Маргарита и Лука. Книга 2

– Чё он никак не расслабится? – раздражается итальянец.

– Не обращай внимания… – у Марго тоже было не очень с деньгами.

– Вот эти, сидят тут, напыщенные, ни хрена не могут расслабиться! – Лука вдруг начал ворчать, как старый дед. – В пиджаках припёрлись в ресторан!

Итальянец продолжал хаять элегантных туристов, в то время как Маргарита поражалась накопившейся в нём злости на всех и вся.

– Пойдём? – наконец закончил наш герой.

– Ладно, – Грета понимала, что её новый бой-френд не в состоянии сидеть на одном месте больше пяти минут без дела.

Морской бриз окутывает плечи. Внизу, у яхт, мужик кричит «bal?k ekmek, bal?k ekmek»! «Господи, какое душевное место…»: думает Маргарита.

– Я бы хотела здесь жить в старости… – вырывается у девушки.

– Э? – пренебрежительно реагирует Лука, оглядывая старинные здания вокруг. В его взгляде непонимание.

Марго пожалела, что открылась.

Глава 5

Ужин в отеле был вкусным и по обыкновению обильным. Среди разнообразия всегда можно найти нечто диетическое, к тому же каждый раз разное, – за это Грета обожала турецкий All-inclusive.

– Принцесса, что делать будем? Ты такая красивая… Не можем же мы сразу в номер…

Сегодня Марго была в чёрном коротком бархатном платье, подпоясанном фиолетовым кожаным ремнём. – В бар?

– Давай. Кофе хочу местного варёного!

– ОК!

Изрядно подвыпившие иностранцы галдят у стойки, разом закрыв рот при виде нашей русской блондинки, провожая вновь прибывших вызывающими взглядами.

– Lucky man! – выкрикивает один из красномордых.

Лука как с цепи срывается, в один прыжок преодолев расстояние. Маргарита обгоняет его, вовремя заметив неладное. Девушка обнимает любовника, чувствуя энергичность его тела в данный момент, шепчет – «Тихо-тихо тчч-тчч», – и целует пульсирующую от адреналина вену у него на шее. Наш итальянец вдруг переключается и начинает нежно целовать Марго в губы. Драка уже не стоится.

– Моя принцесса… – Лука влюблено смотрит на девушку.

– Что пить будете? – приветливый официант протирает стаканы.

– Не знаю… Тэкила есть? – решает Марго.

– Конечно!

– «Маргариту» делаете?

– Всё щщто угодно дьля Вас! – молодой турок с напомаженными волосами строит глазки Грете.

– А мне водку с мартини! Взболтать, но не перемешивать! И зовите меня Бонд! – Лука вживается в роль.

«Залив глаза», Лука начинает разглагольствовать о принципах своей жизни.

– Знаешь, ты такая классная! Не как другие суки! – прерывается на пару секунд итальянец, чтобы глотнуть водку-мартини. Морщится и продолжает. – Эти бл…и такие назойливые! Вечно им от меня чё-то надо!

– В смысле… Какие бл…? – непонимающе, оглядывается Маргарита, ища глазами женщин лёгкого поведения.

– Вот, например, я до тебя, до приезда к тебе сюда, ну… Ты же понимаешь, что я трахался с кем-то?

– Угу… – нашей девочке не очень-то нравился такой стиль общения, но она всё-таки решила узнать, что парень скажет дальше.

– Я перестал спать с ней за 2 месяца до встречи с тобой. Решил повоздержаться. Ведь я знал, что хочу тебя и скоро буду с тобой… Не хотел размениваться на что-то не стоящее… Понимаешь?

– Да, – хотя наш парень не хотел обижать Грету, ей становилось не по себе. Ведь у неё совсем никого не было уже год, и Лука был единственным для нашей героини долгие месяцы. Ей наивной и в голову не приходило, что её любимый итальянец может продолжать цинично встречаться и спать с кем-то, между дела отсылая любовные СМС Маргарите, звоня ей по Skype и разделяя с нашей героиней самые важные события по электронной почте. Ведь наша девочка давно пропала в бермудском треугольнике мыслей о далёком близком родном итальянце по имени Лука.

– Ну так вот… Я встречался с бабой. Ну ПОЛНАЯ СУКА!

Грета потупила глазки, не понимая причины внезапного превращения принца в «быдло»: «Должно быть, его девушка сильно обидела… Обманула, или унизила…»

– А что случилось?

– Да ни хрена! Я ей говорил, когда мы только начали встречаться: я тебя не люблю. Мне просто нравится спать с тобой. Никаких обязательств. Она: «OK». А потом что? Проходит год, два, и эта стерва начинает: «Я хочу быть с тобой. Давай построим семью. Родим детей». Лука изображает свою итальянскую подругу по всем канонам своего, как он считал, неотразимого юмора: закатывая глаза, вытягивая губы и прибавляя тону писклявости. – Я ей: «Какая на х… семья? Я что, не ясно выразился? Меня ТЫ как жена не интересуешь! Ты человек и я уважаю тебя. Но, какие на х… дети? О чём ты, дура?».

