Мягкая машина

Пыль городов и ветровые лица приблизились к концу света… крик сквозь погруженный в облака далекий рассвет, раскатами возвращающийся в мировую слизь.

Пыльная сперма в пестром платке несет с собой послеполуденный ветер… под черным стетсоном сбросил свое заношенное нижнее белье… Керосиновая лампа заливала светом пистолет, хрупкие ноги и смуглое тело… одежда жесткая, в раздевалке вытирают друг друга… строптивые, пока другие двое наблюдали… Странный чужак спустил свои брюки… Смуглые руки пустили в грудь струю…

– Найди скупщика времени… Приступай к выполнению задания… Образ в той же позиции… Поменяй место своей защиты…

«Иоганнесбургский бидонвиль он обслуживал… Клиенты надували ниггеров из-за глазной ванночки выродков… Извергал на другой день Джонни… В вас текут хуесосы-пиздолизы… Эта особая порода плюется ватой и перемещается по радарному лучу службонепробиваемой мелкой капусты… Когда на ломках бил колотун, сказали вашему корреспонденту, что в героиновой затормозке нас охватывает сексуальная голодуха… Там находился параноидный экс-коммунист… Штопором своих известняков втер в меня Москву… Разбита слабость бильярдной… Раздраженно в Мексику… К тому времени у нас был вялый город вдалеке, двадцатые годы – слабые и прерывистые… Колея кончилась навеки в дюйме от двойного дна…

Они снесли передатчик… Крысы носились с почтой… Где-то к северу от Монтеррея мы встретились в одной из воюющих сторон… Взяли в плен позвоночную клинику и сварили из пленных студень… Нас обвиняют в назойливом приставании с помощью цепких сучьев… Первый отказался от вашей защиты, изо рта его текла кровь… Имел тряпку на теле… Дожидаясь демонстрации этого экспоната, спустил свои штаны, и я кончил спектроскопом… Вонь пошла, как от навозной кучи, брюки только рвутся на ветрах Стояка… Короче, мы попали в Священную Тополиную Рощу… Это единственный способ выжить… сперма под болотным кипарисом… сладкое уличное дерьмо, и теплый весенний ветер пощупал мой член… (мертвая птица в черной болотной воде)… Он валился наземь средь деревьев, раз пять кончал в свое тряпье.

Он сказал мне, что может устроить дальние места… в маленькой хижине на окраине… буравящий взгляд бледно-голубых елейных глаз… Писатель оглядел нас обоих, и улыбнулась область низкого давления, в руках у него была бумага на обмен… слабая и прерывистая перед тем, как начали возникать картины: «Господи боже мой, видали, как возле ирригационного канала мой мальчик подтягивает колени к подбородку и выбрасывает в воздух струи?»

Когда я выпустил заряд, я был парализован снадобьем… бьющаяся в судорогах крепкая самка вытекла из меня ниже пояса… На телеграфном столбе висит трепещущее существо особого пола… А потом я почувствовал это внизу, в балагане фрагментарного розового цвета…

Холодные тени гор на чердаке… я пошел вместе с мальчиком в его подвал… Хотите знать, что произошло, у мальчика сухостой мог держаться всю ночь?.. Человек возвращается к чему-то, глядя на синие горы… и так день за днем… мировые послания на стене сральника… член, пускающий струю известняка… летний рассветный запах мальчишеских яиц, и дело с концом… та местность, где видимо-невидимо жителей не будут трудиться сообща… мне это не по душе… Дышал с голодухи и решил поклянчить у ребят… Мы обнаружили Матушку Грин в ваших обломках, с ней были и другие из его опустевшего члена… жуткие метаморфозы, и циклотрон обсирает этих типов… (У вас веревки не найдется?)… Быть может, я прошу слишком многих земледельцев…

Сплошь и рядом мы держим эту старую корову в узде… Вводи любой образ в освежающий напиток, ладно?.. Смочить, опять уснуть – и сухостой таким путем устранялся… Слушай, началось целое нашествие, и он усадил меня резвиться на рыбалке… молча и с дрожью принимая все это во внимание, мы двинулись накрепко… на противоположном склоне тоску мы разгоняли в меру сил… на чердаке амбара день и ночь пахли его тонкие хлопчатобумажные брюки… Он проснулся и поверил, не убедившись собственными глазами.

