Повелитель мух. Наследники. Воришка Мартин (сборник)

– Главным могу быть я, – без обиняков сказал Джек, – потому что я староста и я запеваю в церкви и до-диез могу взять. – Снова гул голосов.

– Ну и вот, – сказал Джек, – я…

Он запнулся. Черненький – Роджер – наконец-то расшевелился, он предложил:

– Давайте проголосуем.

– Ага!

– Голосуем за главного!

Выборы оказались забавой не хуже рога. Джек было начал спорить, но кругом уже не просто хотели главного, но кричали о выборах и чуть не все предлагали Ральфа. Никто не знал, почему именно его; что касается смекалки, то уж скорей ее проявил Хрюша, и роль вожака больше подходила Джеку. Но Ральф был такой спокойный, и еще высокий, и такое хорошее было у него лицо; но непостижимее всего и всего сильнее их убеждал рог. Тот, кто дул в него, а теперь спокойно сидел на площадке, держа на коленях эту хрупкую красивую штуку, был, конечно, не то что другие.

– Который с раковиной!

– Ральфа, Ральфа!

– Пусть с трубой будет главный!

Ральф поднял руку, прося тишины.

– Хорошо. Кто за Джека?

С унылой покорностью поднялись руки хористов.

– Кто за меня?

Руки всех, кто не в хоре, кроме Хрюшиной, тут же взлетели вверх. Хрюша посмотрел, подумал и тоже нехотя потянул руку. Ральф посчитал:

– Значит, главный – я.

Все захлопали. Хлопал даже хор. Лицо у Джека вспыхнуло от досады, так что исчезли веснушки. Он дернулся, хотел встать, раздумал и снова сел под длящийся грохот рукоплесканий. Ральф смотрел на него, ища, чем бы его утешить.

– Хор, конечно, остается тебе.

– Пусть они будут солдаты!

– Или охотники!

– Нет, лучше пусть…

Веснушки вернулись на лицо Джека. Ральф помахал рукой, прося тишины.

– Джек отвечает за хор. Они будут – ну кто, как ты хочешь?

– Охотники.

Джек и Ральф улыбнулись друг другу с робкой симпатией. И все затрещали наперебой.

Джек встал:

– Ладно, хор. Можете разоблачаться.

Будто их распустили с урока, мальчики повскакивали с мест, загалдели, побросали на траву плащи. Свой Джек расстелил на пальме рядом с Ральфом. Его серые шорты прилипли к телу от пота. Ральф посмотрел на них восхищенно, и, перехватив этот взгляд, Джек объяснил:

– Я гору хотел перейти, поискать воду. А тут твоя раковина.

Ральф улыбнулся и поднял рог, требуя тишины.

– Слушайте, слушайте. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Я еще не решил, с чего начинать. Если это не остров, нас сразу спасут. Так что надо разобраться, остров это или нет. Все остаются здесь. Никуда не расходиться. Мы втроем – больше не надо, только запутаемся и потеряемся, – мы втроем пойдем в разведку. Пойду я, Джек и… и…

Он обвел глазами круг возбужденных лиц. Пойти рвались все.

– И Саймон.

Вокруг Саймона захихикали, и он встал, посмеиваясь. Теперь, когда обморочная бледность прошла, он оказался маленьким, щуплым, живым и глядел из-под шапки прямых волос, черных и жестких.

Он кивнул Ральфу:

– Я пойду.

– И я…

Джек выхватил из-за спины большой охотничий нож и всадил в дерево. Поднялся и замер гул.

Хрюша разволновался:

– И я пойду.

Ральф повернулся к нему:

– Ты не годишься для этого дела.

– Все равно…

– Без тебя обойдемся, – отрезал Джек. – Троих вполне до-статочно.

Хрюша сверкнул очками.

– Я с ним был, когда он рог нашел. Я с ним был самый первый.

Но его слова не встретили отклика ни у Джека, ни у прочих. Все уже расходились. Ральф, Джек и Саймон попрыгали с площадки и пошли по песку, мимо бухты. Хрюша увязался следом.

– Пусть Саймон идет посередке, – сказал Ральф. – И будем через его голову разговаривать.

Трое шли в ногу. То есть Саймону, чтоб не сбиться с шага, то и дело приходилось подтягиваться. Ральф в конце концов не выдержал и оглянулся на Хрюшу:

– Послушай-ка…