Колодец Уиджи

– Дорога не хитрая, но опасная… – томительно протянул Добрыня.

– А поконкретнее? – в своей нетерпеливой манеры процедил Игорь.

– Колодец знаю имеется один, тот что прям возле усадьбы, точнее возле бани, а Дарья Николаевна ой как баню любит…

– Да? – насмехаясь перебил Дэн. – Чё тут тогда гнильем воняет за три версты, да и не моются злые духи, нескладно братец выходит!

– Да, то есть нет, но остров тем то и необычен, что перенесенные духи обитают здесь по подобию своей прежней жизни. Выглядит это конечно как ритуал, хотя по сути это и есть все ритуал, но тем не менее привычки покойного тоже переносятся.

– Кем переносятся? – не понял Дэн.

– Говорю же, остров этот – оккультное место, где обмен жизнями происходит, те кто обряды проводят – хозяева острова, они всему виновники и замысел весь только им известен.

– Так нам только на один колодец уповать? – спросил Игорь.

– Выходит что так, я помогу вам, а дальше уж вы сами, в других проекциях я не побывал.

– А что если мы так и будем переходить с одного на другой уровень, без конца и края, пока в конец не умрем? – спросил Дэн. – Есть вообще шанс, что мы сможем выбраться?

– На твой вопрос ответа нет братец, возможно на другом этапе вы и найдете разгадку. – резонно подметил Добрыня.

– И то что почему нас занесло именно во владения Салтычихи, вы тоже не знаете? – спросил Игорь.

– Можно лишь полагать, что для ритуалов из мира мертвых выбирают исключительно душегубов и лихих злодеев, тех кому только всласть будет отнять чью-ту жизнь. – задумчиво протянул Добрыня.

– Все ясно, на следующем уровне мы также столкнемся с душей кого-нибудь серийного убийцы. – выдыхая сказал Игорь.

– Интересное приключение, ничего не скажешь. – саркастично протянула Карина. – Ну и когда нам ступать к колодцу?

– Когда ночь наступит и Дарья Николаевна ко сну отойдет, иначе никак – засекут! – сказал Добрыня разведя руками. – А сейчас переждать остаётся, да сил перед дорогой поднабраться, вы в окоп спускайтесь и ко сну склонитесь, а я здесь посижу посторожу, чтобы барыня глядишь не появилась.

Вихри событий сбивавшие с толку и парализующие логическое мышление наших героев, подрывали любые догадки и слабые объяснения. Четверо людей – некогда жившие в привычном мире с отлаженной жизненной рутиной, столкнулись с мистическими явлениями мира мертвых. Все понимание мира и человеческого устоя, понесло треск, когда пред их глазами предстали неописуемые и необъяснимые вещи. Больше не стоило уповать на то, что попали они в место продуманное умелыми разработчиками и иллюзионистами, ибо влипли они по полной, и это четко осознавали. Раны от побоев разъярённой Салтычихи были не иллюзией, а страх и неизвестность тяготили со стократной силой. Перед ними был неизвестный путь – полностью окутанный мистицизмом и нечеловеческой злобой, кто из них мог знать, какие ещё злодеи предстанут на их пути, и удастся ли им выбраться живыми.

Игоря хороводили мысли от том, что он сам добровольно угодил в капкан прихватив с собой друзей, хотя последние едва могли его всерьез волновать, ибо был он по душе единоличником лишённым базовой эмпатии. Его всегда волновал исключительно личный расчет и блага снисходящие до него.

Дэн про себя яростно гневался на Игоря, совершенно справедливо считая его виновником во всем том, что с ними приключилось. Клеймя его эгоистом и потребителем, пьющего энергию со всех окружающих.

Карина же будучи девушкой не особо смышлёной и на редкость взбалмошной, надеялась на разрешение событий естественным путем, так как свойственно такое мышление ей было с детства. Считая себя существом на редкость исключительным и заслуживающем без сомнения все самое лучшее, она в душе полагала, что ситуация сама разрешится собой, ибо негоже гибнуть такому великолепию как она в какой-то пусть и очень мутной истории.

