Машина различий

Он тяжело опустился на сиденье, зажал рану ладонью и попытался разглядеть скрытое вуалью лицо. Замысловато уложенные локоны, светлые и, похоже, тронутые сединой, свидетельствовали о неустанных заботах хорошей камеристки. И было в этом лице что-то до странности знакомое.

– Я вас знаю, мадам? – спросил Мэллори.

Ответа не последовало.

– Могу я вас проводить? – предложил он. – У вас есть здесь приличные друзья, мадам? Кто-нибудь, кто мог бы о вас позаботиться?

– Королевская ложа, – пробормотала женщина.

– Вы желаете пройти в королевскую ложу?

Потревожить королевскую семью, свалив им на голову эту сумасшедшую, – подобная идея выходила за рамки разумного, но затем Мэллори подумал, что там непременно дежурят полицейские, каковые, собственно, и обязаны заниматься подобными историями. Так что не будем спорить с этой несчастной.

– Прекрасно, мадам. – Мэллори сунул ящик под мышку, другую же руку галантно предложил даме. – Мы немедленно проследуем в королевскую ложу. Идемте.

Слегка прихрамывая, Мэллори повел странную незнакомку сквозь бурлящий людской поток к трибунам. По дороге дама немного пришла в себя. Ее рука покоилась на его локте легко, как паутинка.

Мэллори ждал, пока царящий кругом гвалт хоть слегка поутихнет. Такой момент представился, когда они совсем уже подошли к белой колоннаде трибун.

– Разрешите мне представиться, мадам? Меня зовут Эдвард Мэллори. Член Королевского общества, палеонтолог.

– Королевское общество, – рассеянно повторила женщина, голова ее покачивалась, как бутон на стебле. Затем она пробормотала что-то еще.

– Прошу прощения?

– Королевское общество! Мы обескровили все тайны мироздания…

Мэллори слегка ошалел.

– Фундаментальные соотношения науки о гармонии, – голос очень культурный, очень спокойный и безмерно усталый, – допускают механическое отображение, что дает возможность создавать нетривиальные научные музыкальные произведения любой степени сложности и продолжительности.

– Конечно, конечно, – попытался успокоить ее Мэллори.

– Я полагаю, джентльмены, – прошептала женщина, – что результаты моих изысканий вас не разочаруют. Мои стройные, послушные войска смогут – на свой манер – достойно служить правителям земли. Но из какого же материала должны состоять мои армии? Огромные множества чисел.

Она лихорадочно схватила Мэллори за руку.

– Мы неудержимо двинемся под звуки музыки. – В ее голосе звучала странная горячечная убежденность, – Тайна сия велика есть. Разумеется, мои войска будут состоять из множества чисел, иначе невозможно. Но что же это должны быть за числа? Есть такая загадка…

– Это ваш ларец, мадам? – спросил Мэллори в надежде, что вид знакомого предмета вернет незнакомку в реальный мир.

Однако боевой трофей рыцарственного палеонтолога не вызвал у нее ничего, кроме легкого недоумения. Если бы не полное отсутствие резьбы и прочих украшений, этот аккуратный, с латунными накладками ящичек из полированного розового дерева и вправду мог бы служить ларцом для перчаток. Узкая длинная крышка запиралась на пару крохотных латунных крючков. Странная особа провела по крышке пальцем, словно убеждая себя в физическом существовании этого объекта, и явственно вздрогнула. Судя по всему, ящичек напомнил ей о недавних – и совсем еще не завершившихся – неприятностях.

– Вы сохраните его, сэр? – Это была не просьба, а мольба. – Вы возьмете его себе, на время?

– Разумеется! – не мог не растрогаться Мэллори. – Разумеется, сохраню. Пусть эта вещь лежит у меня сколько угодно.

Они медленно пробирались к лестнице королевской ложи. Ногу Мэллори обжигала резкая боль, штанина стала липкой от крови, голова кружилась сильнее, чем следовало бы при такой пустячной ране, – что-то в странных словах и еще более странном поведении женщины вышибло его из равновесия. Или, мелькнула неприятная мысль, стилет был намазан каким-то ядом. Мэллори уже жалел, что не прихватил его для анализа. Быть может, эту женщину тоже накачали какими-то наркотиками, чем объясняется ее кажущееся безумие. Быть может, он расстроил какой-то план похищения…

Внизу расчищали дорожку для гонки пароходов. Пять массивных машин – и крошечный «Зефир» – занимали свои места. Мэллори остановился, не в силах оторвать глаз от стального головастика, с которым он по собственной глупости связал свою судьбу; в тот же самый момент женщина выпустила его руку и устремилась к сверкающим свежей побелкой стенам королевской ложи.