«Как он странно воспринимает суть слова «уважение»?»: наша героиня не знает, что ответить. Итальянец же, хлебая из очередного бокала крепкий алкоголь, хмуря брови, продолжает мысль.

– А она плачет, говорит: «Скотина ты»! Скажи мне, принцесса, в чём я скотиной оказался? Я с ней с самого начала честен был, проинформировал: «Ты мне на х… не нужна!» Чё она взъелась? – злющий, с выпученными глазами и проваленными глазными яблоками от выпитой водки, Лука уставился на Грету. Она отвела глаза: «Как он жесток, Господи…»

– Значит, она, бл…, родит, а я – содержи этих ублюдков! Да насрал я! Почему Я должен брать на себя ответственность? При разводе – половину состояния отхапают для детей! Я не собираюсь давать деньги на содержание детей! Хочешь жрать – иди работай! Не х… дома сидеть!

На этих словах у Марго что-то оборвалось внутри. «А как же период беременности? Не все могут работать из-за плохого самочувствия… Восстановление организма после родов… Кормление грудью… Да и малюточку любимую, только что родившуюся, кому доверить можно? Никакая нянька лучше не сделает, чем мама! Сразу же оторваться от существа, что 9 месяцев под сердцем носила… Да на него наглядеться не можешь, как долго о нём мечтала… Чудо, с маленькими пальчиками, хрупкое создание, нуждающееся в маминой заботе, тепле…»

– Я НИ-КОГ-ДА НЕ ЖЕНЮСЬ!!! НИ-КОГ-ДА! Ты уж меня извини, но бабы просто СУ-КИ! Зачем мне это надо – содержать сучку? Жениться это синоним фразе «вляпаться в дерьмо»! И пошли на х… все те, кто советует мне эту добровольную каторгу. Уж лучше я проживу всю жизнь один без этих сучек, только если потр…ся без обязательств. – Его глаза застыли в вытаращенной паузе. – Пойду покурю!

Ещё более пьяный и вонючий, наш итальянский мачо вернулся, чтобы продолжить сетовать на несчастную жизнь.

– А ещё все бабы требуют, чтоб за них платили. То есть я приглашаю её на свидание и автоматически подразумевается, что Я обязан платить. Она даже кошелёк не берёт! Не может даже поужинать за свой счёт! Вы же феминистки, или как там? Почему женщины, считающие себя равными мужчинам, не могут оплатить МНЕ обед, а? Почему нет?

«Будто бы от него бриллиантовое колье требуют. Но как же тогда девушке понять, что её избранному по силам будет содержать семью, когда она забеременеет и не в состоянии будет уже так рьяно работать? И пока ребёнок ещё маленький, а у неё послеродовое истощение, да ещё о дите надо заботиться?»: подумала Грета.

Язык твой – враг твой. Как говорят мусульмане: «То, что было сказано – нельзя стереть, поэтому самым умным будет – промолчать в ссоре».

Марго сидит на высоком табурете у бара, поникшая, слушая, как весь женский род поливают грязью: «А каким нежным он мне представлялся… Ведь его СМС были полны понимания и чувственности, тактичности и заботы… О каком уважении он говорит, если позволяет себе такими словами женщин называть… Ох и лгун! Надо же, как он искусно льстил! Как изображал из себя джентльмена!!! Да он просто пользуется женщиной как резиновой куклой, не удосужившись слово доброе сказать! Ну да ладно… Я ошиблась… Влюбилась в морального урода… Глупая… Теперь плачу за свою смелость, безрассудство: собрать чемодан и прикатить на встречу с незнакомцем! А теперь, в «пятизвёздой ловушке», вынуждена выслушивать гадости…»: мысли Марго прерываются на очередном агрессивном «Сука! Ублюдина!», Лука выкрикивает ругательства прямо в лицо Марго, которая в панике не сразу понимает, что слова были отпущены в сторону ещё одной бывшей.

«Уеду и забуду! Господи, скорей бы!»: Грета еле удерживает слёзы, накопившиеся в глазах.

– Да, была одна дура, да они все такие! Короче, я спрашиваю: «Чем ты хочешь заниматься в жизни?». Она мне: «Хаччу стааать актриссой», – Лука опять начал манерничать. Я ей: «И?» – итальянец вдруг начал гиперболизировано хлопать глазами, изображая женское удивление. – «Что и? Я хааччу быть актриииссссой. Больше ничиво!»

Маргарите очень хотелось треснуть ему по лицу, по этой «морде», которая считает себя такой умной! Чтобы раз и навсегда отбить у «козла» желание обезьянничать.