Джимми, как говорится, кое-чем занят… мальчишки все в угольной пыли… Быть может, я прошу слишком многих… (У вас веревки не найдется?)… Так вот, тот однокомнатный мальчишка – его член встал во влажном сне… с улыбкой смотрит на свою промежность… оголил и дотронулся… встает накрепко… Разворачивает меня, кончик его члена блестит… Тот запах пропыленной комнаты липнет к нему, как… Чувствительный и лишенный кожи, подошел к потайной виселице… внизу открытая дверь для истребления призрачных убийц… Запах спермы проникает в мозг… Джимми с жестокой идиотской улыбкой хватает его за локти, переворачивая его на сладкие места… Нашел пижамный шнурок и связал мальчишку… Джимми лежит и посасывает его медок… Должно быть, отключился в пивной «Мандрагора»… Так называемые рок-н-ролльщики изощряются в остроумии на массивном диване-кровати со старыми башмаками и пальто, которое кто-то вырулил… Мальчишка просыпается, парализованный в закладе… Подобрал имя, которым ты так и не научился пользоваться… Эти ходкие товары открывают прямой выход на поставщика, сплошь и рядом… цена попахивает высохшей спермой… Я был на крыше, так что сладкое юное дыхание принес скупщик времени…

Ворота в белом пламени… Преждевременный ответ мальчишке просыпается нагишом… На брюхе, правда?.. Ах, вот и железный холодок во рту… Приходи ко мне вечерком в выкручивающих кости спазмах… Серебристый свет озаряет кое-что интересное… Мальчишка чертами лица помоложе, конечно… Подожди минутку… В данном случае бесполезно… Попробуй, если тебе нужно никчемное старое дерьмо, вопящее без тела… Прокрути два года, операция окончена… Мы?.. Ну, а конец – это кто?.. Quien es?..[18 - Кто там? (исп.).] Конец света, когда мальчишка в бабском наряде удалился в раздевалку… Мой паж знает столько изящных способов в постели… Сами понимаете… Глаза лезут из орбит… а что – сладости и сигареты… прямая кишка открыта, теплый мускулистый мальчишка становится неудержим и пронзает юношеский образ… горячая сперма вне себя в панаме… американские горы, когда их глаза лезут из орбит… Знаешь ответ?.. две жопы и мандрагора… Они будут делать это каждый раз… Рок-н-ролльщики изощряются в остроумии с неодолимой девицей с Минро, вытирают жопу в женском туалете… а мальчишка просыпается парализованный от мышьяка и кровоточащих десен… Помни, бывает только один визит особого сорта… Вампиры плотских соков – это гнилостный запах льда… Бесполезно, no bueno – хоть сразу, хоть частями…

Мотив замены пищи, он склонен отбирать ключи… Установлено, что судьи любят, когда это заперто… Исполняющий обязанности врача в Данкмуре сыт по горло – пойми, пока я жив… Конец начинает узнавать, чей повешенный… Еще один, последний шанс?.. Вернись к испанскому соблазну, угрюмая матрона бинтует писаку… Шок, когда ломается шея, уже далеко… В этом гостиничном номере ты уже, конечно, мертв… Мальчишка вытягивает ногу, его член толчками встал… Однако… э-э… ну да, видишь ли искры от горящих крылышек насекомых…

В лучах полуденного солнца, в расстегнутой рубахе, Кики выходит вперед… Выгнув тело, стоял нагишом, поплевывая над приливной равниной, босые нога в собачьих экскрементах… печальный слуга в сепиевых облаках Панамы…

Датированные задним числом чеки возвращаются со всех сторон в зеленом местечке близ стадиона… Приходи и дрочи… паспортные торговые автоматы… Джимми шел по Норт-энд-роуд… (заторможенные лошади тащат телеги… мальчишка весь в угольной пыли)… область низкого давления и поднимается ветер… Приблизился к туалету «Конец света» и встретил широкоплечего мальчишку – черные глаза ярко блестят в свете уличных фонарей, толстый шелковый шарф заправлен в красно-белую полосатую футболку… В однокомнатной квартире мальчишка сбросил одежду и уселся нагишом на кровать, пуская сквозь лобковые волосы сигаретный дым… В дыму встал его член… Сощурив острые глазки, с улыбкой, которая, строго говоря, не была улыбкой, он смотрел, как Джонни складывает свою одежду… чувствительный и лишенный кожи, уже голый, член его пульсировал… Джимми взял свой ключ и положил его в рот, всосав вкус металла… Второй сидел и молча курил… Неторопливая капля смазки выдавилась из кончика его члена, поблескивая в свете уличных огней… На усиливающемся ветру хлопали ставни… По пропыленной комнате распространился гнилостный растительный запах, по розовым обоям неслись теневые автомобили.

