Но не позволим! Пусть для ссорыповод
Он не даёт, измыслим всё таким:
Будь тем, кто есть, но только возвеличен,
Он в крайности такие же впадёт:
Его должны считать яйцом змеиным,
Что носит и растит сей злобный род,
И в скорлупе его убить.
Возвращается ЛУЦИЙ
ЛУЦИЙ
Свечу зажёг я в Вашем кабинете.
Искал кремень, и у окна нашёл
Бумагу, вот, с печатью. Я уверен,
Там не было её, как шёл я спать.
Отдаёт письмо
БРУТ
Ступай, поспи ещё. Для дня не время.
А завтра, что, не иды марта ли?
ЛУЦИЙ
Не знаю, сэр.
БРУТ
Заглянешь в календарь и мне доложишь.
ЛУЦИЙ Охотно, сэр!
ЛУЦИЙ уходит
БРУТ
Сгорающие в небе, метеоры
Так светят, что могу читать при них.
Открывает письмо и читает:
«Брут, ты заснул. Проснись, пойми себя!
Твой Риму долг… воззвать, восстать, спасти!
Брут, ты заснул, проснись!»
Такие вызовы бросали мне
Частенько там, где я их мог прочесть:
«Ты Риму должен… и т.д.» Таким
Быть должен вывод: устоит ли Рим
Под гнётом одного? Какой же Рим?
Так короля Тарквиния[11 - Тарквиний Гордый – последний король Рима, которого изгнал из Рима Луций Юний Брут, предок Брута.] изгнал
Из Рима предок мой. А мне велят:
«Воззвать, восстать, спасти…»? О, Рим, клянусь,
Что, если суждено тебе спастись,
То всё, о чём ты просишь, Брут свершит!
Возвращается ЛУЦИЙ
ЛУЦИЙ
Прошло четырнадцать дней марта, сэр.
Стук снаружи
БРУТ
Добро. Ступай к воротам, там стучат.
ЛУЦИЙ уходит
Не спал с тех пор, как Кассий первый раз
Настроил против Цезаря меня.
Меж исполнением ужасных дел