. Спрашивал, давно ли мы знакомы с Семеном Степановичем. Не знаю ли я его родственников, давно ли они его навещали, да где живут, адреса телефоны. Так я вам уже говорила, что не знаю адресов, – доставая из банки хрустящий соленый огурчик, объясняла Анна Михайловна.

– А свой телефон он вам на всякий случай не оставлял?

– Нет, не оставлял. Да и зачем он мне? Больше, чем знаю, не вспомню, – категорично заявила Анна Михайловна.

Она вообще была женщиной бодрой, энергичной и решительной, в квартире у нее царил идеальный порядок: ни пылинки, ни соринки, тарелки, чашки, кастрюльки выстроились в шкафах как по ранжиру, и уж если Анна Михайловна заявляла, что она чего-то не знает, ей можно было верить.

– Анна Михайловна, а вы не видели у Семена Степановича старинной шкатулки, то ли серебряной, то ли позолоченной, вроде бы ему по наследству досталась?

– Шкатулки? – задумалась Анна Михайловна. – Да нет. Не видала. А большая шкатулка?

– Вроде бы не очень, вот такая примерно, – изобразил руками Илья. – Но сразу видно – старинная.

– Нет. Такой не видала.

– Ну что ж. Спасибо вам за ужин, спасли от голодной смерти, – поднимаясь из-за стола, поблагодарил Илья. – А вот если вдруг вам позвонит наш сотрудник Петров или наведается, вы тут же прямо немедленно позвоните мне вот по этому номеру.

– Значит, не из ваших был? – сердито поджала губы Анна Михайловна. – Провел меня, паразит! А я и документ спросить не сообразила, на слово поверила, старая калоша! – И, посопев немного, решительно спросила: – Есть у вас художник, чтобы со слов портреты рисовать, как в старых фильмах про милицию?

– Есть.

– Поедемте. Пока помню, фоторобот его составим. Так это называется?

– Так.

– Поехали. Вот только платье быстренько переодену и кофту возьму, а вы пока предупредите там своих, чтобы подготовились, – деловито распоряжалась Анна Михайловна.

– Анна Михайловна, а вы кем раньше работали? – крикнул ей вслед Илья.

– Начальником цеха на заводе турбинных лопаток, – зычным голосом ответила Анна Михайловна.

– Вот это женщина! – с уважением отметил Илья и стал звонить капитану. Но прежде чем везти Анну Михайловну в управление, он сбегал взглянуть на квартиру Колокольникова. Печати были сорваны, квартиру определенно вскрывали.

Пришлось вызывать участкового, договариваться с капитаном Сафоновым, чтобы тот прислал человека присмотреть за квартирой, потом везти в управление Анну Михайловну, передавать ее с рук на руки сотрудникам экспертного отдела. В итоге они с капитаном лишь в девять вечера попали в квартиру убиенного Семена Степановича, оба хмурые и полные дурных предчувствий. У обоих имелись жены, которые не одобряли поздние возвращения домой.

– Значит, выходит так, – присаживаясь возле стола, устало проговорил капитан, когда обыск квартиры Колокольникова был закончен и шкатулка не нашлась. – Если мотивом убийства Колокольникова была шкатулка, значит, тот, кто его убил, знал о ней и действовал охотник за шкатулкой, назовем его так, или по наводке, точнее, по заказу, или самостоятельно. Второе мне кажется вероятнее, потому что больше ничего в квартире не тронули – ни деньги, ни вещи. Наемный вор наверняка прихватил бы с собой наличность. – Илья согласно кивал. – Но если предположить, что так оно и было, следовательно, шкатулка представляла собой большую ценность. За пустячок убивать не стали бы. Вопрос – денежную или историческую?

– Да, конечно, денежную! – не удержался Илья. – Кого сейчас семейные реликвии интересуют, если они цены при продаже не имеют?

Капитан на это заявление отвечать не стал, только крякнул и головой покачал. Молодо – зелено. И продолжил свои рассуждения:

– Но если шкатулка была похищена, то кто и зачем приходил к Анне Михайловне Ступиной и расспрашивал про шкатулку и про родных покойного Колокольникова?

– Конкуренты? – предположил Илья.

– Не думаю. Скорее всего, убийца не нашел шкатулку и предположил, что Колокольцев передал ее родственникам. Ведь прямого наследника у него не было.

– Значит, он продолжит охоту за шкатулкой? – обрадовался Илья.

– Вот именно. Надо срочно разыскать родственников Колокольникова, – кивнул капитан. – И еще. Зачем он вчера полез в квартиру убитого? Ведь это риск, что опять-таки говорит о большой ценности шкатулки.

– Хотел еще раз как следует обыскать квартиру, проверить, нет ли тайников, – не задумываясь ответил Илья.

– Не думаю. Квартиру логичнее и безопаснее было обыскать в первый визит, когда было совершено убийство. Ведь что интересно: Колокольникова не пытали, а, судя по расположению тела, убили сразу же, как только хозяин с убийцей вошли в комнату. Значит, убийца был уверен, что шкатулка на месте. Понимаешь, куда я клоню? – капитан взглянул на Илью.

– Ну да. Значит, убийца уже бывал у Колокольникова и шкатулку видел.

– И возможно, сначала хотел договориться по-хорошему. Или не был готов к решительным действиям в первый визит.

– Или ему кто-то помешал, – добавил Илья.

– Точно. К тому же дверь в квартиру не была взломана, Колокольников сам впустил убийцу и, очевидно, его не боялся, – поднял палец вверх капитан.

– Ну да. Но шкатулку все же припрятал, – поддакнул Илья.

– Именно. Может, потому и не боялся, что шкатулки в квартире уже не было? – потирая лоб, проговорил капитан.

– Наверняка.

– Куда он мог ее деть? – глядя в одну точку, размышлял Павел Петрович. – Шкатулка небольшая, но все же заметная. А за Колокольниковым могли следить. Стал бы он рисковать и сам вывозить ее из дома? А если бы и стал, то куда? К приятелю, по почте родственникам? В банковскую ячейку? В камеру хранения?

– От них был бы ключ. Может, убийца приходил его искать?

– Может. А может, он искал записные книжки покойного? Письма, адреса, телефоны друзей и родственников? Не зря же он приходил к Анне Михайловне… – так же задумчиво проговорил Павел Петрович.

– А они все у нас! – радостно напомнил Илья. – Точнее, книжки и телефон покойного. А письма кто сейчас пишет?

– Сейчас нет, – согласился Павел Петрович. – Вот что, осмотри еще раз квартиру и собери все записи, блокноты, письма, открытки. Все, что найдешь.

– Зачем? – робко спросил Илья, тоскливо поглядывая на часы.

– Вдруг в письмах упоминания о шкатулке встретятся. А на открытках – адреса друзей и родственников, – выразительно глядя на несообразительного помощника, пояснил капитан. – Ищи давай. Вопросы он тут задавать будет… – И, поднявшись с места, тоже принялся за поиски.

– Ну, ребята, докладывайте. – Капитан Сафонов крутанулся в новом современном рабочем кресле, как мальчишка, расплывшись в довольной улыбке. Он всегда мечтал о таком, но не надеялся, что начальству придет в голову осчастливить сотрудников подобными буржуйскими изысками. И вот нате вам: во всем отделе новая мебель и крутящееся кресло! Поймав на себе насмешливые взгляды подчиненных, капитан смутился, слегка порозовел и, нахмурив брови, строго сказал:

– Хватит веселиться. Докладывайте.

– Можно начинать? – справившись с неуместным весельем, спросил курносый, круглощекий лейтенант Скворцов.