У К9 была назначена встреча в пивной «Шеффилд Арме», но на месте назначения затухала короткая волна… Кажется, налево? или направо?.. Прямо? в сторону? Норт-энд-роуд?.. Он шел мимо опустевших рыночных палаток, хлопали ставни… Ветер срывал покров с лиц, мимо которых он шел, чувствительный и лишенный кожи… Приблизился к «Концу света», ветер продувал опустевшие карманы времени… Никакой «Шеффилд Арме»… Назад в свою комнату, полную теней… Там он сидел на кровати с улыбкой, которая, строго говоря, не была улыбкой… Возле умывальника какой-то мальчишка пользовался его зубной щеткой.

– Кто эти люди?

Мальчишка у умывальника обернулся:

– Вы меня не помните? Ну да, мы же встречались таким образом, что… – Зубная щетка у него в руке была вся в крови.

Джимми уселся на кровать, испытывая зуд в прямой кишке… Второй взял свой шарф и пропустил его сквозь пальцы, глядя на Джимми с жестокой идиотской улыбкой… Руки его сомкнулись на локтях Джимми, переворачивая его на кровати на брюхо… Мальчишка нашел пижамный шнурок и связал Джимми руки за спиной. Джимми лежал, глотая воздух, и посасывал ключ, ощущая во рту вкус металла… Второй оседлал тело Джимми… Он поплевал на ладони и натер слюной свой член… Положив руки на ягодицы Джимми, он раздвинул их и уронил плевок на прямую кишку… Он подсунул шарф под бедра Джимми и натянул его тело на свой член… Джимми глотнул воздуха и покорно подвинулся… Мальчишка передвинул шарф по телу Джимми к самой шее…

Он, должно быть, отключился, хотя в пивной у него было не так уж много выпивки… два так называемых двойных бренди и две бутылочки ячменного… Он лежал на массивном диване-кровати в незнакомой комнате… и одновременно знакомой… в башмаках и пальто… такого пальто у него быть не могло… просторное зеленовато-голубое твидовое пальто… К9 мог позволить себе лишь тесные черные «честерфилды», как правило, покупал поношенными в ломбардах… У него было крайне мало денег на одежду, хотя он и любил носить «наряд банкира», как он выражался… черные костюмы… дорогие галстуки и льняные рубашки… А здесь он был в таком пальто, какого никогда бы не имел и не носил по доброй воле… чужая комната… однокомнатная квартира… дешевая мебель, чемоданы открыты… На покрывале К9 обнаружил два пыльных ключа… Уселся поудобнее и принялся подбирать себе имя… на кровати, строго говоря, не было улыбки…

«Ты так и не научился пользоваться своим Джимми… неторопливо с правом… будут и другие за его спиной с шарфом… Мы же встречались, сами понимаете, таким образом, что в запахе ячменного… Вы меня не помните?»

Вкус крови в его глотке, одновременно знакомый… и пальто… чужое… все в угольной пыли… Однокомнатный мальчишка, как всегда бывает, складывал свою одежду… лежал, глотая прохладу в сегодняшнем дне…

«Юркнул в то, что можно назвать стеганым одеялом, и воспользовался драгоценной возможностью растянуться с оптовой стороны… Научился ценить эти ходкие товары сплошь и рядом… Да-да, провизию… Она принялась визжать, требуя приемлемой цены… Я был на крыше, так что мне пришлось ее выпороть… Найди скупщика времени, прежде чем начать сеансы… Выбора нет, если они, к примеру, приступят к выполнению задания… Придется отпускать по дешевке и начинать дальнейший визг на ту же тему… парочка надежных воришек… Работа стабильно встречала меня у ворот… преждевременный ответ для использования против любого, кто вздумает вмешиваться… Мне нет-нет да и приходилось для разнообразия пускать его в ход, но, как правило, что называется, враги наемника… Это было сделано весьма современно и удобно… Подобрал порезвиться с кнутом да пряником… Прямо, в сторону? Кровать на брюхо, правда?.. Ах, вот ты где – за его спиной с шарфом… Руки из 1910 года… Выбора нет, если он разделся… Придется отпускать по дешевке и начинать нагишом».

Затягивал шарф на шее Джимми все туже и туже… Джимми глотал воздух, кашляя и харкая, лицо распухло от крови… Он испытывал зуд в позвоночнике… Внезапно все его тело покрылось грубой черной шерстью. Сквозь десны с невыносимой зубной болью прорезались клыки… В глазах его вспыхнул серебристый свет.

