Письма отовсюду

Результат – первый день без фоток. А было что снимать: катались в фиакре по городу, а это не то, что у нас, пять минут и до свиданья, дядька нас час катал и все нам по-испански рассказывал, что он видит. Занятный язык, все понятно, а начинаешь отвечать – несешь ерунду. И встретилось нам по пути много всего, что пером не описать, смотрите картинки в интернете. А еще видели настоящий пожар, причем почти от начала, когда огонь вырвался на крышу, и почти до конца, когда уже почти все само потухло и приехали пожарники покрасоваться перед фотокамерами. На расстоянии не больше двух метров от огня, но за полустеночкой, на балконе две бабульки вытягивали шеи в надежде заглянуть туда, где горит. Красовались, а может грелись на виду у толпы, собравшейся на все это поглазеть. Примечание к слову «толпа»: где и мы болтались.

Рядом с гостиницей находится кафедральный собор Севильи, это, как здесь принято, бывшая мавританская мечеть, переделанная христианами после Реконкисты. Одного минарета она лишилась, а оставшийся теперь называется башня Хиральда.

Высоченная штуковина, обалденно красивая, смесовая в смысле архитектурных стилей, видать ее отовсюду, можно по ней ориентироваться. Сразу родились строки:

Выпил рюмку, выпил две –

Закружилось в голове.

Вправо, влево, прямо, вспять —

Ни Хиральды не видать!

Вообще Севилья, конечно, не укладывается в ту ерунду, что я пишу. Это прекрасный город, выраставший сам из себя, строившийся на своих отмерших останках, как любой достаточно старый город. Но меня, почему-то всегда удивляли здесь законсервированные раскопочные виды. Это меня-то, историка по образованию! Так, наверное, способен удивиться паталогоанатом на кладбище: «О! трупы!». Всё настолько живое, что раскопанные древности и музеи кажутся чуждыми элементами, привинченными к городу для непонятно какой красоты.

Но тем не менее, отдав должное вечности, возвращаемся к сиюминутности. Старшая часть нашего дружного коллектива решила на себе испытать прелести туристического аттракциона под кодовым названием «Фламенко».

Маленький зальчик, уставленный столиками, подают только напитки, причем есть количественный уровень, меньше которого брать выпивку нельзя, а больше – сколько угодно. Из закусок – только лед в твоем бокале. Мы чуть припоздали, и когда вошли, на сцене размером с хороший обеденный стол уже кружилось что-то в раскринолиненных юбках с веером и розой в голове. При пристальном рассмотрении вихрь воланов оказался хорошо упитанной тетей средних лет и очень средних навыков в этом самом фламенко. Но когда мощная нога лихо отпинывала назад длиннющий подол, а тетя в этот момент ловко выкручивалась вокруг себя, и платье плыло по кругу волной, это, скажу я вам, завораживало, как брачный танец орангутангов.

Нисколько не стесняясь того, что в зале были и дети тоже, танцовщица задирала подол до подвязок и топотала грицацуевскими ножищами. Ремарка: насколько обыденно выглядит женщина, причем любых габаритов, в мини юбке. Одна симпатичнее, другая несколько гаже, ну и всё. Но женщина, задравшая свой макси-подол выше колена, значительно выше, выглядит совсем по-другому. Это просто притоптывающая провокация!

Оттанцевала… Под прихлопывание, припевание да гитарный перебор выскочил мужчина, по моде семидесятых одетый, и с галстуком на голую шею под расстегнутый ворот рубашки. Пиджак на одну пуговицу. И пошел ногами разговаривать… Руками всплеснет, в ладоши хлопнет, и вокруг себя на месте – р-раз! Да еще р-раз! А ноги-то, ноги! Такую дробь выколачивают, никакой музыки не надо. Так разошелся, что в середине танца и пуговицу свою расстегнул. Полы пиджака в стороны развел, каблуками пол крошит в азарте. Волосы разлетаются, по лбу пот катится… Да, не легкая это работа: фламенко вытанцовывать!

Бокал холодной сангрии размером с полкувшина тоже грел кровь, и мне казалось, что как раз меня там не хватает, на этой крохотной сцене, рядом с лихим танцором. Было принято скоропалительное решение сразу по возвращении записаться на курсы фламенко, а немедленно, прямо сейчас купить себе всё: платье-туфли-веер. Но к утру желание рассосалось…

Но вообще-то, фламенко – душа Андалусии или еще можно сказать: нож, зажатый в ее кулаке. Почему нож?

Огненный и страстный танец имеет официальную дату рождения – 1785-ый год. Но как все официальное, дата эта условна. Просто именно в 1785-ом году испанский драматург Игнасио Гонсалес дель Кастильо впервые использовал слово «Фламенко» в значении «фламандский нож» в своем сонете "El Soldado fanfarron", когда одна из женщин говорит: «Солдат, который достал для моего мужа фламенко».

Но сам танец жил на свете уже давно. И повивальной бабкой был вовсе не тот драматург.

Цыгане. Они выпустили на свет фламенко. Они вырастили и воспитали мальца, дали ему свою страсть, свое неуемное стремление к свободе и независимость от любых условностей. Цыгане появляются на юге Испании, в Андалусии в пятнадцатом веке, бегут из рушащейся Византии. Надо сказать, что при владычестве мавров им не так уж плохо жилось на испанских землях. Национальная политика мусульманских правителей была достаточно мягкой и, как модно сейчас говорить, толерантной к меньшинствам. Они предпочитали брать деньгами, а не телами и душами. Живи и плати налоги! Только после Реконкисты, изгнания мавров с Иберийского полуострова, христианнейшие короли все расставили по своим местам.

Цыгане по своему обычаю переняли местные музыкальные традиции, вылепили из своей собственной, мавританской, еврейской и испанской музыки то, что позже превратилось во фламенко.

В конце восемнадцатого века фламенко, набравшись сил, повзрослев, покидает цыганский табор и обосновывается на подмостках музыкальных ресторанчиков, широко распространенных тогда. Кафе кантанте стало его взлетной площадкой.

Страстный и эмоциональный танец покорил испанцев. Его танцевали даже на улицах, ни одна фиеста не обходилась без фламенко.

А потом и профессионалы подтянулись. Даже Дягилев, устраивая в Париже концерты для французов, включил в русский балет элементы фламенко. А с легкой руки Федерико Гарсии Лорки состоялся первый фестиваль андалусского народного пения, где звучали любимые многими испанцами мелодии.

На сегодняшний день фламенко – сплав массы танцевальных направлений, в том числе латиноамериканской румбы, ча-ча-ча и даже джаза.

Так что же это такое, испанское фламенко? Что это за танец, как острый нож вошедший в плоть и кровь южной Испании?

Во фламенко три равноправных, не отделимых друг от друга составляющих: собственно, танец (байле), песня, подчиненная четким музыкальным правилам (канте) и гитарное сопровождение с острым, ритмичным звуком (ток).

Фламенко – это всегда импровизация. Можно годами не вылезать из танцевальной школы, выучить все хореографические элементы, но не прочувствовав культуру Испании, не став ее частью, никогда не станцуешь настоящее фламенко.