Удивленный Мэллори бросился, прихрамывая, в погоню. У входа женщину притормозили охранники – двое полицейских в штатском, очень высокие и, похоже, хорошо тренированные. Легким, привычным жестом женщина откинула вуаль, и Мэллори разглядел наконец ее лицо.

Это была Ада Байрон, дочь премьер-министра. Леди Ада Байрон, королева вычислительных машин.

Она проскользнула мимо охранников и исчезла за дверью, даже не обернувшись, без единого слова благодарности. Мэллори со все тем же ящиком в руках поспешил за ней следом.

– Подождите! – крикнул он. – Ваша светлость!

– Минутку, сэр. – Один из полицейских – тот, что повыше, – вскинул мясистую ладонь и оглядел Мэллори с головы до ног, не обойдя вниманием ни деревянного ящика, ни мокрой от крови штанины. Его верхняя губа чуть скривилась. – Вы приглашены в королевскую ложу?

– Нет, – торопливо заговорил Мэллори, – но вы должны были видеть, как сюда только что вошла леди Ада. С ней случилось нечто ужасное, и мне кажется, она сейчас не совсем в себе. Я смог оказать ей некоторую помощь…

– Ваше имя и фамилия, сэр? – рявкнул второй полицейский.

– Эдвард… Миллер. – В последнее мгновение Мэллори почувствовал какой-то странный холодок и решил воздержаться от излишней – и опасной – откровенности.

– Вы позволите взглянуть на ваше удостоверение личности, мистер Миллер? – спросил первый полицейский. – Что это у вас там? Если вы не возражаете, я хотел бы заглянуть внутрь.

Мэллори прижал ящик к груди и попятился. Полицейский смотрел на него брезгливо и с подозрением – смесь крайне неустойчивая и опасная.

Снизу, с беговой дорожки, донесся грохот. Из разошедшегося шва итальянской машины вырвался столб пара, на трибунах возникла небольшая паника. Мэллори воспользовался случаем и заковылял прочь; полисмены не стали его преследовать – не решившись, по всей видимости, оставить пост.

Раненая нога мешала идти быстро, но его подгоняло желание поскорее затеряться в толпе. Движимый непонятным страхом, предчувствием какой-то опасности, он затолкал полосатую кепку в карман.

Удалившись от королевской ложи на почтительное расстояние, Мэллори нашел свободное место и сел; окованный латунью ящик он пристроил себе на колени. Дырка в штанине оказалась совсем маленькой, однако кровь все еще текла. Садясь, Мэллори болезненно поморщился и прижал к ране ладонь.

– Вот же зараза, – просипел сзади мужской голос, полный пьяной самоуверенности. – Этот фальстарт сорвет давление. Тут все дело в теплоемкости. А значит, победит тот, у кого самый большой котел.

– Ну и кто же это будет? – поинтересовался его спутник, по всей видимости сын.

Сиплоголосый зарылся в программку гонок:

– «Голиаф», владелец лорд Ханселл. Точно такая же машина выиграла и прошлогодние гонки.

Мэллори глянул вниз, на изрытую подковами дорожку. Водителя итальянской машины уносили на носилках, после того как не без труда извлекли из тесной кабины. Столб пара стал заметно ниже, но все еще застилал трибуны. К безжизненному металлическому остову спешили служители с упряжкой лошадей.

Из труб остальных машин вырывались острые белые струйки пара. Весьма впечатляла дымовая труба «Голиафа», увенчанная ослепительно надраенной медной короной; рядом с ней хрупкая, укрепленная растяжками труба «Зефира», имевшая в поперечном сечении все ту же каплевидную, обтекаемую форму, казалась совсем игрушечной.

– Жуткое дело! – высказался тот, что помоложе. – Этому бедному иностранцу, ему ж наверняка голову снесло взрывом, это уж и к бабке не надо.

– Черта с два! – возразил старший. – У него же вон какой шлем был.

– Так он же не шевелится, сэр.

– Если итальянцы не понимают в технике, им тут делать нечего, – презрительно заметил старший.

Ломовые лошади оттащили вышедший из строя пароход в сторону; заскучавшие было зрители ожили.