Он решил взять пальто с собой… Мог миновать кого-нибудь на лестнице, и они приняли бы его за жильца, ведь мальчишка телосложением и чертами лица походил на него – помоложе, конечно, но люди не наблюдательны сплошь и рядом… Осторожно…

«Осторожно… следи за выходами… Подожди минутку… В данном случае бесполезно… Следи за волнами и долговременными расчетами… Нет смысла выходить… Попробуй, если тебе нужно… Все умирает в конвульсиях, вопя без тела… Знаешь ответ?.. Мышьяк два года: операция окончена… Мы – это мышьяк и кровоточащие десны… Кто? Quien es?.. Конец света, яркий и отчетливый… Вот и вызвал в воображении широкоплечего, и черные глаза ярко блеснули… теневые автомобили в пропыленной комнате… Мой паж знает однокомнатную квартиру из чемодана здесь, на кровати, где вы меня познаете с жестокой идиотской улыбкой, пока глаза Джимми лезут из орбит… Шелковый шарф двинулся вверх, вытирая… Все его тело покрылось лобковыми волосами, раздиравшими плоть, как проволока… Сощурил глазки от запаха, который я неизменно ощущаю… Горячая слюна обожгла его прямую кишку открыто… Возбужденные мускульные сокращения… Кашляющий и харкающий юношеский образ на последнем издыхании скрылся в легкой дымке… сквозь десны кулаком ему в лицо… вкус крови… Жизнь из его ослабевшего тела хлынула в чужую плоть… идентичные эрекции в свете керосиновой лампы… задница и гениталии покрылись электрическими волосами… в глотке вкус крови… идиотским мамбо хлынула горячая сперма… один мальчишка нагишом в Панаме… Кто?.. Quien es?.. Смрад навозной кучи там, откуда вы меня знаете… запах, который я неизменно ощущаю, когда его глаза лезут из орбит…»

«Знаешь ответ? Мышьяк два года: доходяга-нембутальщик в Панаме 1910 года. Они будут делать это каждый раз… Вампиры бесполезны – все во власти неодолимой девицы с Минро…»

«А ты уверен, что они не ради безопасности?»

«Абсолютно уверен… Всего лишь для того, чтобы позаимствовать твое тело с особой целью («Отлично… Следуйте в лед.»)… В крови мышьяк и кровоточащие десны… Они пристрастились к ряду любых визитов особого сорта… Мальчишка-посыльный с таким вкусом разделся… признаков достаточно – уже голый, член его залечил шрамовую ткань… Вампиры плотских соков бесполезны… все – нечистоты… сладкий гнилостный запах льда… от них никакого проку… Все говорит о том, что бесполезно, no bueno – хоть сразу, хоть частями».

«Мотивы замены пищи не совсем бескорыстны… Установлено, что судьи любят кресло… Долгие годы он пользовался «Паркером»… Сыт по горло нынешней пищей в Акте Человекоубийства, и его место заняли другие… Короче, подумай заранее о том, что после этого в любом случае грядет отмена смертной казни, все высокопоставленные мошенники предпочтут заключить сделку в обмен на согласие прекратить казни через повешение… Благородно? Ничего… я был не так уж и далек от позиции…»

«Придется поторапливаться… Убери этого маклера, пока они на него не вышли… Так или иначе, окажем ему услугу…»

Маклера он нашел в кафе неподалеку от Сокко… неуклюжий, с грузным мускулистым телом и стрижеными седыми волосами… К9 отошел в тень и растянул свой экран разума… Маклер встал и зашагал по переулку… К9 вышел из темноты в своем новом пальто…

– А, это ты… Что-нибудь стряслось?..

К9 почтительно снял шляпу и прикрыл ею пистолет… В шляпу он запихнул толстый шелковый шарф Зеленого Мальчика… глушитель грубоватый, но в переулке никого не было… Находиться в пределах слышимости, когда Маклер обстряпывал с кем-нибудь свои делишки, было небезопасно… К9 стоял со шляпой в дюйме от живота Маклера… Он взглянул в холодные серые глаза…

– Да нет, все в полном порядке, – сказал он.