Инна в свою очередь не могла остановить сверхскоростной мыслительный процесс и единственное что ей оставалось, так это – пуститься в суровый логический лабиринт своего сознания, вынимая понемногу из него обдуманных разъяснений и догадок.

Она знала, что у любого зла – есть свой замысел, и единственный выход во избежание страшной смерти, так это дойди до логического объяснения и перехитрить план своей смекалкой и дальнозоркостью.

Без сомнения их уже поджидает новое зло на следующем этапе и главная задача – переиграть кровавый замысел. Она тешила себя тем, что какой бы злой дух серийного преступника их не ожидал, то это всего лишь призрак, а значит он мертв и не может противостоять живым в полной мере.

Густой лес понемногу окрашивался мрачными тенями сумерек, работники в поле отложив жатву до следующего дня, заполняли избы. Вдали начинали загораться отголоски свечей проскальзывающие из хилых окон маленьких избушек.

Некоторые работники – папье-маше и вовсе после работы в поле спешили в усадьбу Дарьи Николаевны для приготовления ужина.

Неторопливо, аккуратными шажками пробираясь сквозь ветви могучих деревьев, наша компания в сопровождении Добрыни следовала в направлении поиска магического колодца. Вечер уже во всю успел воспользоваться своим положением и погрузить в мрак окрестности поместья.

– А остальные куда подевались? – спросил Дэн Добрыню, имея ввиду людей – папье-маше.

– Кто не при усадьбе – те ко сну удалились, работа в поле тяжёлая и богатыря умает. А остальные при барыне – кто после ужина приберет, кто постель подогреет.

– Хм… покойнику постель греть – смешно! – усмехнулся Дэн.

– Сейчас тише братцы! – резко развернувшись и прижав указательный палец к губам. – Дорога пойдет и вовсе темная, да и непроста дорога – на дороге той сосна – душа неупокоенная, как увидит живого на дороге – голосить начинает и слезы лить. Мужа своего поминает, который при усадьбе поваром значится.

– Кошмар… – выдохнув сказала Карина.

– Любанькой звать ее, я иногда навещаю ее, добрым словом утешаю…

– А что муж её не навещает? – спросила Карина.

– Муж её говорю, душа неупокоенная, как и Фёклушка моя, памяти о прошлом начисто лишился. – горестно вздохнув.

– Значит и ваша жена вас не помнит и не узнает? – спросила Инна.

– Нет сестра – совсем не помнит, но главное я ее не забыл! – приподняв указательный палец кверху.

– А почему она сосной стала? – заинтересовано спросила Инна, на что Добрыня не понял вопроса. – Я имею ввиду, почему она не сделалась такой как ваша жена и остальные?

– Так ее барыня сначала в поле как вас отколотила, потом за волосы через все поле протащила, да волосы с кожей содрала, после чего Любанька и скончалась, но барыне и этого мало было, она решила бедную в землю закопать – вот какая душегубка. Так вот и выросла Любанька сквозь землю сосною. Но ничего, сейчас вон какая высокая сделалась, ветвистая, а песни какие запевает, что сердце аж кровью заливается.

– Ничего себе… – процедил Дэн. – А петухи, что по утрам поют – тоже души неупокоенные?

– Верно мыслишь брат – Это туристы из Таиланда, кажется в кабаре каком-то там работали, не знаю, за что их барыня петухами сделала и как.

– А говоришь братец не помнишь ничего, темнишь однако… – язвительно заметил Игорь.

– Тише, тише! – проигнорировав замечание сказал Добрыня. – К Любаньке подходим.

На узкой лесной тропинке тесно сросшись стояли деревья среди которых и была сосна – Люба, выделяющаяся своим высоким ростом среди остальных деревьев.

Подойдя поближе компания путников прислушалась к не знакомому мотиву.

«Где же ты, где же ты, где…

Я стою одна на краю…

Где же ты, где же ты, где…

Ты со всеми, когда я нигде…»

Голос Любы был низковатый и с хрипотцой, ребятам даже вздумалось подшутить, что сосна – та ещё курильщица, но вовремя осознав какая цена могла быть у прокинутой шутки – оставили всю иронию при себе.

Пройдя небольшую тропинку на осторожных цыпочках и вывернув на опушку леса Добрыня нарушил молчание новым предупреждением.