И всадил три «специальных полицейских» в массивное брюхо, тяжелое, как японский борец… Маклер раскрыл рот, пытаясь глотнуть воздуха, но дыхание сперло… К9 выпустил в него еще три и отошел в сторону… Маклер согнулся, сполз по стене и рухнул навзничь, глаза его тускнели… Ли бросил горящую шляпу и шарф на кучу испражнений и зашагал прочь из переулка, от его дешевого европейского костюма поднимался пороховой дым… Он пошел по направлению к плоти Испании и Пиккадилли…

«Поверни стрелку до упора… сыт по горло – пойми, пока я жив… работу надо выполнить и способ получил задание… конец начинает узнавать, чьи рапорты уже кончились… «Еще одна замена, – сказал он, – трогательная церемония»… Еще есть ты… Вернись к испанскому соблазну – это занавески под промокашкой писаки…»

Кто? Quien es?.. Вопрос уже далеко… В этом гостиничном номере ты описываешь запахи Испании… Мальчишка вытягивает ногу… Его член толчками встал в свете керосиновой лампы… потрескивание горящих крылышек насекомых… услышал море… жестяная лачуга над приливными равнинами… эрогенные зоны и перечные запахи…

В лучах полуденного солнца, в расстегнутой рубахе, когда упали его брюки… лежа на брюхе, вынул кусок мыла и намылил… Он глотнул воздуха и покорно подвинулся… запахи его ног в теплый летний день…

Кто? Quien es?.. впереди может быть лишь конец света, яркий и отчетливый.

Кики выходит вперед на пожелтевшем фото… В сползших брюках, выгнув тело, стоял нагишом, поплевывая на ладони… С ухмылкой опрокинул стаканчик… Над шелестящей приливной равниной юноши в акте, брюки спущены, босые ноги в собачьих экскрементах… Уличные запахи всего мира вернули красно-белую футболку смуглому Джонни… этот затхлый рассветный запах сна нагишом под потолочным вентилятором… Повалил его на брюхо, пиная ногами с неторопливым наслаждением…

«Спрятанные мертвецы тараторят в турникете… Некогда это был я, а теперь – звуковая дорожка задом наперед… ископаемый оргазм на коленях перед бессмысленным сотрудничеством». ветер по всему туалету… «j’aime ces types vicieux qu’ici montrent la bite»…[19 - Мне нравятся развратники, показывающие свой член (фр.).] зеленое местечко возле водопроводной трубы… сухие листья, застрявшие в лобковых волосах… «Приходи и дрочи… 1929»… Проснулся в затхлом запахе торговых автоматов… Мальчишка в серых фланелевых брюках стоял там с ухмылкой, зажав в руке несколько дюймов… теневые автомобили и ветер в чужой плоти… приблизился к Концу Света. укороченный мальчишка на экране возвращает нам губы, вздохи и забытые руки всего мира…

На волноломе, под кружащим альбатросом, встретил мальчишку в красно-белой футболке… «Смугленького, ми-истер?..» теплый дождик на железной крыше… Мальчишка сбросил свое заношенное нижнее белье… В свете керосиновой лампы толчками возникли идентичные эрекции… Мальчишка подпрыгнул на кровати, похлопал себя по бедрам: «Я дрючить Джонни в жопу? Asi como perros?..[20 - По-собачьи? (исп.)]» Прямые кишки сливаются под идиотское мамбо… Один мальчишка нагишом на панамском рассветном ветру…

В гиацинтах улыбаются зеленые мальчики… гибнущая музыка, стелющиеся растения и птичье пение в призрачных дальних странах… посвященный пробудится в том затхлом запахе летнего рассвета, все чемоданы открыты на медной кровати в Мексике… слизь всего мира… под душем мексиканец лет двадцати, прямые кишки оголены, запах карболового мыла и барачных уборных…

Приносит мой летний рассветный ветер в чужой плоти, нанизанной на глубокие шрамы молодой панамской ночи… в туалете развевается расстегнутая рубаха… Член толчками поднялся и встал… вода с его лица… изящная тугая задница мальчишки…

«Вдохни, Джонни… Была не была…»

Они были готовы обирать простаков еще в незапамятные времена, там, в подпольной винной лавке… так и сгинули в клочках услады и горящих свитков… в открытое окно, прихватив с собой болотные запахи и старые газеты… прямые кишки оголены в запахах сырого мяса… генитальные запахи двух тел сливаются в совместной еде и отрыжке благотворительной стряпни… призрачный запах пустых презервативов вдоль грошовых пассажей и зеркал… Забытый теневой актер идет рядом с тобой… горный ветер Сатурна в утреннем небе… Утомлен смертельной травмой – тогда прощай… оргазмоманы, заброшенные на чердак, точно брюзжащая мешковина…